– Сагит, как только вернёшься из рейса, поставь машину около правления колхоза и зайди ко мне! – посоветовал Карамов. – Нигде не разгружайся!
Часов в шесть вечера грузовой автомобиль притормозил возле конторы, и поджидавший его секретарь парткома сел в кабину.
– Едем на фуражный склад колхоза! – скомандовал он.
Разгрузив приятно пахнущий корм для колхозного скота на колхозном же фуражном складе и получив от заведующего складом накладную, Карамов сунул её в карман.
На следующее утро в кабинет секретаря парткома, чуть ли не сорвав двери, ворвался председатель колхоза.
– Ты! Ты зачем мой фураж велел выгрузить на склад?! Кто ты такой?! Колхозу я хозяин! Вона, того, кто до тебя работал секретарём парткома колхоза, я пинком отсюда отправил восвояси! – с пеной у рта раскричался он. – Если ещё раз увижу такие дела, тебе конец, молокосос!
– Товарищ Ахтямов! Покажите свою накладную на эту дроблёнку. A-а, нету её у вас. А у меня есть, там написано, что фураж колхозный. Если такой факт ещё повторится, я поставлю ваше личное дело на заседание парткома. Вынесем вам наказание, а документы передам в ОБХСС! – Ответ Карамова прозвучал очень жёстко.
– А-ах вот ты как! Когда ты родился, я в райкоме отделом заведовал! Посмотрим, кто победит!
Хлопнув дверью, Ахтямов вышел на улицу.
Про этот случай в колхозе шумели несколько дней. Спустя недели две началось подтягивание кормов в скирдах с поля к скотному двору. Три-четыре трактора один за другим стали возить скирды сена с полей на ферму.
– Товарищ парторг, можно? – В двери стучался передовой механизатор хозяйства Садретдин. – Ахтямов велел самый большой стог притащить к своему двору. Ребята не согласны. Что нам делать?
– Садретдин-агай, вы же коммунист со стажем! Притащите сено сюда, к конторе, и ждите, когда я выйду. А потом мы отвезём корм на ферму, – улыбнулся Карамов.
Через пару часов три трактора, таща за собой большую скирду сена, остановились перед правлением. В этот раз за представлением следило не менее пятидесяти человек, заранее приглашённых туда секретарём парткома хозяйства.
– Садретдин-агай, пусти-ка меня в кабину! – Карамов залез в трактор и сел рядом с механизатором.
Скоро большая скирда нашла своё место около фермы, в кормовом дворе.
На этот раз Ахтямов не врывался к секретарю парткома.
– Ну-ка, Надир, поучите с твоими ребятами этого сопляка уму-разуму! – Председатель вызвал к себе водителя и велел ему подкараулить Карамова в укромном месте.
«Бомбардиры», то есть сторонники Карамова, тоже не сидели сложа руки, а, собравшись вместе, пришли в кабинет парткома.
– Товарищ Карамов, этот председатель здесь не для того, чтобы в колхозе люди работали и жили хорошо, он только о своём кармане печётся. У него в сарае почти десяток крупного рогатого скота, а овцам и козам нет числа. Охранник говорит, что он каждый день таскает с фермы сено-солому. А его пятьдесят свиней превратили округу в вонючий мусорник. Вчера на ферме он избил ветфельдшера. На скольких людей он поднял руку! Давай, собери партком и будем разбирать поведение председателя! – сказал Садретдин-агай.
– Правильно, вон шофёр председателя Надир собрал своих подхалимов и науськивает дать по физиономии парторгу, – поддержал коммуниста молодой водитель Сагит.
Приняв решение, что через десять дней состоится заседание парткома, «бомбардиры» Карамова разошлись.
После окончания рабочего дня, сев за руль лёгкого «Москвича-пирожка», Карамов выехал домой в райцентр. На полдороге его догнал уазик председателя колхоза и встал поперёк пути.
– Эй, парторг! Сколько раз тебе сказано, Ахтямова не трогать! Чего не слушаешься? Сейчас мы тебе дадим! – стал петушиться перед четырьмя лизоблюдами пьяный Надир.
С разбегу он замахнулся было на Карамова, но тут же получил удар в челюсть и распластался перед уазиком. Бывшему боксёру Халиму Карамову не составило большого труда хорошо «уработать» полупьяных хулиганов. После окончания потасовки он скомандовал всем сесть в кабину УАЗа и отправиться туда, откуда приехали. Пьяным подлизам с разбитыми физиономиями не осталось ничего другого, как подчиниться команде.
– Надир, вставай-ка! Вот тебе угощение! – Подойдя к водителю Ахтямова, молча следившему за тем, что происходит, и попытавшемуся снова ударить его, Карамов аккуратно, со знанием дела поставил хороший «фонарь» под правым глазом. – А теперь убирайся! Если сильнее психану, то и второй «фонарь» поставлю.
Вскоре уазик председателя, подняв за собой дорожную пыль, помчался в сторону деревни.
– Товарищ Зиннуров, почему уазик председателя по ночам пьяных возит, к тому же у шофёра под глазом «фонарь»? – спросил Карамов у автомеханика, вызвав его на следующий день в кабинет.
– Он же хозяина возит, машину ставит дома, – был ответ.
– Если же завтра уазика не будет в гараже под замком после работы, привезу из района ГАИ и оформлю как угон! Понятно?
– А хозяину сказать? – Автомеханик взволновался.
– Можешь предупредить! Ребята из ГАИ давно зубы точат на этого пьяницу Надира.
Дав понять, что разговор окончен, Карамов вышел.
В назначенный день собрались члены партийного комитета колхоза. Вступительное слово взял сам секретарь.
– Товарищи, я здесь работаю целый год, но о нашем председателе ни от кого не услышал ни одного тёплого слова. Финат Ахтямов, вот он сидит здесь, ветеранам не даёт сенокоса, трактор, чтобы доставить дрова. Механизаторы и животноводы также страдают без дров и сена. Дела в колхозе идут плохо, процветает пьянство. Этому способствуют сам Ахтямов и его водитель. Вечно пьяные их друзья даже катаются на уазике председателя по ночам.
Карамов посмотрел на председателя колхоза. Тот, как будто стараясь вдавить огромное туловище в стул, сидел ссутулившись.
– К тому же Ахтямов поднимает руку на колхозников, присваивает коллективное имущество, бесплатно берёт для себя фураж и сено. Скверно обращается с людьми, – продолжил секретарь парткома. – Одним словом, этот человек не может работать руководителем хозяйства! Он просто недостоин быть руководителем!
Карамов перевёл взгляд на членов парткома:
– Как вы думаете?
– Шофёр председателя Надир с большим «фонарём» под глазом вчера пытался запугивать меня и Сагита. Как будто, если мы скажем на заседании парткома про Ахтямова плохое, нам будет очень худо. Так ведь, Сагит? Пришлось показать им монтировку, чтобы удалились. Я думаю, пусть Ахтямов едет туда, откуда явился! От него ни колхозу, ни людям нет никакой пользы, – подхватил Садретдин.
Заседание парткома единогласно решило провести через десять дней общее собрание коммунистов колхоза.
– Карамов! С огнём играешь! На собрание придёт второй секретарь райкома Абдуллин. Как бы собрание не поставило крест на тебе самом! – пытаясь запугать секретаря парткома, Ахтямов силой закрыл двери и исчез в своём кабинете.
Вскоре на рабочем столе зазвонил телефон.
– Как дела, Карамов? – Это был второй секретарь райкома КПСС Абдуллин. – Какое такое собрание во время уборки? Почему мы не знаем?
– Товарищ Абдуллин, партийное собрание будет после работы, – ответил Карамов. – График утверждён райкомом. Уборке мы не мешаем.
– Вы уж Ахтямова не сильно колотите! – Второй секретарь дал понять, на чьей он стороне. – Райкому он нужен на работе.
– Наши коммунисты думают по-другому. – Секретарь парткома не мог не выразить своё мнение. – Говорят, откуда пришёл, туда пусть и идёт.
– А ты не очень-то! Молод ещё! Не спеши! – пригрозил Абдуллин.
Вот и подошёл день партийного собрания, которого ждали всем хозяйством. Старенький сельский клуб собрал более сотни человек. Среди них свыше пятидесяти гордо сидящих в первых рядах коммунистов.
– Товарищи! В собрании принимают участие все члены партии. Много и тех колхозников, кто изъявил желание участвовать в нашей работе. Однако слово будет предоставляться коммунистам! – такими словами открыл форум секретарь парткома. – При принятии решения также только они голосуют. Главная задача общего партийного собрания – это обсуждение поведения Ахтямова как председателя колхоза и коммуниста.
Далее Карамов сказал, что он не собирается говорить много, потому что и так всем всё известно. Он обратил внимание собравшихся на то, что сюда явились пять-шесть подхалимов председателя колхоза, и назвал их поимённо: водитель Надир, безработные Ахмет, Миниахмет, Ханиф и Харрас, которых привёл сам Ахтямов, чтобы те, когда нужно, подняли скандал.
– По мнению членов парткома, они не имеют право принимать участие в мероприятии и должны удалиться. Если же они сами откажутся выйти, вон сидит участковый! – напомнил Карамов. – А на улице в моей машине – ещё два милиционера, которые как раз за ними и приехали. Пусть отдохнут суток пятнадцать!
Подпевалы, дрожа со страху, последовали за участковым.
– Давайте успокоимся! – призвал секретарь парткома зашумевший зал. – Переходим к слушанию самого Ахтямова. Здесь присутствует второй секретарь райкома Абдуллин. Он приехал, чтобы защитить председателя. Пусть и он послушает, может ли такой человек быть коммунистом, можно ли ему доверять колхоз.
Далее Карамов перешёл к ряду фактов: почему преседатель поднял руку на ветфельдшера, почему бесплатно таскает корма с фермы и берёт со склада сотни килограммов мяса? А он говорит, что кормит райком! Правда ли это?
Превратившийся в жалкое существо Ахтямов уже не выглядел как прежний злодей и грозный председатель, а стал вести себя как уж на сковородке. На собрании было очень много тех, кто, опираясь на коммунистов, стремился разоблачить ненавистного всем председателя.
– Товарищи, получается, что Ахтямов – плохой руководитель? – Абдуллин был поражён ходом собрания и выступлениями колхозников. – Да не защищать его я приехал! Будет правильно, если вы поставите вопрос о снятии Ахтямова с должности председателя правления колхоза на общем собрании колхозников.
Все коммунисты, проголосовав за вынесение поведения председателя на собрание колхозников, разошлись по домам.