Факелы пришлось затушить. Взяв лошадей под уздцы, Веспасиан и его спутники как можно быстрее повели их по разбитому проселку, что вел к поместью Флавиев.
В доме и прилегающих к нему постройках было темно. Тонкий серпик луны светил тускло и призрачно. Тем не менее они сумели рассмотреть темные очертания зданий, до которых оставалось теперь шагов сто.
Возглавляемые Сабином, они бешеным галопом преодолели последние двадцать миль меньше, чем за два часа. То, что ни одна лошадь не споткнулась и не сбросила своего седока, Веспасиану казалось чудом, однако он не стал говорить об этом вслух, чтобы не выслушивать очередные восхваления Сабина в адрес могущества его всесильного господина Митры.
Темнота обострила все его чувства. В нос тотчас ударили знакомые запахи детства. Они как старые друзья веселой гурьбой высыпали ему навстречу.
От сосен сладко тянуло смолой; земля отдыхала после знойного дня под палящим солнцем. В прохладном ночном воздухе висели запахи свежего сена, полевых цветов, дровяного дымка. и каждый приносил с собой образы далекого прошлого, которые в данный момент грозила заслонить собой жестокая реальность настоящего.
— Вроде бы все тихо, — прошептал он Сабину и Клементу, скакавшим по обе стороны от него. — Может, это просто совпадение, и они торопились куда-то еще.
— Или же мы опоздали, — хмуро ответил брат. Они спешились и привязали уставших лошадей к смоковнице. В ее ветвях нежно шелестел ветер. Затем где-то вдалеке раздалось тявканье лисы, на которое ответила другая рыжая хищница, находившаяся где-то совсем недалеко от отряда братьев.
Артебудз, Магн и его приятели с большой дороги тоже спешились и обнажили свои короткие мечи. От стены, что тянулась вдоль конюшни и была высотой в пятнадцать футов, их отделяло примерно пятьдесят шагов. В тусклом свете луны были хорошо видны ворота. Их створки были закрыты.
— Непохоже, чтобы кто-то врывался сюда. Так что, возможно, мы успели вовремя, — прошептал Сабин. — Мы тихо разбудим весь дом, поднимем всех на ноги и сможем застичь этих ублюдков врасплох, если те, конечно, сюда нагрянут. Веспасиан, бери Магна, Артебудза и еще пятерых. Постарайтесь разбудить сторожа. Я же с Клементом и остальными пойду к главным воротам, где разбужу тамошнего привратника. Если вдруг мы…
Сабин недоговорил: ночную тишину, один за другим, прорезали крики. Над крышами в дальнем конце конюшенного двора в темноте замелькали пылающие факелы.
К ним тотчас присоединились другие, но на этот раз было видно, что их держат в руках темные силуэты, взбиравшиеся на крышу. Некоторые из них спрыгнули в конюшенный двор, другие побежали вдоль крыши, чтобы затем запрыгнуть на крышу главного здания. Пожар, который уже занимался по другую его сторону, озарял происходящее оранжевым светом.
— Проклятье! — воскликнул Сабин. — Перебирайтесь через стену. Веспасиан, я беру собой девятерых и отправлюсь к главным воротам. Никакого плана. Действуйте на свое усмотрение.
С этими словами Сабин и сто отряд бросились вдоль стены к главным воротам.
— Ведите сюда лошадей! — крикнул Веспасиан и, отвязав коня, вскочил в седло и понесся к стене. Доскакав до нее, он резко осадил своего скакуна. Из-за стены доносились крики, плач, лязг оружия. Встав на круп коня, он попытался вскарабкаться на стену. Увы, до ее верха ему оставалось еще два фута.
— Магн, давай сюда! Подсади меня!
Магн слез со своей лошади и вскарабкался на круп лошади Веспасиана. Та испуганно дернулась.
— Секст! — крикнул Веспасиан. — Подержи ей голову, пока Магн подсадит меня.
— Подержи ей голову, пока Магн подсадит меня, — повторил его приказ Секст, до которого все доходило с трудом.
Лошадь успокоилась и встала смирно. Магн подставил сложенные вместе ладони, чтобы Веспасиан оперся на них ногой, и подтолкнул его вверх. Веспасиан уцепился за стену и, оцарапав колени, подтянулся и залез на крышу. Здесь он лег и свесил руку вниз. Схватив за руку Магна, рывком помог ему взобраться на стену. Артебудз и все остальные последовали их примеру.
Хотя с момента нападения не прошло и пары минут, конюший двор уже освещали языки пламени. На земле валялись с полдесятка мертвых тел. Крики доносились из барака, где жили работавшие на полях рабы. Скованные по рукам и ногам цепями, они в ужасе кричали, понимая, что оказались в ловушке в своем тесном жилище без окон, к которому все ближе и ближе подбирались языки пламени. В щели уже начал проникать удушающий дым. Нападавших нигде не было видно. В следующую секунду выходящая во двор дверь главного здания дрогнула на старых петлях и распахнулась.
Веспасиан бегом бросился вдоль крыши и спрыгнул в конюшенный двор как раз в тот момент, когда из той части дома, где жили вольноотпущенники, выбежала группа мужчин, вооруженных мечами, копьями и луками. Веспасиан узнал управляющего Паллона. За его спиной он увидел силуэты скифа Басея и перса Атафана. И тот, и другой были вооружены кривыми восточными луками. К сожалению, оба не узнали Веспасиана: рядом с ним в землю впились две стрелы. Затем над его головой раздалось шипенье, а в следующий миг левое плечо, словно молния, пронзила резкая боль. От удара он потерял равновесие и упал навзничь.
— Паллон! — крикнул он. — Это я, Веспасиан!
Увы, он опоздал. Решив, что он больше не представляет угрозы, Басей и Атафан переключили свое внимание на друзей с большой дороги, которые в данный момент пытались преодолеть стену. Двое из них спрыгнули во двор в тот момент, когда Атафан упал со стрелой в груди. Меткий глаз Артебудза и твердая рука сделали свое дело.
— Артебудз, не стреляй! — собрав последние силы, крикнул Веспасиан в надежде перекричать вопли, доносившиеся из барака, в котором жили рабы. — Паллон, останови их! Это я. Веспасиан!
Он поднялся на колени и отчаянно замахал руками. Увы, в следующий миг он едва не потерял сознание от пронзившей плечо боли. В его плечо впился наконечник стрелы.
На этот раз Паллон узнал голос молодого хозяина, которого не видел целых четыре года.
— Не стрелять! — приказал он и бегом бросился через двор. Его помощники бросились вслед за ним. — Хозяин, это ты? Ты напал на собственный дом?
— Нет, конечно. Я все объясню потом, — произнес Веспасиан, обламывая древко стрелы как можно ближе к телу.
В следующий момент с крыши во двор спрыгнули Магн и Артебудз, а за ним — Секст и Марий.
— Давайте за мной в главное здание! — крикнул Веспасиан, вбегая в распахнутые ворота. — И смотрите, в кого вы стреляете. Потому что перед вами может оказаться Сабин.
Сад внутреннего двора оказался пуст — за исключением тела раба, чья работа заключалась в том, чтобы по ночам сторожить ворота. Из дома доносились звуки рукопашной схватки. Веспасиан бросился по колоннаде к таблинуму. Из его раны сочилась кровь, а туника уже промокла насквозь. От боли слегка кружилась голова.
Оттолкнув сломанную дверь таблинума, он со всех ног помчался через него в атрий. Здесь его встретила жуткая картина всеобщего побоища: несколько десятков тел, извиваясь, сцепились в рукопашной схватке на мраморном полу. Те, что стояли на ногах, размахивали мечами и кинжалами. В дальнем конце атрия пылала, словно маяк, распахнутая дверь. В ее свете Веспасиан сумел разглядеть своего отца. Сражаясь бок о бок с Сабином и Клементом, Тит направо и налево раздавал удары кинжалом. По лицу его текла кровь. Левое ухо отсутствовало.
Со звериным рыком перепрыгнув через бездыханное тело управляющего домом Варона, Веспасиан ворвался в самую гущу этого и со спины набросился на противника отца. Схватив его за волосы, он взмахнул мечом. Описав в воздухе короткую дугу, лезвие вошло в плечо, словно нож в кусок масла, перерубая и мягкую плоть, и твердую кость. Нападавший взвыл от боли. Отсеченная рука с глухим стуком упала на пол. В следующий миг звериный вой оборвался, это Тит вогнал свой меч в горло противника, который тут же свалился замертво.
Позади Веспасиана, словно выпущенные из Гадеса фурии, Магн, Секст и Марий с тыла двинулись на противников своих друзей и собутыльников. Шансов на спасение у подосланных Ливиллой головорезов не было: под ударами, что сыпались на них со всех сторон, их становилось все меньше и меньше. Артебудз, Паллон, Басей и другие вольноотпущенники предпочли отойти в сторонку, не зная, кто в этом хаосе друг, а кто враг. Впрочем, особой необходимости в их помощи не было. Буквально в считанные минуты от нападавших в живых осталось лишь двое. Загнанные в угол и осознавшие тщетность дальнейшего сопротивления, они опустились на одно колено, признавая себя побежденными.
— Вы явились в мой дом, чтобы убить меня перед посмертными масками моих предков и алтарем моих семейных богов? Неужели после этого вы ожидаете к себе снисхождения? — возмутился Тит, проталкиваясь к пленникам. Одним ловким движением он подхватил с земли брошенный меч и взмахнул им на уровне шеи одного из налетчиков. В следующее мгновение голова пленника слетела с плеч, а его тело, обдав Магна и его друзей фонтаном крови, повалилось вперед.
Второй пленник поднял глаза. В них не было и капли страха. Посмотрев на Тита из-под сросшихся бровей, он кивнул и опустил голову, ожидая, как и положено римскому гражданину, когда острый меч в одно мгновение лишит его жизни. Тит занес меч.
— Нет! — раздался за его спиной голос.
Тит резко обернулся, желая увидеть, кто это пытается помешать ему в его законной жажде мести. Вперед шагнул Клемент.
— Кто ты, молодой человек? — спросил Тит, тяжело дыша.
— Марк Аррецин Клемент мое имя, — спокойно ответил тот. — Твой сын вскоре женится на моей сестре.
— Если ты считаешь, Клемент, что узы родства вынудят меня проявить снисхождение к этому негодяю, то ты ошибаешься.
К Клементу шагнул разъяренный Сабин.
— Кто ты такой, чтобы становиться на пути у законного воздаяния? Все до последнего из людей Ливиллы должны умереть! — крикнул он, возмущенно тыча пальцем в коленопреклоненную фигуру пленника.