Шольц медленно присел на ступеньку пролетки и дрожащей рукой отер холодный пот. Сверху летели остатки черного тела, разрубленного взбешенным палачом на мелкие кусочки. Идея искромсать человека острыми крыльями была глупой: охотника в рукопашной мог бы свалить разве что четырехметровый монстр с лапами-кувалдами. Но смотреть снизу, как во время кровавой свалки болтает из стороны в сторону несчастный кораблик – было выше человеческих сил. И даже ругаться на восторженно-матерные комментарии унтеров не хотелось. Наоборот, хотелось самому раскрыть рот в непотребном крике и надсаживать горло, обещая все несчастья мира на голову этого идиота, вздумавшего в очередной раз с шашкой наголо спасти мир…
– Удавлю мерзавца. Как только вернется – удавлю… Ух, сколько можно…
Оказывается, за время ожидания и Мирак сумел стряхнуть большую часть хмельного угара и теперь встречал потрепанный экипаж подобно верному оруженосцу. Неодобрительно посмотрев на лохмотья, в которые превратился брезентовый плащ, бывший санитар принял окончательное решение:
– Нехорошо, господин охотник. Эдак никакого гардероба не напасешься… Ну, ладно. Подлатаем или новый скроим. Я, надеюсь, у вас теперь надолго, надо же кому-то порядок навести. А то расслабились на казенных харчах. Сплошная порча имущества, одним словом…
– И правда, чего тебе без работы болтаться, – легко согласился довольный победой охотник. – Ребята давно жаловались, что хорошего завхоза найти не могут. Чтобы все в дом, и чтобы каждый гвоздь – в дело… Считай – я только «за»!.. Ну и начальство вряд ли возражать будет…
Шагнув на траву из дыры, украсившей когда-то ровные столбики перил, Клаккер помахал рукой бледному пилоту и улыбнулся:
– Пойдем, брат-воздухоплаватель! Будем тебе бумагу красивую писать и считать, сколько за ремонт и добычу причитается. Пусть клыки все над лесом раскидали, но я тебе из своих запасов выплачу. Такую драку стоит отметить. И дело заодно закрыли. Седьмой труп, не подкопаешься. И главное – правильный труп. Черный. Как, впрочем, должно быть…
Глава 13
– Желаете взять «сверху» или сбросите «в рост»?
Тихий шелест бумаг, приглушенные голоса, еле слышные шаги. Головное отделение Генерального Имперского банка. Помпезность, прорвавшаяся даже на Изнанку. Гранит и мрамор, вышколенные клерки и посетители, словно сошедшие с дорогих картин: меха, холеные рожи и унизанные перстнями пальцы.
Сидевший напротив кассира безразмерный господин озадаченно поморщился и переспросил:
– Сверху? О чем вы, любезный?
Набриолиненный худосочный клерк удивленно стрельнул глазами, но тут же спрятал немой вопрос и повторил, убрав банковский сленг:
– Желаете забрать только проценты или, наоборот, все оставите на счету для дальнейшего роста?
– Нет, не оставлю… То есть мелочь трогать не буду, а вот основные накопления хочу забрать… Сколько у меня там?
– Четыреста двадцать золотых талеров и пятнадцать грошей. Начисление процентов через неделю, первого числа, как обычно.
Хозяин счета прикрыл воспаленные глаза, затем приказал:
– Четыре сотни я возьму, остальное пока пусть лежит. Деньги, они любят счет.
Кассир с заискивающей улыбкой склонился в поклоне, успев разложить на полированной поверхности стола нужные бумаги. Замелькало перо, и через несколько минут бланк с жирной отметкой «Итого» лег перед клиентом. Промокнув корявую подпись, работник банка ускользнул согнутой глистой за стойку, чтобы вернуться с пузатой тяжелой сумкой:
– Всегда рады вас видеть, господин Депорт! Генеральный Имперский желает вам отличного дня! Всего хорошего!..
И лишь в подсобке, аккуратно убрав бумаги в папку, кассир позволил себе снять заученную улыбку и с усмешкой бросить коллеге, лениво глазевшему на облака за высокими окнами:
– Мода, что ли, изменилась? Таскают драные штиблеты, а у самих денег хватит скупить всю ратушу за раз. Может, как раз к градоначальнику в таком виде ходят, нищенством похвастать?
– Наверное, просто не проспался, – равнодушно ответил проштампованный под гребенку сосед. Смахнул еле заметную пылинку с обшлага офисного сюртука и потянул затекшую от долго сидения спину. – Проигрался где в карты, вот и чудит.
– Запросто. На себя сегодня не похож…
Клаккер покосился на разложенные на столе фрукты, затем на мрачную физиономию таможенника и сунул руки в карманы. Охотнику очень хотелось хорошенько отдубасить надоедливого чинушу, методично досматривавшего каждый плод, но повода для хорошего скандала не было, а с формальной точки зрения проклятый педант все делал по закону. Месячник борьбы с контрабандой, а у болтавшегося через границу подозрительного субъекта четыре пуда яблок, апельсинов и прочего пахучего добра. К сожалению, задекларировано все было, как положено, но проверить нужно. Вдруг в каком из яблочек двойное дно? Вдруг где спрятаны пакетики с запретным зельем? Вдруг…
– Вы закончили, герр офицер? – с показным спокойствием спросил палач, заметив знакомую фигуру, шагавшую с другой стороны коридора.
– А вы куда-то спешите? – тут же попытался прицепиться таможенник. – Может, что-то скоропортящееся в наличии?
– У меня? Да вы что, разве что похмелье, но рад буду подарить его вам. Бесплатно…
Шольц, выросший за спиной затянутого в зеленое сукно чиновника, смерил недовольным взглядом помощника и проворчал:
– Развлекаешься?
– Ага… Гжелике обещал свежих фруктов завезти. Она беспризорников подкармливает, а где ты в конце лета зелень хорошую на Изнанке найдешь.
– Ты бы еще вагон пригнал… Я вынужден забрать у вас подчиненного.
Таможенник обиженно надулся и демонстративно сложил руки на груди:
– Вам следует покинуть зону досмотра. Это – раз… Затем вам желательно запомнить, что мы не подчиняемся полицейскому управлению. Поэтому любые ваши требования оформляйте в письменном виде и отсылайте в Департамент Граничных отношений. На Солнечную Сторону. Это – два… Ну, и в силу препятствования моей работе, я вынужден буду задержать этого человека для личного обыска, а также еще раз проверить груз, который лично у меня вызывает…
– Блох на ближайшей дворняге досматривать будешь, – тихо бросил сыщик, достав из кармана тусклый бурый жетон. – Именем наместника Его Императорского Величества… Убивец идет со мной, а ты, крыса зажравшаяся, каждое яблочко и апельсинчик в вощеную бумагу завернешь, в ящик аккуратно упакуешь и доставишь лично в особняк Сыска Теней. И я не поленюсь, вечером по таможенной декларации проверю, все ли на месте. И если хотя бы косточка какая пропадет или листочек отвалится, не поленюсь написать в твои Отношения, после чего завтра утром в газете опубликуют свободную вакансию… Вопросы есть?
Не обращая внимания на подавившегося воздухом чиновника, Шольц подцепил за рукав охотника и двинулся к выходу, набирая с ходу несвойственную ему скорость.
– Прорыв? – тихо спросил Клаккер, ощутив витавшую в воздухе озабоченность.
– Хуже. Дело подкинули по старой памяти. Совершенно тухлое. А сегодня-завтра обещают затяжные дожди, наша клиентура начнет шевелиться, и мне нужно, чтобы ты Город прикрыл.
– То есть?
– Хватит груши околачивать, друг любезный. Придется тебе временно принять на себя обязанности начальника департамента. Пока я буду разбираться с высокопоставленным покойником, ты станешь сидеть на телефоне, выезжать на вызовы, гонять любую нечисть и делать мне хорошо. Так хорошо, чтобы я через неделю вернулся, а от наместника никаких злых писем с вопросами, почему это на Изнанке опять где-то Тени чудили?
– Ничего не понял, – честно признался чуть-чуть успокоившийся палач, предупредительно распахивая дверь Таможни перед другом и начальником в одном лице.
Шольц только вздохнул, потом поправил широкополую шляпу и поскакал по мелким лужам к стоявшей у крыльца коляске. Уже спрятавшись под козырьком от мелкого дождя, снизошел до объяснений:
– В Городе семнадцать промышленников с капиталом в несколько миллионов золотом. Сегодня в обед нашли преставившегося господина Депорта, владельца суконной мануфактуры и еще полусотни мелких предприятий, ниже по реке. Учитывая, сколько покойник пожертвовал на летнюю политическую кампанию нашего наместника, все большие и маленькие боги, как здесь, так и на Солнечной Стороне, тут же озаботились и изобразили горячее участие семье, а также готовность лично оказать любую помощь в рамках приличия.
Клаккер почесал чисто выбритый подбородок и вздохнул:
– Так, а я собирался с Гжеликой по ресторациям прогуляться. Сегодня в ночную, как раз бы домой проводил – и на службу.
– Ресторации обождут. Ты мне спину прикрой, чтобы какой-нибудь спятивший грызун под ноги комиссии не вывалился.
– Комиссии?
– Я же говорю – все как с цепи сорвались. Мундиров и фраков на улицах – не протолкнуться. Даже наше высшее начальство в ратуше засело и требует немедленно найти виновных. А так как лучше всего в прошлом разные дурные головоломки решал я, то временно призван на помощь доблестной полиции. Обвешали полномочиями, будто кандальника цепями, и пинком под зад – разбираться.
Коляска подкатила к обжитому особняку Сыска, и неожиданно превратившийся в «исполняющего обязанности» распахнул лакированную дверцу. Уже выставив ногу, задумался и замер раскоряченной загогулиной:
– Подожди. Говоришь – к полиции? То есть этот покойник – не наш клиент?
– Нет. Хотя сейчас текучку распихаешь и зайдешь по адресу, что я тебе на столе оставил. Пошаришь. Мало ли, что найдешь… Доктора утверждают, что господин Депорт скончался от обычного обжорства сегодня ночью или утром. Я даже склонен считать, что именно ночью. И умер сам, а не при помощи какой-либо дряни, которую ты не успел отловить.
– Тогда какого?..
– Господин Депорт умер ночью, а потом каким-то чудом в десять утра заглянул в банк и снял там четыре сотни золотых талеров. Не покидая при этом свою комнату, судя по отсутствию каких-либо следов. Чем вогнал в ступор всю местную полицию. Затем озаботил столь странным поведением господина наместника и подложил мне свинью… Все, иди работай, убивец. В обед на восточных помойках видели стаю какой-то мелочи, будет чем тебе заняться. А я поехал ломать голову, как толстый мертвец сумел отправиться на прогулку по Городу…