Управление городом мне передал представитель имперской канцелярии. Требовалось подписать внушительную пачку документов, на ознакомление с которыми ушло почти два часа.
Закончив с бумажной волокитой, я пообщался с бывшим главой дома культуры, который к тому времени уже месяц сидел без работы. Мой братец умудрился его уволить из-за постоянных возражений и неуступчивости Олега Павловича. Тот до последнего отстаивал будущее своих ребят, как он сказал мне в приватной беседе. Пообщавшись, я решил, что лучшего кандидата на должность мэра не найду. Так что пришлось спешно организовывать собрание городского совета, на котором Таранова и утвердили мэром.
Весь день прошёл в беготне и бумажной работе. Когда уже стемнело, я вернулся наконец-то домой.
Утром встал, позанимался с Арасланом и понял, что делать-то мне особо нечего. Разве что собирать вещи, но с этим я справлюсь за час, а у меня ещё четыре свободных дня. Как-то я успел отвыкнуть от подобного. Всё время куда-то спешил, бежал, некогда было передохнуть, а тут… свобода!
Посидел дома, поиграл на гитаре и отправился в студию. Лучший отдых для меня — музыка. В итоге три дня практически безвылазно просидел там, записывая новый альбом. Песни, правда, подобрались грустные. Тут и группа «Кино», и «Сплин», и «Смысловые галлюцинации». Так вышло, что я вырос любителем русского рока в лучшем его проявлении. Мои ровесники слушали новомодных реперов, а я — «старичков».
Итогом моего сидения в студии стал альбом из пятнадцати песен. За это время я успел достать своих музыкантов и звукорежиссёра, которые не готовы были выдерживать подобный темп, но всё-таки мы справились.
— Охренеть, как круто! — выдал Арсен, закончив прослушивание альбома.
— Спасибо, — я устало кивнул, — выкладывай его. Клипы снимать не буду. Нет ни времени, ни сил. Чувствую, через пару дней у меня начнётся новый этап жизни, и о музыке придётся забыть, как минимум, на полгода.
На следующий день все вещи были собраны и загружены в два автомобиля. Я сел за руль своего «мазератти», рядом устроился Араслан. Нашей целью был Нижний Новгород, где меня уже ожидали Иван Грищенко и прорыв, который находится практически в черте города.
Ехать не близко, но лететь на маголёте после последнего неудачно полёта у меня не было никакого желания. Хотя все вокруг уверяли, что полёты абсолютно безопасны, и случившееся прошлый раз не повторится, я всё же не решился. Лучше уж долго, но по земле, чем быстро, но по небу.
Остановились мы в очень дорогой респектабельной гостинице в Нижнем Новгороде. У входа меня встретил слегка нетрезвый Иван Грищенко:
— Добрался наконец! — Он крепко меня обнял.
— Наставник, — выбрался я из его объятий, — что-то вы слишком радушны! Это явно не к добру!
— Я уже сутки торчу в этой дыре. Конечно, я рад, что ты приехал. С утра идем в прорыв, а то я засиделся без дела!
— Ну… это многое объясняет.
— Скучно! — протянул Иван и, развернувшись, нетвёрдой походкой двинулся в ресторан.
После регистрации ребята стали заносить мои вещи в номер, а я отправился ужинать. За столом меня ждал Иван, рядом с ним сидел Тимур, и вид у него был печальный.
— Наконец-то ты приехал, — обрадовался парень, увидев меня, — с Иваном просто невозможно! Он вчера напился и начал буянить. Набил морду тут двоим, они обещали с ним разобраться, — Тимур слегка понизил голос и наклонился ко мне, — вообще, он ведёт себя недостойно! Ушёл вечером в номер с двумя девушками. Они обе моложе его в два раза!
— Ну вот, в сумме как раз мои ровесницы, — рассмеялся довольный Иван и подмигнул мне.
— Ты тоже с нами в прорыв? — Я оглядел Тимура. Он хоть и дворянин, но выглядел, скорее, как домашний мальчик. Да, с ним явно занимались. Фехтование, магия, физические упражнения и всё такое. Но вот лазить по грязи и есть из одного котелка…
— Да, мне надо знать, к чему готовиться. Иван сказал, что я с вами закрою два прорыва, а потом буду ходить с отдельной группой. Всего около двух десятков прорывов планируется закрыть в ближайшие три месяца. Они рядом с крупными городами, и если даже из трёх одновременно повалят твари, Империи придётся очень туго!
В ответ я пожал плечами. Тимур говорит очевидные вещи. Что тут можно ответить?
Когда ужин подходил к концу, объявилась наконец-то Афродита. Она ещё днём приехала, но не спешила спускаться из номера.
— Всем привет! — Девушка впорхнула в ресторан, и головы собравшихся повернулись к ней. Афродита собирала взгляды, ничуть не смущаясь. Да и трудно было не смотреть на неё. Открытое лиловое платье выгодно подчёркивало её фигуру. Низкое декольте так и притягивало взгляд. С прямой спиной и высокомерным взглядом красотка прошла мимо столиков и села рядом со мной, наградив поцелуем в щеку.
— Ну, как я тебе? — раздался в моей голове её голос.
— Сногсшибательно! — улыбнулся я.
— И… — Афородита посмотрела мне в глаза и медленно провела языком по губам.
— Ты для меня всё равно как младшая сестра. Красивая, но мелкая и родная, — я похлопал её по руке, видя, что девушка возмущённо пытается мне возразить, — остынь, люди смотрят.
— Афродита, — сидевший рядом со мной Тимур сглотнул, явно поражённый её красотой, — вы прекрасны. Как истинная богиня красоты!
— Благодарю, — снисходительно кивнула та.
Вечер прошёл хорошо. Грищенко заказал себе графин водки и начал травить байки, как он ходил по морю. Но его никто особо не слушал. Тимур не мог отвести глаз от Афродиты, я же просто сидел и наслаждался вкусной едой и тем, что меня никто не трогает.
Утром мы на трёх машинах выехали к прорыву. Ехать пришлось всего минут двадцать. Прорыв располагался на окраине города. Точнее, когда-то это был практически центр — здесь находились особняки знатных родов, и почти в каждом из них имелся алтарь. По словам Грищенко, скорее всего, именно эта концентрация энергии алтарей и привела к появлению разрыва. Они были как маяк для тварей, что пытались пробиться в наш мир. При этом существовал запрет размещения алтарей ближе тридцати километров друг к другу, но кого это волнует? Аристократы во многом привыкли плевать на закон. И вот, к чему это привело.
С тех пор прошло восемь десятков лет. Город разросся в другую сторону: всё-таки Нижний Новгород был важным местом, в котором проживало почти полмиллиона человек. Множество производств, широка река, железная дорога. Так что город рос, менялся, оставляя район прорыва в первозданном виде.
Мы подъехали к военному кордону, и нас без задержки пропустили внутрь старого квартала.
Для меня всё здесь было непривычным. Те прорывы, что я до этого посетил, находились в менее обжитой местности. А этот — прямо в городе!
Подъехав к одному из старых домов, мы остановились. Рядом с ним стояло уже пяток машин.
— Это штаб, — коротко произнёс Иван, — нам сначала сюда.
Я уже ощущал давление прорыва. Пока ещё не сильное, но оно уже было. Прислушавшись внимательнее к своим ощущениям, уловил, где находится центр прорыва. Похоже, до него не слишком далеко. Километра три-четыре. Получается, сам прорыв не очень мощный. Может, потому что старый и заброшенный, а может, по каким-то другим причинам.
— Ты идёшь со мной, — Иван кивнул мне, — остальные ждут.
Он уверенным шагом направился к зданию. Мы зашли внутрь и поднялись на второй этаж. Возле одной из дверей стояли двое военных с автоматами. Кивнув нам, они приоткрыли дверь, и мы зашли внутрь.
К моему удивлению, мы оказались в большой просторной квартире. Вот уж чего я точно не ожидал увидеть на самой границе прорыва.
— Я вас жду? — К нам вышел невысокий толстый мужчина. Он был в мятых брюках и рубашке, часть пуговиц на ней оказалась расстёгнута.
— Нас, — Иван оскалился в улыбке. Он был напряжён.
— Ну так садитесь уже, раз пришли, мне нужно десять минут, чтобы собраться, — абсолютно не обратив внимание на насторожённость Ивана, произнёс встречающий и плюхнулся на диван, выжидающе глядя на нас.
Я ощущал какую-то неправильность происходящего. Мужчина не выглядел грозным, да и магом явно не был. Но что-то было не так. От него тянуло энергией прорыва. Как будто он весь ею пропитался.
«Это тварь!» — пронзила догадка мою голову. Отскочив к стене, я вытащил саблю из ножен под снисходительным взглядом мужичка, который всё так же сидел на диване.
— М… как интересно, — произнёс он, принюхиваясь, — неужели паладин? Да, точно! Давно ваших не видел!
— Виталий, — остановил меня Грищенко, — это свой. Не убивай его.
— Как? — удивился я.
— Так, — усмехнулся Иван, — некоторые твари сотрудничают с государством. Им нравится жить в комфорте и безопасности.
— Я бы сказал, — прервал его мужчина, — что нам нравится жить. А в комфорте жить ещё лучше!
— Но вам для жизни нужна энергия. Для этого вы убиваете людей, — решил уточнить я.
Твари эгоистичны, и для них главное — выживание. Если Империя готова им это обеспечить, они вполне могут предать свою расу. Но зачем это Империи? Понимаю — допросить врага рода человеческого и уничтожить, получив информацию. Но подкармливать человеческими жизнями? Ради чего?
— Не смотри на меня так, мальчишка, — улыбнулся мужичок, — я не злодей. Просто другой вид, отличный от вас. И, заметь, более развитый! Вы же убиваете животных ради пропитания? Коров, гусей, кур… Вы мало чем отличаетесь от нас, — он пожал плечами.
— Эти животные не разумны, — возразил я, не сводя с него взгляда.
— Ага. Конечно. Многие животные вполне разумны. Не так, как люди, но на имена реагируют. Простые команды даже могут выполнять. Возможно, вы им просто не дали развиться. Кто знает, кем станут коровы через миллион лет!
— Зачем мы тут? — Я повернулся к Грищенко. Вести беседы с тварью у меня не было никакого желания.
— Не зыркай ты на меня так, — перебил меня мужчина, — я сейчас полон сил и доволен жизнью. Мне предоставили замечательное тело, — он провёл руками по своему животу. От этого меня всего передёрнуло. Тварь явно наслаждалась моими эмоциями, — между прочем, тело это принадлежало одному дворянину. Забавная история получилась. Он выиграл конкурс на питание для детских садов. Сначала всё было хорошо, но дворянчик решил, что зарабатывать можно больше. С каждым месяцем продукты становились всё дешевле и хуже. Жалоб почти не было. Что эти детишки могут сказать? В итоге их стали кормить чуть ли не помоями. Несколько десятков детей умерло от отравлений, а мне досталось это тело, — после небольшой паузы мужичок добавил, — преступник получил заслуженную кару. Не находишь?