На улицах здесь было чисто и совершенно спокойно. Люди жили своей мирной жизнью. Работали магазины, кафе и рестораны. Ездили автомобили. Мы будто бы попали в другой мир, в котором никто не подозревал о прорыве, зверях и тварях. О смертях людей и трагедии, постигшей обычных жителей города.
У кованых ворот нас встретил привратник:
— Прошу за мной, господа, — слегка поклонившись, произнёс он с достоинством, — для вас выделили отдельный гостевой дом. Можете отдохнуть, принять ванну и перекусить. Сменная одежда приготовлена. Господин Борис Станиславович приглашает вас на обед, — за это время мы прошли небольшой дворик, куда выходили фасады трёх зданий. Центральный дом был большим, трёхэтажным. Шикарный особняк, явно главный дом семьи. По бокам от него стояло несколько двухэтажных зданий попроще, вот у дверей одного мы и остановились. — Добро пожаловать! — Мужчина открыл дверь и пригласил нас внутрь.
Мы зашли в холл, где нас с поклоном встретили две служанки. Они развели нас по комнатам.
Мне досталась большая светлая комната, обставленная крепкой дубовой мебелью без особого изыска. Смотрелось, в целом, всё надёжно, на века. Служанка так и стояла в дверях, пока я осматривался.
— Господин, — обратилась она ко мне, — ванна наполнена. Сменные вещи приготовлены. К вечеру подвезут костюм для вас. Могу еще чем-то быть полезна?
— Благодарю вас, помощь мне не нужна, — кивнул я, отпуская женщину.
Быстро раздевшись, с наслаждением залез в ароматную воду. Какой же кайф — наконец-то помыться и расслабиться. Я всем телом чувствовал, как смывается моё напряжение. Откинувшись на бортик, задремал. Вода, благодаря встроенным артефактам, держала заданную температуру и обновлялась.
Очнулся я от голоса Грищенко, который вошёл в комнату и звал меня.
— Шувалов! Давай уже вылазь! Надо собираться на обед!
Чертыхаясь, я выбрался из ванной и надел приготовленную мне одежду. Хозяева постарались. Костюм был неплохого качества и отлично подходил. Выйдя из ванной, я застал Ивана, сидящего в кресле и что-то увлечённо читающего на планшете.
— О, планшет! — обрадовался я. Второй день без сети и мобильного телефона. Для меня это непросто.
— Борис Станиславович подогнал. Наша техника ещё не нашлась, — Иван окинул меня взглядом, — красавец!
— Что за Борис Станиславович? — Я взял ещё один планшет со стола и уселся в мягкое кресло напротив Ивана.
— Хозяин Барнаула. Князь Павлов Борис Станиславович. Знакомство с Императором открывает многие двери, — Грищенко многозначительно улыбнулся, — скоро нас на обед соберут, там и познакомишься. А вечером будет приём.
— Мне обязательно там быть? — Желания присутствовать на светском мероприятии у меня не было от слова «совсем». После пережитого хотелось домой, а не вести светские беседы с аристократами. — Когда мы уедем отсюда?
— По идее — завтра. Сейчас вся область оцеплена военными. Маголёты не летают. Поезда ходят, но только после тщательного осмотра паладинами света. Нельзя допустить, чтобы твари расползлись по стране.
— Понятно, — кивнул я. Сейчас область на карантине. Служителей света наверняка не хватает. Но, уверен, в ближайшее время всё наладят. Главное мы сумели сделать — закрыли прорыв.
— А насчёт приёма — ты как гость Бориса Станиславовича обязан присутствовать, иначе выкажешь неуважение.
— Ладно, — я махнул рукой. Всё равно других развлечений нет, — пообщаюсь с людьми. Просто это странно. Вчера погибли тысячи людей, а высшая аристократия проводит приём, лишний раз показывая, что им плевать на всех.
— А вот эти мысли брось! — твёрдо сказал Иван. — Даже когда происходит война родов и гибнут родные и близкие люди, приёмы не отменяют. Это способ показать, что род всё ещё в силе и ничего не боится! Этим аристократия и отличается. Волей и гордостью. Ты сам — князь, и подобные разговоры и пробелы в воспитании тебя не красят!
— Понял, понял! — Я поднял руки в защитном жесте. — Был неправ. Не подумал!
На обед мы отправились с Иваном и Павлом Богдановым. Остальные мои спутники «не вышли рылом», и им накрыли в гостевом доме.
Обеденный зал был огромен. Высокие потолки украшала роспись, изображавшая боевые сцены, — люди верхом на конях, вооружённые копьями, сражаются с чудовищами. В центре рисунка находился богатырь, закованный в броню. Шлем откинут, и видно его лицо. Я перевёл взгляд на сидевшего во главе стола Бориса Станиславовича. Точно, он. Увидев мой взгляд, мужчина улыбнулся:
— Двадцать лет назад я принял участие в битве с тварями. Мы пытались очистить прорыв, в котором слишком много расплодилось мутировавших зверей. Они стали выбираться из своей зоны и убивать простых людей. Закрыть его мы не смогли, но существенно проредили поголовье зверья, и последующие годы в городе и его окрестностях было спокойно и безопасно.
Князь Павлов Борис Станиславович был крепок и кряжист. Широкие плечи, бычья шея. Он, скорее, напоминал дровосека, чем аристократа, но одет был с иголочки — в идеально сидящий костюм.
— Нам бы тогда паладина — мы бы точно закрыли прорыв, и не случилось бы вчерашнего дня, — в голосе его слышалось сожаление.
— Вчера много людей погибло, — кивнул я.
— По последним подсчётам, мы потеряли почти пятнадцать тысяч жителей. Армейцев больше тысячи. Почти две сотни аристократов. Огромные потери! Я очень рад, что судьба привела к нам вас, — он слегка наклонил голову, имитируя поклон, — благодаря вашей помощи мы смогли избежать гораздо больших жертв.
— Не стоит, — я остановил его, — это мой долг и моё призвание — бороться с тварями и прорывами. Со мной была сильная команда. Благодаря слаженным действиям военных нам удалось достаточно легко добраться до сердца прорыва и закрыть его.
— Я слышал об этом, — Борис Станиславович кивнул, — многие маги и аристократы пали, сманивая сильнейших тварей, отвлекая их, чтобы вы смогли добраться до сердца прорыва. Сегодня вечером на приёме мы почтим павших.
После обеда я вернулся в гостевой дом и застал там Дмитрия со своим помощником, который в это время выкладывал телефоны на столик.
— Всё в целости, — кивнул он на заваленный техникой стол, — здесь ещё телефоны Екатерины Игоревны, Алисии и Давида. Остальным уже раздал, — Дмитрий поднялся со стула и подошёл ко мне, — нас отправляют поездом в другой прорыв, надо проверить обстановку под Томском. Так что пришло время прощаться. Рад был с вами поработать! — Он протянул мне руку, и мы обменялись крепким рукопожатием.
Целый час я сидел с планшетом в руках, читая последние новости. О прорыве под Барнаулом в официальных новостях говорилось скупо. Да, произошло вторжение, но слаженные силы военных и аристократии справились. Зато на форумах и в среде блогеров царило оживление. Репортажи Линды Облака набрали почти миллион просмотров, что для сети было поистине заоблачной цифрой. Линда активно развернулась в том направлении, куда я её подтолкнул, — создала фонд помощи пострадавшим, собирала лекарства, тёплые вещи, еду. Принимала деньги. Создала под это дело специальный сайт, где в прямом эфире можно было посмотреть, сколько денег собрано и на что потрачено. Молодец! Деловая хватка у неё действительно имеется.
Посмотрел я и своё интервью, при этом обнаружив несколько версий. Одна из них, полная, была на официальном канале Линды, но на многих сайтах имелась обрезанная, выставляющая меня не в лучшем свете. Когда Линда наезжает на военных, я просто внимательно слушаю её, периодически кивая головой. Мои возражения были обрезаны, и создавалось впечатление, что я с ней согласен и считаю себя спасителем города, а военных — никчёмными людьми.
Под этими видео было много комментариев. Малая часть из них поддерживала военных, но большинство ругало их за неспособность справиться с прорывом и спасти людей. Да и организация лагеря для беженцев вызвала вопросы. Людей фактически заперли между валами, не выделив им нормальной еды, одежды и даже одеял!
— Неужели я добралась до горячей воды! — Мои мысли прервал раздражённый голос Екатерины Игоревны, которая с шумом вошла в гостиную. За её плечом стояла бледная Алисия. — Нас не хотели пускать внутрь верхнего кольца города! — Целительница возмущённо взмахнула руками. — Тупорылые охранники заладили что-то о приглашении. Вход у них закрыт!
— Екатерина! — В комнату вошёл Иван. — Успокойтесь уже. В городе объявлено военное положение, так просто не пройти, — он был спокоен и флегматичен.
— Я, между прочим, высший аристократ и одна из сильнейших целителей Империи! И мне смеет преграждать дорогу какой-то солдафон! — продолжала возмущаться та, но было видно, что запал уже иссяк.
— Примите ванну, расслабьтесь, — Иван кивнул головой женщине из прислуги, и та, взяв Екатерину чуть ли не под руку, повела её на второй этаж.
— Алисия! — Я обнял выглядевшую крайне уставшей девушку и помог ей сесть. — Как ты себя чувствуешь?
— Бывало и лучше, — улыбнулась она в ответ, — жутко голодна! Ускоренное восстановление требует обильной пищи, а у военных с этим делом плохо.
— Сейчас всё будет, — кивнул Грищенко и пошёл вглубь дома.
— Расскажи, что случилось в лагере? — Я сел за стол напротив Алисии. Она похудела и сильно осунулась. Видимо, восстановление далось тяжело.
— Я мало что видела, — пожала девушка плечами, — примерно через полчаса после вашего отъезда на вал прибыли сильные маги. Я слышала отголоски мощных техник. Весь воздух гудел от магии. Но это не помогло. Большая часть сильных магов так и остались на валу. Пришли твари, а с ними магам трудно совладать. Войска побежали. За мной пришёл Давид, сказал срочно собираться, но тут напали звери. У нас было мало бойцов, так что даже мне пришлось сражаться. Мы вроде отбились, стая была небольшая, почти все побежали вслед за сильными магами и войском. Давида ранили, и я начала его лечить, но тут на меня накинулась рысь. Дальше я уже ничего не помню. Очнулась только в лагере военных.
Я поднялся и обнял девушку, чувствуя, что она готова вот-вот заплакать.