Бодро катящаяся перед нами машина саперной разведки неожиданно резко затормозила. Это саперы обнаружили по пути следования на обочине фугас. Разминировали его быстро.
После этой задержки колонна двинулась дальше. Неторопливо втянулась в обширный лесной массив. Отсюда начинались глухие чащи, простиравшиеся до Польши.
Да, не слишком доброе место для беззаботных прогулок. Сплошные заросли, овраги. Много складок местности, где можно незаметно укрыться. И возникает одно желание — проскочить его побыстрее. Но дорога такая, что не разгонишься. То тут, то там выбоины, присыпанные землей и щебенкой.
— Приготовиться! — приказал капитан.
Ну, так мы всегда готовы. Я только крепче сжал свой верный ППШ.
И не зря готовились. Ухнул взрыв, которого так ждали. Да, если бы рванул фугас, было бы хуже. А тут лишь сработала граната.
По ушам ударил отчаянный стрекот очередей. Противник чтил заповедь: весь успех засады в первых секундах массированного огневого поражения, и тут уж патроны жалеть нельзя. Бей со всех стволов во все, что движется.
Застучало — будто град прошелся по нашей машине. Только это вовсе не градины, а пули. И призваны они сделать из нашей «М‐1» решето, надежно упокоив всех, кто находится в салоне.
Я облегченно перевел дух. Как мы и рассчитывали, первую пулеметную очередь наша машина выдержала. Только бронированные стекла местами пошли трещинами.
— Вперед! — прикрикнул капитан.
Мы слаженно и ловко вылетели из машины. И я огляделся. Чему научился за свою не слишком долгую жизнь — это видеть полотно боя. Сознание отмечало расположение вспышек — это из леса лупили по нам. Ну и я лупанул в ответ.
Из других машин колонны тоже сыпались бойцы. Их оказалось очень много, что явилось неприятной неожиданностью для бандеровцев. Заработал наш пулемет, усердно подстригая придорожные заросли.
— Обходим справа! — приказал капитан.
Наша группа махнула в кусты. Бежал я, пригибаясь чуть ли не до земли. И в душе горел радостный азарт.
Ну что, твари, не ждали, а мы пришли! Бандеровцы наивно рассчитывали снять охрану внезапным шквальным огневым налетом, прикончить или пленить больших начальников, завладеть деньгами и уйти обратно в леса. Только никуда теперь вы не уйдете! Потому что это вы попались в ловушку, а не мы!
В небе загудел моторами разведывательный самолет с Луцкого аэродрома. Да, у нас сегодня все серьезно и масштабно.
Мы перемахнули через канаву, огораживающую лесок. Скатились в небольшой овраг, тянущийся в чащу. Увидели группу из десятка разношерстно одетых бандитов — кто в серой военной форме, кто в пальто и фуфайках. И мне не требовался бинокль, чтобы сначала почувствовать, а потом и рассмотреть: Звир там!
Не спутаешь его ни с кем — слишком характерная фигура, слишком знакомые угловатые движения. Он прятался за тушами своих телохранителей из числа самых отпетых и опытных боевиков, к тому же вооруженных автоматическим оружием.
А кто с ним еще? Вот сюрприз! Ближнее окружение главаря. Похоже, ринулись на вылазку всем скопом, понадеялись на сладкую поживу и легкую победу. А я, глядя на эту компанию, будто в школу вернулся. Вон Химик, обучавший нас точным наукам и национализму. Вон мой школьный недруг и соперник в сердечных делах Купчик, а теперь ненавистный враг, подло погубивший Арину. Только Оглобли не видать.
— Огонь, — приказал капитан.
Большую часть охраны смело сразу. Особенно хорошо поработал наш пулеметчик. Телохранители до последнего старалась прикрыть Звира и его ближайших соратников своими телами. И ведь прикрыли. Дали возможность увеличить дистанцию.
Черт, автомат для дальнего боя не слишком хорош, тем более ППШ. Но я все же прицелился и без особой надежды рубанул по пытавшемуся скрыться в зарослях Химику. Мне показалось, что он вздрогнул, но не упал, зараза такая, а только припустил еще быстрее.
Ничего. Догоним. Возьмем. Не упустим! Буду гнать Звира по лесу хоть до Польши или до Австрии!
Я уже было рванулся вперед на всех парах. Но вместо этого пришлось резко шлепнуться на землю, пропуская над головой пули.
Прошляпили мы приличную группу бандеровцев, зашедшую нам справа. Капитан споткнулся, рухнул, держась за простреленную ногу. Мы начали палить в ответ.
Стреляли по нам враги отчаянно и бестолково. Матерились, снова стреляли. И сами не заметили, как наши им самим зашли в тыл.
Потом послышались вопли:
— Сдаюсь!
Тут же:
— Не возьмете, курвы!
Общими усилиями положили мы и этих, но свое черное дело они сделали. Дали возможность уйти главарям.
Ничего, далеко не уйдут. Им везде приготовлен теплый прием. Потому как мероприятия организованы масштабные, задействованы все возможные сила и средства.
То, что Звир клюнет на разложенную нами в капкане наживку, у меня сомнений не было. Разом прихлопнуть столько шишек — это большой искус. А тут еще крупная сумма денег, боеприпасы.
Так же сработал и расчет, что Звир пойдет на дело сам. Даже не столько из желания лично пристукнуть важных большевистских начальников, сколько из-за опасения, что под шумок его шайка растащит все деньги. Вороватый нрав своих соратников атаман знал отлично: три пишем, два в уме, еще пять на карман. Тут присмотр нужен. Притом он не только сам пошел, но и все свое окружение прихватил.
Прикинув расчет сил и получив согласие руководства, мы через Клару Стасько, не подозревающую, что она у нас на крючке, слили бандеровцам информацию о готовящемся выезде больших начальников. Притом в приказе коменданта по обеспечению выезда, который ей подсунули, были четко расписаны силы и средства, взаимодействие с НКВД, маршрут движения колонны. Так что Звиру оставалось только выбрать место для засады. И выбрал именно то, на которое я, со своим партизанским опытом, и подумал. На въезде в лес. Удобно, все простреливается, есть где затаиться, отличные пути отхода.
Бандеровцы планировали гранатами и пулями сделать из машин сито, забрать все нужное и уйти. Вот только наткнулись на машины-ловушки вместо обычного транспорта.
Трофейные «Татра» и «Мерседес» использовались немцами в свое время в борьбе с партизанами. Укрепленные днища, пуленепробиваемые стекла, броня корпусов, мощные двигатели. А в грузовике еще и бойницы для пулеметов и автоматов, которые распахиваются в нужный момент и дают отличный, чуть ли не круговой сектор стрельбы. Эти прекрасные машинки пылились в спецгараже областного НКВД, пока не пригодились. И легковушка «М‐1» из той же категории, только нашего производства.
Так что бандеровцы вместо обычных жестянок нарвались на настоящую бронетехнику, которой и пулеметные очереди, и гранаты нипочем. Зато в этих машинах, вместо секретаря обкома, военкома и их приближенных, ждали своего часа опытные и отлично вооруженные бойцы. Они сразу положили ядро банды.
Часть бандитов, поняв, что дело пахнет керосином, в панике двинула в леса. Только и там их не ждало ничего хорошего. Туда нагнали поисковые группы ВВ и погранвойск в таком количестве, что выйти из района стало большой, практически нерешаемой проблемой.
Главная опасность при подготовке операции заключалась в том, что враг уловит нашу активность и насторожится. Ведь во всех населенных пунктах у него есть осведомители. Но надо отдать должное военным, провели они перегруппировку и рассредоточение настолько филигранно, что бандеровцы ничего не заподозрили. Теперь националистов отлавливают и добивают.
На месте мы положили под полусотню бандитов. Вот только одно расстраивало — Звира среди них опять не было.
— Заколдованный, — покачал я головой, когда мы с Розовым подбивали промежуточные итоги. — Опять ушел!
— Не надо мистики и мракобесия, Ваня. — Розов, как всегда, не терял оптимизма. — Может, еще найдется.
Но весточки о том, что Звир задержан или уничтожен, мы не дождались. Зато вскоре нашли Химика.
Мы тут же выехали на место. Приближенный Звира лежал с не сильно опасной, но глубокой раной на бедре — это от меня ему привет. И с куда более серьезной дырочкой в голове. Бросились в глаза следы близкого выстрела в голову — металлизация, порох.
— Не стали тащить с собой. — Розов бесцеремонно пнул труп носком сапога.
— Сам Звир добил, — сказал я. — Другим бы не позволил.
Действительно, раненый — это обуза. Тащить на себе тяжело. Оставлять НКВД нельзя — слишком много знает. А сзади враги на пятки наступают. Напрашивается простое решение: «Извиняй, Химик, старый друг, но вот тебе пуля в лоб!»
Глава восьмая
Благодарность нам за успешную операцию вынесли. Начальник областного управления самолично сердечно руку жал.
А вот успех это или провал — мы лично для себя так решить и не смогли. Под сотню боевиков перемолото. Еще столько же взято в плен. Изъято значительное количество оружия. По наводке пленных уничтожено несколько схронов. Успех, конечно. И большой успех. Но Звир опять ушел. Значит, и отряд «Корни» жив. И вскоре снова проявит себя.
Розов горевать не собирался.
— Грустить не надо, Ваня. — Он отстучал пальцами на крышке своего начальственного стола такт. — Кончики у нас остались.
— Клара? — спросил я.
— Она самая. По-хорошему, конечно, ее бы сейчас в холодную. Допросить с пристрастием. Но пусть еще походит на поводке. Тем более наша «нора» к ней приноровилась. Держит крепко.
Не сильно я верил в успех этого мероприятия. После такого феерического провала вряд ли снова Скрипач появится здесь. Но попробовать стоило. К тому же к ней могут и из лесов волчары наведаться, начать задавать неудобные вопросы о том, почему их охота не удалась, и тут мы с рогатинами и сетями. Так что обложили мы пани Стасько по всем правилам. В том числе и с изъятием почтово‐телеграфной корреспонденции.
Сама Клара впала в тяжелую меланхолию. Дабы развеять ее, попыталась опять повеситься на шею заместителю военного коменданта, но тот после намека товарищей из политотдела о вреде для послужного списка чрезмерной тяги к женскому полу озаботился своим моральным обликом. Интересно, что это она на бывших мужиков своих кидается? Ищет замену Скрипачу? Понимает, что позарастали к ней отныне его стёжки-дорожки?