— А Николай Алексеевич… — Афродита произнесла имя Императора испуганным голосом.
— В ближайшие часы до него не добраться, а там уже Шувалов будет весь мой, с потрохами. Так что суй парня в багажник и езжай в Пензу!
— Будет сделано! — На этой фразу Шешковский повесил трубку.
— Вот такие дела! — Иван Грищенко хищно улыбнулся. — Эта запись развязывает нам руки. Сейчас прижму Захара к стенке!
— Стоп! — остановил я потянувшегося за телефоном Ивана. — Подождите. Надо сначала решить, чего мы хотим, и что нам за это будет!
— Не ожидал от тебя подобного благоразумия, — Грищенко удивлённо глянул на меня, — ты с каждым днём взрослеешь!
— Вы ещё слезу пустите, мол, «как дети быстро вырастают»… — спародировала его Афродита. — Виталий прав — звонить, скорее всего, надо ему. Это дело рода, а не ваше. Скажите спасибо, что мы вас позвали, — высокомерно закончила она. Такое впечатление, что Иван её раздражает. Тут же в моей голове раздался голос девушки:
— А чего он всюду лезет? Самый главный, что ли? Ты тут князь!
— Он мой наставник, — ответил я ей, — а ты выключи маленькую ревнивую девочку и говори по делу!
Грищенко слегка оторопел от заявления новоявленной командирши, но быстро взял себя в руки:
— Девочка, — снисходительно глядя на Афродиту, начал он, — не стоит лезть в разговоры взрослых людей, тем более, когда тебя о том не просят!
— Пф… — фыркнула Афродита, — и что бы вы делали, если бы не я? Виталий уже сидел бы за решёткой, а вы постучались бы в закрытые двери ИСБ и отправились на Дальний Восток!
— И что же ты предлагаешь? — заинтересованно спросил Иван пропустив её слова мимо ушей.
— Звонить должен Шувалов. Он должен решать вопросы с этим вашим Захаром. Виталий — князь, и это на его свободу покушались.
— Она права, — согласился Павел. Да и я, честно говоря, придерживался той же точки зрения.
— Хорошо, — чтобы прервать назревающий спор, я сразу достал свой телефон и вбил в него номер Шешковского, после чего нажал кнопку вызова.
— Слушаю, — раздался раздражённый голос Захара Леонидовича.
— Это князь Шувалов Виталий, — я сделал небольшую паузу, — у меня тут есть запись вашего разговора с Карпиным и слишком много вопросов. Главный из них — какого хрена⁈ — выкрикнул я, заводясь. — Что вы о себе возомнили? Думаете, можете безнаказанно творить всякую дичь? Вы же уже более десяти лет в отставке. Уверен, стоит этой записи оказаться в княжеском совете, как за вашу голову никто не даст и медяка! Вы на кого пасть посмели разинуть?
— Виталий Алексеевич… — попытался тот вклиниться, но я его перебил:
— Что, как почувствовали угрозу, сразу готовы договариваться? Так вот, сейчас я дам вам время. Ровно сутки. Подумайте, чем вы можете искупить свою вину. Если меня не устроит вира, запись разговора попадёт и в совет, и к Императору. Думайте!
Немного успокоившись, я добавил:
— Наберите через пять минут Карпину и отзовите своего пса! — После чего просто повесил трубку.
Прикрыв глаза, начал успокаивать свои расшалившиеся нервы. Хотел с ним поговорить нормально, но сорвался. Злость продолжала кипеть внутри меня, так что пришлось дышать как можно спокойнее, приводя своё состояние в норму.
— Выпускай этих орлов, — кивнул я Афродите, и та сразу сняла поле с сотрудников ИСБ.
Они замерли, в недоумении оглядываясь. Карпин злобно посмотрел на Грищенко.
— Это что сейчас было? — Следователь потряс головой. — Нападение на сотрудников при исполнении? — злобно прошипел он, уставившись на меня.
— Исполнении чего? — рассмеялся я. — Воли Императора или…
— Мы выполняли приказ! — В этот момент зазвонил телефон Карпина, лежавший на столе. Он гневно посмотрел на меня и взял трубку.
Минуту молчал слушал, после чего произнёс коротко:
— Слушаюсь! — И нажал отбой.
— Можете быть свободны, — опять влезла Афродита, повелительно махнув рукой.
Следователь, не говоря ни слова, мотнул головой двум своим помощникам и направился к выходу. Стоило двери захлопнуться за ними, как я расслабился. Однако внезапно дверь снова распахнулась, и в комнату влетел Карпин с перекошенным от злости лицом.
— Верните негаторы! — прошипел он.
— Какие такие негаторы? — Я изобразил удивление, но улыбка меня выдавала. Понятно было, что речь шла об артефактах, которые заблокировали нашу магию. Явно редкая и ценная вещь, так что отдавать их я был не намерен.
— Это подотчётные артефакты! — продолжил сверлить меня взглядом следователь.
— М… и на основании чего они вам были выданы? А какое основание имелось для применения? — Иван Грищенко с любопытством посмотрел на Карпина. — Я жду! — твёрдо добавил он.
Карпин не стал ничего отвечать. Было видно, что он с трудом сдерживается. Развернувшись, следователь хлопнул дверью, и мы услышали его быстро удаляющиеся шаги.
— Негатор — большая ценность, и выдаётся только на спецоперации, — прокомментировал Иван, — не думаю, что они заполняли бумаги и прочее, так что, считайте, это ваш трофей!
— Инцидент исчерпан? — Я поднялся из-за стола. Хотелось поужинать и лечь спать. День выдался нелёгким.
— Думаю, да, — согласился со мной Грищенко, — вижу, что ты устал. Завтра всё обсудим. Мне найдётся комната переночевать?
— Конечно, — я вышел и позвал Ураза.
Тот пообещал устроить Ивана и повёл нас ужинать.
Ужин прошёл спокойно и практически в тишине. Афродита ела царственно, видать, всё ещё не избавилась от сознания великой княжны. Я же быстро набил живот и отправился в комнату спать.
Когда я уже засыпал, на телефон пришло сообщение от Алисии с одним-единственным словом: «Прости!»
Размахнувшись, я кинул телефон в стену. Тот, жалобно звякнув, упал на пол. Я встал и поднял его. На моё счастье, модель противоударная. Ничего отвечать целительнице я не стал, а просто, прикрыв глаза, практически сразу провалился в сон. Слишком много сегодня было переживаний. На Алисию уже не осталось никаких моральных сил.
Утром, после завтрака, мы с Афродитой спустились к Борею. И встреча эта меня удивила.
Сказать, что Борей был зол, — это не сказать ничего. Он был в ярости!
— Как ты посмела! — накинулся он на Афродиту. — Мелкая дрянь! — Борей ударил её рукой по лицу — так, что девушка отлетела к стене кабинета, в котором мы появились.
— Что случилось, отец? — зарыдала она. Я стоял в ступоре, пытаясь понять, что происходит.
— Ты думала, я не узнаю⁈ Ты, дура мелкая, дала клятву служить человеку! Человеку! Как ты додумалась до этого! Ты — дочь Аннулета! Мы никому никогда не служим!
— Отец! — Она сидела на полу, вся сжавшись. — Прости меня!
— Никогда Аннулет не будет служить! Никому!
— Борей, успокойтесь! — Мне было больно смотреть на Афродиту. Пусть лучше он срывает свою злость на мне. — Ничего страшного не произошло. Я готов отозвать клятву!
— Это невозможно! Вы теперь связаны.
— Чем это ей грозит? — Борей немного пришёл в себя, но его взгляд по-прежнему сверкал злобой. Афродита поднялась и устроилась за моим плечом, показывая, что готова встать на мою защиту.
— Какая же ты глупая! — Он печально покачал головой.
— Но Виталий — хороший человек, я верю ему и готова служить. Он дал мне тело!
— Ты же знаешь, что вы теперь связаны, и он может забирать твою силу?
— Да, но…
— Это сейчас он молод и полон сил. Добр и всё прочее. Но потом начнёт стареть… появятся болезни, немощь. Когда на пороге появится смерть, и станет выбор — твоя жизнь или его — что он выберет?
— Не знаю, — Афродита как-то сразу вся поникла, — мне это будет не важно. Я буду готова отдать свою жизненную энергию, чтобы продлить жизнь Виталия.
— Дура, — хлопнул ладонью по столу Борей.
— Суть я уловил, — как можно спокойнее произнёс я, положив руку девушке на плечо и пытаясь её успокоить, — вы считаете, что, умирая, я уподоблюсь всяким негодяям и буду продлевать свою жизнь за счёт жизненных сил Афродиты?
— Да, — рявкнул он, — и именно так и будет. Все боятся смерти, и ты не представляешь, на какие подлости готовы люди, чтобы прожить хотя бы на пару дней дольше!
— Не все, — я продолжать гнуть свою линию, — для многих честь важнее жизни. Неужели вы не встречали таких людей? — Уверен, у Борея достаточно много сознаний порядочных людей, для которых честь превыше всего.
— Встречал, — всё так же хмуро ответил тот. Было видно, что мои слова его не до конца убедили.
Борей посмотрел на плачущую Афродиту, потом на меня, обнимающего девушку, и устало покачал головой:
— Люди меняются. Сейчас ты такой, а через пятьдесят лет будешь совсем другим человеком. И все эти годы над моей дочерью будет висеть угроза. Не такой участи я ей желал.
— Понимаю ваши отцовские чувства, но не стоило бить девушку! — Он глянул на меня так, что я серьёзно начал опасаться за свою жизнь. Борей — диктатор, тиран, безумный бог, сидящий в каменном алтаре. Буквально на долю секунды он продемонстрировал свою силу, которой мне нечего противопоставить.
— За твою глупость я забираю у тебя энергию. Будет тебе уроком, — вынес свой вердикт Борей — и мы вывалились из алтаря.
Афродита сидела на полу и тихо всхлипывала. Я подошёл и обнял её за плечи, после чего заглянул в лицо.
— Ты… ты снова Настя! — Передо мной сидела стюардесса, похоже, отсутствие энергии вернуло её телу первоначальный вид.
— Мне нужно в прорыв. Или к Борису… может быть, брат поделится энергией.
— У него у самого пока с ней не слишком хорошо, — напомнил я девушке.
— Можно, я немого зачерпну из браслета? — Она жалобно посмотрела на меня. — Я не могу теперь без твоего спроса брать…
— Можно, — кивнул я, — если я выйду отсюда с Настей, у Грищенко может появиться слишком много вопросов.
Поднявшись, я первым делом нашёл Ивана. Тот сидел на веранде в компании Павла и Ураза и пил чай, закусывая его восточными сладостями.
— Нам надо в прорыв, — заявил ему я, — и не просто в прорыв, а желательно, чтобы я закрыл его.