жбы союзников. Фальсификаторы отсняли тысячи настоящих документов из захваченных ими в Гарце и Баварии архивов, а попутно ввернули туда десяток подложных бумаг. А уж то, что подпись Молотова четкая — это, безусловно, неоспоримое доказательство того, что «секретные протоколы» существовали. Можно подумать, махинаторы не способны были четко подделать подпись фотоспособом!
Есть в справке Безыменского и другие сомнительные места. Копия «секретного протокола», отпечатанная на специальной пишущей машинке с крупным шрифтом для близорукого Гитлера — явная глупость. Со зрением у Гитлера в конце 30-х годов все было хорошо, испортилось оно лишь в конце войны, когда советско-германские «секретные протоколы» для него никакого интереса не представляли.
Безыменский утверждает, что копии «были сняты с документов личного бюро министра иностранных дел Германии, причем ряд из них относится к концу XIX-началу XX в.». Во-первых, что это за «личное бюро» у человека, находящегося на государственной службе? Бюро — это либо стол для письменных занятий и хранения бумаг (конторка), либо название учреждения, либо группа руководящих работников. По смыслу текста личной здесь может быть только конторка, но с какой стати в личной конторке министр хранит 9725 страниц документов, часть из которых относится к XIX веку? Риббентроп пост министра занимал всего несколько лет. Во-вторых, Безыменский утверждает, что англо-американцы захватили документы в Тюрингии в апреле, в то время как остальные источники говорят о мае.
То, что «документы снимались в весьма случайном порядке, без предварительной сортировки» должно насторожить. Если бы это делали педантичные немцы, выполняя распоряжение министра, то вряд ли они стали бы мешать на одной пленке документы, относящиеся к разным векам, да еще и разрывать на части договора.
Вот какие сведения мне удалось обнаружить о судьбе германских архивов на специализированном сайте «Экономическое развитие фашистской Германии:
«Большую ценность с точки зрения исследования политики и стратегии фашистской Германии представляют документы из бывшего архива министерства иностранных дел фашистской Германии. В апреле 1945 г. они были обнаружены частями 1-й американской армии в горах Гарца в Тюбингене (Это ошибка; горы Гарц находятся в Тюрингии, а Тюбинген — это город в земле Баден-Вюртемберг — А. К.), где их спрятали гитлеровцы. Среди них были записи бесед Гитлера и Риббентропа с иностранными зарубежными деятелями, микрофильмы важнейших дипломатических документов, насчитывавших около 10 тыс. страниц. Их вес составлял более 300 т. Вскоре к ним были присоединены найденные дела имперской канцелярии, вес которых измерялся тоже многими тоннами. Здесь были представлены и директивы, распоряжения, приказы ставки Гитлера, штаба ОКВ и других высших инстанций вермахта. В 1948 г. все эти документы отправлены в Лондон, где они хранились до 1958 г. За это время американцы и англичане замикрофильмировали их. Было сделано около 3 млн. микрофильмов. С 1956 г. началась передача этих документов правительству ФРГ»[52].
Да, некие микрофильмы важнейших дипломатических документов здесь упоминается, но ничего не сказано о роли фон Леша в их отыскании. Более того, неправдоподобной представляется мысль о том, что Леш получил указание уничтожить архивы, весом более 300 тонн! Судя по всему, архивы достались американцам в целости и сохранности. Сюжет с коробкой микрофильмов, спрятанной в саду замка Шенберг придуман с единственной целью — объяснить отсутствие в огромном горном хранилище оригиналов скандальных протоколов. Врать без опаски можно было еще и потому, что западные союзники не допустили к изучению трофейных архивов советских специалистов. Кстати, замок Шенберг находится весьма далеко от гор Гарца, так что обнаружение там коробки фон Леша вызывает еще большее сомнение — кто же будет тащить пленки за сотню верст, чтобы спрятать (подвергаясь при этом риску быть схваченным) — неужели в горах Гарца приметного дерева с дуплом не нашлось?
Тем не менее, географическая локализация коробки Леша в Тюрингии имела смысл. Зайдль на суде нагло врал, будто по его сведениям архивы германского МИД были захвачены советскими войсками, чем он и объяснял отсутствие у него оригиналов «секретных протоколов». Поэтому для того, чтобы объяснить отсутствие архивов, но наличие у западных союзников микрофильмов, мифическую коробку фон Леша решили зарыть в парке замка Шенберг близ Мюльхаузена, который первоначально был занят американцами, а потом передан советским властям. Таким замысловатым образом фальсификаторы попытались свести концы с концами в этой шпионской истории.
Можно, конечно, предположить, что микрофильмы фон Леша сфабриковали сами немцы, а потом Карл фон Леш подкинул их западным союзникам по заданию своего руководства. Но, во-первых, после разгрома Германии подобная акция уже не имела смысла (посмертная месть Третьего рейха выглядит романтично, но неправдоподобно). Во-вторых, если бы протоколы сочиняли немцы, они бы не допустили такой чудовищной путаницы с географией (см. ниже главы а и «Сувалки»). Все-таки по части провокаций и изготовления фальшивок гитлеровцы имели кое-какой опыт — одна только спецоперация «Катынь» чего стоит! Правда, и в случае публикации ведомством Геббельса документов по эксгумации тел польских офицеров в катынском лесу обнаружены многочисленные огрехи, дезавуирующие версию о расстреле поляков НКВД[53], однако это были ляпы совсем не того масштаба.
Сомнительна и версия о том, что союзники получили микрофильмы фон Леша в мае 1945 г. Если англо-американцы обзавелись «секретным протоколом» весной 45-го, почему они не использовали его в пропагандистской кампании накануне Потсдамской конференции? Тут есть такой нюанс. Если в СССР газеты пишут неприятные для западных союзников вещи, то совершенно очевидно, что стоит за этим политическое руководство страны и лично Сталин. Если же в американской прессе вдруг начинается пропагандистская кампания против Советского союза, то президент США к этому никакого отношения не имеет. Если советская сторона предъявит претензии, тот лишь горестно вздохнет и скажет, что, к сожалению, в его стране пресса свободна и может писать все, что считает нужным. Наоборот, этой ситуацией главы западных держав могут обосновать свои попытки давления на Сталина: дескать, мы вынуждены проводить жесткую позицию, поскольку общественное мнение настроено очень антисоветски. Короче, от широкой пропаганды «секретных протоколов» накануне потсдамской встречи в верхах англичане и американцы извлекали выгоду в любом случае. Однако они отчего-то не додумались сделать такой беспроигрышный ход. Не секрет, что сменивший Рузвельта Трумэн не был сторонником продолжения той политики, о которой великие державы договорились в Ялте. Но в 1945 г. еще не шла Холодная война. Она началась в 1946 г., и фабрикация «секретных протоколов» стала одним из первых ее выстрелов.
Яковлев
Почему комиссию по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении возглавил именно академик Яковлев? Надо полагать потому, что данной провокации в деле развала СССР отводилось стратегическая роль, а Яковлев считался главным стратегом Перестройки. Хотя, скорее всего он был лишь исполнителем чьих-то замыслов, потому что сам обладал, мягко говоря, довольно ограниченным интеллектом. Будущий герой Перестройки родился в 1923 г. Некоторые озабоченные на предмет жидомасонства граждане отчего-то утверждают, что его настоящая фамилия Эпштейн. На самом деле они вольно или невольно путают его с расстрелянным в 1938 г. Яковлевым Яковом Аркадьевичем, бывшим в 1929–1934 гг. наркомом земледелия СССР. Этот действительно имел настоящую фамилию Эпштейн и соответствующую «пятую графу». Во время войны согласно официальной биографии, Александр Яковлев воевал, командовал взводом в 6-й бригаде морской пехоты, был тяжело ранен в августе 1943 г, после чего комиссован из армии по инвалидности.
Дальнейшая карьера нашего героя происходит все больше по партийно-бюрократической линии: начинал в 1946 г. в Ярославле с должности инструктора отдела пропаганды и агитации обкома ВКП(б), в 1953 г. он переезжает в Москву, получив должность в аппарате ЦК КПСС. В это время Яковлев примыкает к так называемой комсомольской внутрипартийной группировке, возглавляемой Шелепиным. Благодаря протекции своего покровителя Александра Шелепина[54], с которым Яковлев близко познакомился в Ярославле, он направляется в Академию общественных наук при ЦК КПСС, где учился в 1956–1959 гг. в аспирантуре на кафедре международного коммунистического и рабочего движения. По содействию Шелепина с 1958 по 1959 гг. стажировался в Колумбийском университете (США). Кстати, Яковлев учился там вместе с известным впоследствии своим предательством генерал-майором КГБ Олегом Калугиным, с которым он в дальнейшем поддерживал тесные контакты в период Перестройки[55].
Яковлев получает орден Трех звезд из рук латвийского президента Вики-Фрейберги за заслуги в разгроме Советского Союза.
К «колумбийскому» периоду относятся первые контакты Яковлева с иностранными спецслужбами, о чем КГБ стало известно не позднее 1960 г. Об этом поведал на допросе по делу ГКЧП председатель КГБ Владимир Крючков. В интервью изданию «Газета» он рассказал о том, что во второй половине 80-х годов контакты Яковлева с представителями западных спецслужб участились:
«Однако он был членом Политбюро, и мы не имели права перепроверять эту буквально ошеломляющую информацию. Тогда я пошел к Горбачеву. Объяснился с ним по этому поводу. «Да-а-а… — протянул Горбачев, — что же делать? Неужели это опять Колумбийский университет? Да-а-а… Нехорошо это. Нехорошо».
…И вот теперь я наблюдал, как Горбачев, находясь в полном смятении, никак не может прийти в себя, словно за сообщением о Яковлеве для него скрывалось нечто большее. Тогда я сказал: «Происходящее с Яковлевым никуда не годится. Надо думать, как быть».