аведливо полагал, что открывать ворота прислуга хатта вряд ли станет, да этого и не требовалось. Прибывший сам прекрасно мог открыть ворота эти самые, причём без помощи каких-либо механических или иных приспособлений. Что, собственно говоря, и случилось. Огромная тяжёлая створка начала медленно подниматься вверх.
Разумеется, это действие не осталось незамеченной со стороны службы безопасности Джаббы. Однако вошедший не стал бы называть тех, кто появился перед ним из полутёмных глубин здания, охранниками. В самом деле, ну что могут сделать четверо вооружённых вибротопорами гаморреанцев и тви'лек без оружия против одарённого? Вот именно, что ничего.
— Hi chuba wata da naga? (Что ты здесь делаешь?) — спросил тви'лек на хаттском. Об этой особенности всей челяди Джаббы прибывший был очень хорошо осведомлён — что они предпочитали говорить исключительно на хаттском. — Ah'chuu apenkee? (Ты кто?)
— Мне нужно видеть Джаббу, — произнёс на стандартном вошедший во дворец человек.
— Oovalee mikiyuna tala Jabba prali. (Многие хотят видеть Джаббу.) — Тви'лек блеснул глазами в полумраке коридора. — Yo bana pee hota kayu Jabba? (Что тебе надо от Джаббы?)
— Это я скажу самому Джаббе, а не его лакею! — человек криво усмехнулся и многозначительно крутанул вокруг кисти правой руки рукоять-энергоблок лазерного меча.
— Kee numa Jabba teyu khala. (Боюсь, Джабба не примет тебя.) — Тви'лек усмехнулся в ответ и сделал едва различимый знак своим спутникам. — Yassa nee choo wara! (Выкиньте его отсюда!)
— Неверное решение. — Человек откинул с головы капюшон и перевёл взгляд на двинувшихся в его направлении массивных гаморреанцев, угрожающе качающих своими вибротопорами. — Учти, я хотел по-хорошему всё обставить, но если ты такой упрямый, то уж извини…
Небрежным взмахом левой руки вошедший отправил двоих свиноподобных гуманоидов в дальний конец полутёмного коридора, как следует приложив их спинами о каменные стены. Оружие, зазвенев, упало на плиты пола. Двое других охранников схватились за горло, силясь сделать хотя бы один вдох.
— Видишь, как всё обернулось? — Седрисс, урождённый Кага Лок, имперский инквизитор, осуждающе покачал головой. — А ведь можно было всё тихо-мирно решить. А ты не захотел.
Гаморреанцы, хрипя из последних сил, рухнули на пыльный каменный пол коридора и застыли без движения.
— Ты отведёшь меня к Джаббе. — Седрисс пристально вгляделся в глаза тви'лека, в которых явственно отражался страх перед таинственным гостем.
— Я отведу тебя к Джаббе, — покорно проскрипел тот на корусанти. Развернувшись спиной к инквизитору, тви'лек засеменил вглубь дворца, не обратив никакого внимания на лежащих на полу охранников.
Алдераанец довольно кивнул сам себе и тронул сенсор на панели небольшого комлинка военного образца, что был закреплён на его левом запястье, после чего уверенным шагом двинулся вслед за мажордомом Джаббы. А несколько секунд спустя у открытых ворот дворца, подняв тучи пыли, приземлились три LAAT-A/S, из которых высыпали вооружённые бластерными карабинами и ручными лучемётами штурмовики.
Слуга Джаббы провёл Седрисса в обширное помещение, в котором находилось довольно много разумных жизнеформ, как относящихся к людскому племени, так и принадлежавших к другим народам. Почти все, кто здесь присутствовал, были вооружены разнообразным оружием, от вибротесаков до тяжёлых ручных бластеров; среди разношерстной толпы тут и там сновали дроиды обслуги. В дальнем конце зала, на большой платформе, которая, судя по всему, служила ни чем иным, как троном, восседал — если это слово применимо к брюхоногой форме жизни — владелец этого дворца Джабба Десилийк Тиуре, босс местной криминальной империи.
— Bo shuda? (Чего припёрся?) — услышал Седрисс грубый басовитый голос хатта. — Coo latta yuna? (Кто тебя сюда впустил?)
— Его спрашивай. — Инквизитор насмешливо кивнул на тви'лека, который склонился к уху Джаббы и принялся что-то говорить ему. Однако, судя по реакции хатта, сказанное пришлось не по вкусу Джаббе, потому что криминальный босс с силой оттолкнул от себя мажордома, так, что тот врезался в стоявшего рядом с «троном» грана и гневно уставился на алдераанца.
— Kava doompa-ta! Hees torona lapa-namee tocha khassta! (Слабоумный болван! Он использует старый мысленный трюк одарённого!) — прогрохотал Джабба.
— По-иному твои громилы меня впускать не захотели, — пожал плечами Седрисс. — А мне нужно было тебя увидеть, причём по очень важному делу.
— Ya koo tocha ka poonoo nee sok nyee! (Твои способности не действуют на меня!) — Джабба сделал едва видимый знак, и тут же десятки стволов оказались направленными на инквизитора.
— Мне прекрасно известно о нечувствительности хаттов к Силе, — отозвался алдераанец, — но я не вижу в этом особой проблемы. Убедить в том, что ты совершаешь ошибку, Джабба, я могу и по-иному.
Седрисс спокойно продолжал стоять перед хаттом, не обращая ни малейшего внимания на нацеленные на него бластеры, и их обладатели начали понимать, что они чего-то не понимают. Когда же в помещение вкатились три дройдеки и ворвались с оружием наперевес штурмовики, до присутствующих во дворце Джаббы стало доходить, что они, судя по всему, вляпались в очень большое и плохо пахнущее органическое вещество.
— У меня послание от губернатора Татуина. — Седрисс оглядел враз притихшее сборище. Даже дроиды — и те перестали мельтешить под ногами. — От нового военного губернатора Татуина полковника Тараша Воддера. Прежний губернатор снят со своей должности по служебному несоответствию. — Инквизитор многозначительно усмехнулся, давая понять Джаббе, что под этой безобидной формулировкой скрывалось, как минимум, обвинение в коррупции. — Тебе дозволяется остаться на планете и заниматься бизнесом — именно бизнесом, а не криминалом — при условии, что ты ни при каких условиях не станешь лезть в политику и ограничишь свои интересы легальными делами. Легальными, я подчёркиваю это слово.
— Dopa syi? (Это всё?) — прогудел Джабба.
— Да, это всё, — подтвердил Седрисс.
— Luuni pa-johkki d'emperiolo doompa-ta, so Jabba cruni chita tokta. (Скажи этому имперскому болвану, что Джаббе никто не смеет диктовать свои условия). — Джабба с победным видом оглядел своё притихшее воинство. — Khatteese mola Tatooin-sa, pata-pata noola siju chompa! (Хатты правили на Татуине всегда, и я не вижу причин отказываться от своих привилегий!)
— М-да… — инквизитор задумчиво погладил подбородок. — Историю ты знаешь из рук вон плохо, Джабба, да она тебя никогда не интересовала, если честно. И голосу разума ты внимать не хочешь. Что ж — у каждого разумного есть право на свой собственный выбор.
— Uba weetha sya (Ты верно заметил, ситх), — отозвался Джабба. — Do-xappa chat! (А теперь проваливай!)
— Ты здесь босс. — Седрисс невозмутимо пожал плечами и повернувшись спиной к хатту, сделал знак солдатам, чтобы те убирались отсюда. — Но твоё решение я бы не назвал дальновидным.
Джабба в ответ на эти слова инквизитора лишь гулко расхохотался. Его приспешники присоединились к своему боссу, отпуская в адрес Седрисса и штурмовиков грубые остроты и оскорбления сразу на нескольких языках.
— Сэр — вы позволите этому жирному слизняку диктовать вам свои условия? — возмущённо обратился к Седриссу командовавший штурмовиками офицер. — Это не слишком ли?
— Диктовать условия мне не смеет никто, лейтенант Дрейкон, — спокойно отозвался алдераанец. — И Джабба это скоро поймёт.
— То есть…
— То есть, нам надо как можно скорее покинуть дворец этого весьма неприятного господина, лейтенант. Скоро здесь станет очень и очень неуютно.
Офицер Штурмового Корпуса хотел было спросить инквизитора, что именно тот имеет в виду, но встретился взглядом с Седриссом и промолчал. Потому что увидел в самой глубине коричневых глаз инквизитора нечто такое, что враз отбило у Дрейкона охоту задавать вопросы.
Никто не препятствовал Седриссу и сопровождавшим его штурмовикам покинуть монастырь, превращённый Джаббой в его личный дворец. Попадавшиеся им на пути охранники — в основном, это были гаморреанцы, вооружённые вибротопорами — провожали инквизитора и штурмовиков мрачными взглядами, сжимая в руках своё оружие и заставляя имперских солдат держать пальцы на спусковых скобах бластеров. Однако никаких эксцессов не случилось. Седрисс и его сопровождение спокойно покинули дворец, после чего солдаты забрались в десантные челноки, а алдераанец уселся в седло своего спидербайка. Подождав, пока шаттлы со штурмовиками растворятся в голубом небе Татуина, инквизитор дотронулся до сенсора активации своего комлинка, закреплённого на левом запястье, и произнёс только одно слово, обращаясь к появившейся над панелью коммуникационного устройства голограмме офицера в форме военного космонавта: «Пламя». После чего активировал репульсорный привод и повёл спидербайк прочь от Б'омарра, не оглядываясь.
Спустя ровно тридцать секунд ракета с барадиевой боеголовкой, выпущенная имперским ракетным крейсером, находящимся в пространстве над северным полушарием Татуина, ударила точно в середину здания монастыря и, пробив толстую крышу, превратила внутреннее пространство дворца Джаббы в подобие пробудившегося вулкана.
Густой туман, стелящийся между высокими зданиями центральной части главного города Куэна, был настолько плотным, что прямая видимость едва ли составляла полсотни метров, что вынуждало водителей наземных репульсорных и колёсных машин двигаться по улицам на невысокой скорости. Воздушных машин над городом не было вовсе — служба безопасности воздушного движения в такие моменты вводила полный запрет на движение аэрокаров, поскольку ориентироваться в таком густом тумане в условиях плотной городской застройки было делом непростым.
Сидящая за столиком в одном из уличных кафе молодая женщина, одетая в простую одежду, которая говорила о том, что её обладатель явно звёзд с неба не хватает, а принадлежит, судя по всему, к рабочему классу, с отсутствующим видом ковыряла пластиковой вилкой в лежащем на пластиковой же тарелке пюре из овощей. Рядом с тарелкой стояла накрытая крышечкой керамическая кружка, откуда доносился аромат свежезаваренного каффа.