Я по-другому взглянул на целителя. Получается, он не целитель, а учёный, и, похоже, далеко не худший. С одной стороны, жалко — мне больше нужен именно полевой целитель, с другой — надо подумать, какую выгоду можно извлечь из его знаний. Я посмотрел на Сан Саныча и Кирилла, оба тут же кивнули, думаю, они правильно поняли мои мысли.
Ужин продолжился. Николай с Екатериной Игоревной говорили на научные темы и сыпали специализированными терминами, которые были непонятны и скучны. Алисия так и сидела, практически не поднимая взгляда. А я… устал. Стоило только наполнить желудок едой, как мне страшно захотелось спать.
За чаем я извинился и, пожелав всем хорошего сна, отправился в свою комнату. Раздевшись, лёг в кровать. В голове была пустота. Не так просто оказалось пережить гибель Петра. Хотя Кирилл и старается заменить его, так просто это не получится. И дело не в деловых качествах, тут, скорее, играют роль личные отношения, которые у нас сложились с Корсаковым.
Я в этом мире чуть меньше года — и снова потерял близкого человека. Сначала ушёл из моей жизни дед, теперь Пётр…
— Чего ты раскис⁈ — раздался в голове недовольный голос Афродиты. — Противно слушать! Жалеешь себя, вместо того чтобы идти дальше. Ты жив, я жива. Значит, всё хорошо. Хватит ныть!
— Спасибо за поддержку. Действительно, главное — ты жива, — иронично заметил я, но не получил ответа. Афродита снова переключилась в режим экономии энергии.
Хотя, может быть, она и права. Надо просто перелистнуть эту страницу и жить дальше. А какие ещё у меня варианты? С этими мыслями я и заснул, но не надолго.
Проснулся от того, что кто-то залез ко мне под одеяло.
— Какого… — начал говорить я, но меня заткнули поцелуем.
— Я соскучилась, — нежно произнесла Алисия, прижимаясь ко мне обнажённым телом. Как тут было устоять?
Утром в мою спальню, как всегда, бесцеремонно ворвался Иван Грищенко. И куда смотрит моя охрана, хотелось бы мне спросить, но спрашивать было не у кого.
— Отдыхаешь, я смотрю, — ухмыльнулся он, глядя на голову Алисии, которая выглядывала из-под одеяла.
— Да вот… — замялся я.
— Собирайтесь. Через час выезжаем, — с самодовольной улыбкой заявил Грищенко и вышел из комнаты.
— Спасибо, что не прогнал меня, — Алисия поцеловала меня и обняла так, что мне захотелось её не отпускать, но целительница, рассмеявшись, вывернулась из моих рук и, накинув халатик, убежала из комнаты.
От вчерашней хандры не осталось и следа — спасибо Алисии. Она явно воздействовала на меня своими умениями, но сегодня я был рад этому и не осуждал её.
За завтраком заметил, как Екатерина Игоревна переглядывается с Колей, а тот, ловя её взгляд, краснеет. Неужели у них тоже что-то было этой ночью? Уж очень странно они себя друг с другом ведут. Мои размышления прервал бодрый Грищенко, который уселся рядом со мной и с улыбкой оглядел всех за столом.
— Какие же кислые у вас рожи, прям приятно смотреть! — заявил он. — Сейчас доедаем и отправляемся в Санкт-Петербург. Поселимся у меня, а завтра утром — в прорыв! А то смотрю, вы заскучали. Предаётесь печали и тоске. Надо бороться с этим. А что может быть лучше, чем месить грязь ногами в прорыве? Рисковать жизнью, дышать воздухом и понимать, что любой твой вдох может стать последним?
— Соглашусь с вами, Иван, — подключился Давид к беседе, — каждый миг жизни бесценен, когда над твоей головой завис меч.
— Вот! Человек меня понимает, — Грищенко ткнул пальцем в Давида, — пора собраться. Жизнь продолжается, она полна необычных открытий и смертельного риска!
Доев, все разбежались по своим делам, готовиться к выезду
Его светлость Алексей Петрович Романов уверенным шагом зашёл в кабинет своего брата, киевского князя Владимира Николаевича Романова. Они были не родными братьями. Двоюродными. Но детство провели вместе и росли в одном доме, так что связь друг с другом имели наиближайшую.
Алексей Петрович выглядел плохо. Худое измождённое старческое лицо его покрывала сеть глубоких морщин. Абсолютно лысый череп засиял в свете ламп, как только бывший Император снял шляпу. Выцветшие серые глаза не потеряли остроты и внимательно изучали Владимира Николаевича. Руки слега подрагивали, дышал князь с заметным хрипом.
Все проблемы происходили от неизлечимой болезни лёгких. Недуг, постигший Алексея Петровича более десяти лет назад, преобразил когда-то достаточно бодрого пожилого мужчину, превратив в иссохшего старика, непонятно каким образом державшегося на этом свете.
— Как ты себя чувствуешь, Алексей? — участливо поинтересовался Владимир.
— А как ты думаешь? Хреново, конечно! И если у нас ничего не получится, то жить мне осталось меньше часа! — хрипло произнёс Алексей злым голосом.
— Может быть, не будешь рисковать?
— Это моё дело! — резко ответил Алексей. — Я всё решил. Ты разрешишь провести ритуал на твоём родовом алтаре?
— Это опасно! — попытался отговорить его Владимир.
— Что ты мне предлагаешь? Идти домой и там помирать? Не дождётесь! Лучше рискнуть и проиграть, чем лежать в кровати, харкать кровью и ждать конца.
— Хорошо, — кивнул Владимир. Он всегда шёл на поводу у брата, признавая его силу воли и старшинство, — но это опасно. Ритуал всегда проводил Аркадий. Только он знал все тонкости.
— Он умер. И ты это знаешь! Думаешь, у меня есть другой выход? Я взял лучшего мага и самого сильного целителя, какого только смог найти. Есть записи Аркадия. Что смог один, сможет и другой.
— Как скажешь, — Владимир качнул головой, — мне же всё равно не удастся тебя переубедить?
— Никогда не получалось, — рассмеялся Алексей.
— Ты такой же упрямый, как твой сын, — кивнул Владимир, — жаль, что тебе так и не удалось наладить с ним отношения.
— Он молодец, — неожиданно произнёс Алексей, — горжусь им. Моя кровь! Из него получился хороший Император, не то что ты!
— Ты не прав, уверен, я бы тоже справился.
— Ты-то? — зло рассмеялся Алексей. — Ты бы погряз в интригах, пустив дела на самотёк. Даже сейчас вокруг тебя крутятся толпы жаждущих власти, а ты, вместо того чтобы их разогнать, играешь в свои игры.
— Это всё для твоего Коленьки, — тихо произнёс Владимир, — у меня с ним договор. Все его противники на виду и вокруг меня. Очень удобно.
— Знаю, знаю. Хитрецы. Я же говорю, моя кровь, — гордо задрав голову, произнёс бывший Император, — только вот насчёт обещанного омоложения… Аркаша и Леонид погибли, и если нам не удастся восстановить ритуал, то и у тебя могут быть проблемы.
— Значит, такова моя судьба — умереть от старости. Я своё слово перед Николаем держу, — твёрдо ответил Владимир.
— Коленька, всё-таки, засранец, — Алексей закашлялся, — он ещё и самую сильную целительницу у меня увёл. Видать, решил избавиться окончательно от своего старика. Но рука не поднимается. Я бы действовал твёрже.
— Ты — его отец, каким бы ты ни был говнюком, он тебя любит.
— Это никогда никому не мешало в нашей семье. Власть и свою жизнь всегда любят сильнее, чем родственников, даже самых близких.
— Именно поэтому я всегда оставался на вторых ролях, — улыбнулся Владимир.
— Ладно, некогда мне тут с тобой лясы точить, — Алексей с трудом поднялся из кресла, — увидимся.
Он направился к двери, но, открыв её, обернулся и посмотрел на брата:
— Спасибо тебе за всё! И… прости меня, брат, — после чего резко развернулся и покинул комнату, оставив Владимира в степени крайнего удивления. Алексей лет пятьдесят не называл его братом, а уж когда кузен извинялся в последний раз, тот и не помнил.
Медленно спустившись в подвал дворца и пройдя по коридору, Алексей Петрович зашёл в комнату с алтарём. Остановившись, прислонился к стенке, дав себе время отдышаться. Рядом с алтарём его уже ждал маг из Геникона — профессор киевского университета магии и целитель шестого ранга.
— Ну что, — нарочито бодро обратился Алексей Петрович к магу, — Готов? Ты помнишь, что делать? Из этого алтаря уже откачивали энергию. Так что всё должно получиться. Он меня помнит. Мы брали совсем немного, но сегодня ты не жалей. Бери сколько сможешь.
— Да, ваша светлость, приложу максимум усилий, — тот подобострастно поклонился.
— Хорош спину гнуть, — прикрикнул на него старик, — лучше делом занимайся. Это что тут за письмена? — Он кивнул на пол, изрисованный линиями.
— Они должны полученную энергию преобразовать в целительскую. Ритуальная магия находится на стыке рунологии и общей магии, — начала объяснять маг, но старик его снова прервал:
— Оставь свои объяснения, профессор, для тупых студентов в университете, знаю без тебя. Ты всё перепроверил? Ошибок нет?
— Всё по чертежу, — снова поклонился маг.
— По чертежу — это, конечно, хорошо, но я спрашиваю: ты хоть что-то из этого понимаешь? А то ведь Аркаша был не дураком, вполне мог изменить пару символов, и всё пойдёт в жопу!
— Бо́льшая часть ритуала мне знакома и понятна.
— Бо́льшая? Ладно, приступай. Будем надеяться, что понятной тебе части достаточно, чтобы ритуал прошёл так, как надо! — Алексей Петрович снова закашлялся и, сплюнув на пол, с трудом переставляя ноги, встал в центр рисунка. Этот ритуал он проходил уже в пятый раз, так что прекрасно знал, что и как надо делать.
Рядом с ним встал целитель, готовый в случае чего попытаться спасти жизнь бывшему Императору.
Маг подошёл к алтарю. Одну руку он положил на голову Алексея Петровича, другой настороженно потянулся к камню.
— Давай уже! — прикрикнул на него старик. — Хватит сиськи мять!
Маг решительно положил руку на алтарь и, закрыв глаза, потянулся к его энергии. По ритуалу её надо пропустить через себя и подать на больного, который стоит в специальной печати, преобразовывающей магию алтаря в лечебную.
Магия тянулась неохотно. Нырять сознанием в алтарь профессор боялся, так что приходилось вытягивать потихоньку. Алтарь явно сопротивлялся такому обращению и не желал отдавать ни капли.