Моё внимание привлекла молодая девушка с микрофоном. Её снимал оператор с большой, явно профессиональной, камерой, на которой был установлен яркий фонарь.
— И вот такое безумие творится в лагере под стенами Барнаула! — вещала девушка, глядя в камеру. — Власти никого не пускают в город, оставив жителей пригородов одних в чистом поле. А ведь вокруг могут быть звери, для которых эти люди — простой корм! — закончив говорить, она убрала микрофон.
— Сними всё тут крупным планом, — обратилась к оператору. После чего огляделась и, заметив меня, хищно улыбнулась.
Я, судя по всему, отличался от большинства страждущих. Одежда на мне была чистой, спасибо рунной начинке формы, спина прямая, взгляд недовольный. Не люблю, когда на горе людей делают хайп. В этом мире подобное редко встречается, но, смотрю, всё же есть.
— Мне ваше лицо кажется знакомым, — подошла ко мне девушка. — Линда Облако, — представилась она, — я, можно сказать, самый известный блогер Сибири! — Она открыто улыбнулась и протянула ладошку для рукопожатия, но вот глаза при этом оставались предельно серьёзными.
— Виталий Шувалов, — в ответ представился я.
— Даня! — крикнула Линда своему оператору. Тот мгновенно оказался за её спиной и сразу включил камеру. Девушка повернулась ко мне и снова взяла микрофон:
— Я нахожусь в лагере беженцев у стен Барнаула. Веду прямой репортаж. Это одно из самых опасных мест в нашей стране. Сегодня здесь погибли тысячи людей. Прорыв, который многие годы располагался в сорока километрах от города, исторг из себя орду чудовищ!
Линда говорила твёрдо и уверенно, добавив в голос нотки горечи и сожаления. Я стал понимать, почему она — одна из самых лучших блогеров. В актёрском мастерстве и умении быстро сориентироваться ей не откажешь.
— Сейчас рядом со мной стоит князь Виталий Шувалов. Многим из вас он известен как Нео! Да, да, тот самый Нео, который недавно собрал огромный зал на своём выступлении в Киеве. Но, уверена, мало кто из вас знает, что Виталий является паладином Аннулета. И именно благодаря его усилиям сегодня удалось предотвратить вторжение зверей в город Барнаул и спасти сотни тысяч жителей! Пока военные бежали, сверкая пятками, оставив оборону, князь Шувалов сражался с порождениями прорыва и сумел закрыть его!
На этих словах я поморщился. Мне не понравилось, что Линда потопталась по военным. У меня с их руководством и так не лучшие отношения.
— Об этом уже многие говорят. Когда звери прорвались в город, они начали слабеть. Знающие люди сразу догадались, что прорыв закрыли, и час победы близок. Всё это — благодаря князю Шувалову. Расскажите, что это за звание — паладин Аннулета? И какого ощущать себя настоящим героем и спасителем?
Она сунула микрофон мне прямо под нос.
— Начну с начала, — слегка откашлявшись, произнёс я, — паладин Аннулета — это особая магия, которая даётся тому, кто пройдёт полный ритуал на алтаре. В сети есть об этом информация, поищите. Сразу предупрежу — не пытайтесь проходить полный ритуал самостоятельно. Это слишком опасно. В данный момент смертность приближается к ста процентам! Для начала попробуйте пройти малый ритуал. Но и там смертность около десяти-пятнадцати процентов.
— Ого! — Линда удивлённо округлила глаза. — Думаю, найдётся очень мало людей, готовых так рискнуть своей жизнью!
— Тем не менее, ежегодно больше тысячи людей гибнет при прохождении ритуала, — поделился я статистикой, — и второе, самое важное. Не стоит осуждать военных и отдавать все лавры мне. Пока я добирался до лагеря — видел много погибших людей в форме. Они держались до последнего, отдавая свои жизни, чтобы спасти гражданских. Да, я действительно сумел закрыть прорыв, но лишь благодаря тому, что военные отвлекли на себя внимание зверей. Это был согласованная операция, и я не чувствую себя героем!
— Хорошо, хорошо, — торопливо перебила меня Линда, — но вы видите, что здесь творится? Люди спят на земле, без еды, без нормальной одежды. Правительство просто плюнуло на них! То, что здесь происходит, ужасно. Власти совсем не заботятся о своих гражданах. Конечно, они сидят за стенами города в безопасных домах, а то, что происходит снаружи, их не волнует. Я здесь для того чтобы помочь людям и рассказать об их проблемах!
— Конечно, — кивнул я, улыбаясь, хотя внутри меня всё клокотало от злости, — и в чём заключается ваша помощь?
— Рассказать о проблеме, показать наплевательское отношение верхушки к простым людям… — Линда слегка растерялась от моего гневного взгляда.
— Может, имеет смысл сначала узнать, почему здесь лагерь, что происходит в города, а потом уже вешать ярлыки?
— Да и так всё понятно! В городе слишком много беженцев, и запускать туда ещё людей никто не хочет! Нас здесь всех оставили просто на корм зверям!
— В городе сейчас ищут тварей. Среди простых людей они могут тоже оказаться. Здесь сейчас достаточно безопасно, — покачал головой я, — если вы действительно хотите помочь — займитесь делом, а не дешёвой рекламой. Дайте свой номер телефона. Пусть неравнодушные люди окажут помощь. Многие потеряли свои дома, родственников, близких людей. Некоторые сёла разрушены. У людей нет ни денег, ни еды, ни тёплой одежды. Сделайте фонд. Пусть купят одеяла, тёплую одежду, ночи здесь холодные, привезут еду. Игрушки детям. Барнаул не резиновый, уверен, многим придётся ещё какое-то время пожить в палатках. Правительство старается, но оно не всесильно. Помогите своим соотечественникам!
— Это была Линда Облако! Прямой репортаж из самой опасной зоны страны! — Девица отобрала у меня микрофон и закончила трансляцию.
— Зачем вы всё это сказали? — злобно прошипела она, когда удостоверилась, что камера выключена.
— Ты пытаешься поднять себе известность на горе людей, — стараясь сдерживаться, сказал я, — это неправильно! Помоги им, если можешь, а ты… можешь! Но не ищи дешёвой популярности, — я развернулся и пошёл к палатке, где стояла Екатерина Игоревна и призывно махала мне рукой.
— Чистоплюй! — крикнула блогерша мне в спину.
— Я нашла Давида и Алисию, — лицо Екатерины Игоревны радостно светилось, — идём! — Она схватила меня под руку и потащила за собой.
Внутри палатки плотно стояли ряды коек. Мы подошли к одной из них. Там лежала Алисия, прикрытая одеялом. Она тепло улыбнулась, встретившись со мной глазами.
— Ты жив! А я вот… — Она слегка развела руками, — на лагерь напали звери, мы кое-как отбились, Давида ранили, и я начала его лечить, но снова произошло нападение, и меня немного порвали.
— Немного! — Екатерина Игоревна недовольно сжала губы. — Клок мяса выдрали! Если бы не я, у тебя бы остались шрамы на всю жизнь! Куда ты вообще смотрела⁈
— Простите! — Алисия потупила взгляд.
Я присел на краешек узкой койки.
— Как ты сейчас себя чувствуешь?
— Уже нормально, спасибо наставнице, подлатала. Завтра смогу вставать. Мне даже не больно лежать на спине.
— Конечно! У тебя же бок был порван, а спина лишь слегка задета, — проложила ворчать Екатерина Игоревна, — сейчас спи, тебе нужен отдых. Утром пришлю еды, вряд ли вас тут нормально покормят. Как смогу, заберу тебя. И вот ещё — сумку твою я нашла.
— Ой, спасибо! А то я переживала, — улыбнулась девушка и прикрыла глаза.
— С Давидом тоже всё нормально, он дальше, через пару коек, но сейчас спит, — Екатерина Игоревна пошла на выход.
Я поискал взглядом Давида. Он лежал на койке и спокойно спал. Тут я ничем не могу помочь, пусть спит. Я отправился на выход за Екатериной Игоревной, осматриваясь по пути. В палатке было больше полусотни раненых людей. Большинство спало, похоже, сюда кладут только со средней тяжестью, тех, кого врачи уже осмотрели.
У выхода из палатки обнаружился Грищенко. Он приветливо кивнул Екатерине Игоревне.
— Я смотрю, нашли Алисию и Давида?
— Да, — ответила целительница.
— Хорошо. Лагерь уже обустроили, до утра в город всё равно не пустят, так что предлагаю пойти и хорошенько выспаться!
Ни у кого не возникло возражений.
Мы медленно пробирались между палаток, как вдруг я ощутил какую-то неправильность. Остановившись, прислушался к себе. Что-то было не так.
— Что? — мгновенно напрягся Иван, повернувшись ко мне.
— Тихо! — остановил его я, прикрыв глаза.
Странное ощущение. Прорыв закрыт, и не должно быть его энергии, но я ощущаю небольшой источник. Где-то рядом. Совсем близко. Слабый, но от этого не менее мерзкий.
— Тварь! — шёпотом произнёс я, догадавшись, что это может быть. — Она где-то рядом.
Иван замер, Араслан начал крутить головой. Рядом стояли палатки, горело несколько костров, у которых собрались люди. У одного сидели гражданские, а у второго — военные. Именно оттуда несло магией прорыва.
— Я ничего не чувствую, — недовольно произнесла Екатерина Игоревна, — а я ведь один из самых сильных целителей!
— Ты не паладин и не служитель света, — оборвал её Грищенко, продолжая настороженно оглядываться.
— Что будем делать? Не можем же мы просто пойти к костру, где сидят военные, и устроить бойню?
— Задачка, — Грищенко недовольно поморщился, — это точно кто-то из них? Ты сможешь понять, кто?
— Надо подойти ближе, но тогда тварь поймёт, что раскрыта, и погибнет много людей… Не знаю, может он ощутить энергию паладина или нет, но лучше не рисковать.
— Тебе лучше не попадаться ему на глаза. Если они узнают, что в лагере паладин, убьют всех чтобы добраться до тебя.
Мы отошли в тень палатки, не сводя глаз с военных, собравшихся вокруг костра. Надо было принимать решение. У меня на поясе по-прежнему висела сабля. Напитав её энергией, я смогу зарубить тварь. Но как объяснить остальным, что я не сошёл с ума, не решил просто так зарубить военного? А если тварь начнёт действовать, у магов мало шансов ей противостоять. У неё будут большие шансы сбежать.
— Значит так, — наклонившись ко мне, произнёс Грищенко, — пойду к ребятам, познакомлюсь. Угощу выпивкой, — он достал из-за пазухи фляжку, — ты же постарайся как можно незаметнее подобраться поближе и скажи Екатерине, кто из них тварь. Дальше я попробую его вывести из круга и вырубить. Главное — чтобы он ничего не заподозрил!