— Ну как? — Я, гордо выпрямившись, стоял перед Иваном, пытаясь отдышаться.
— Хм… — Тот почесал свой гладко выбритый подбородок. — Ты слаб! — вынес он свой вердикт.
— Почему?!!!
— Призываешь тех, что помельче, с кем проще. Мастер должен общаться с сильным духом, а не с мелюзгой!
— Так они не обращают на меня внимания! — Мне было обидно слышать такие слова от наставника. — Однако я сумел призвать духов, и они подчинились мне!
— Подчинились? — с иронией посмотрел на меня Грищенко. — Это ты им подчиняешься. Уговариваешь, делишься своими силами. В итоге на сколько тебя хватает? Двадцать минут, полчаса? Они выпивают твою энергию и играются с тобой. А что получаешь ты?
— Ну… — Я растерянно покрутил головой. Возразить было нечего — по всем пунктам Иван совершенно прав.
— Ты должен командовать, быть сильным и старшим. Повелевать!
— Вы ничего не объяснили. Даже не рассказали о том, что духов много, и они разные по силам, — выкатил я претензию.
— Я наставник, а не учитель младших классов, — строго произнёс Иван, глядя мне в глаза, — ты уже взрослый парень и способен сам учиться. Думай головой. Попробуй духа вырвать из озера и отойти с ним хотя бы на десять метров. Думаешь, получится без полного подчинения? Или ты собрался сражаться, стоя по колено в воде? Враги что, идиоты?
— Если вы наставник, то помогите, — упрямо произнёс я, — наставьте на путь истинный.
Похоже, это сработало, и Иван начал мне терпеливо объяснять, что такое — быть повелителем стихии.
После получасовой лекции я многое понял. Мой подход действительно оказался в корне неверным. Сейчас я не мог заставить стихию делать то, что ей не интересно и, главное, опасно. Например, отбить огненный шар, рискуя собой, или покинуть озеро вслед за мной. Стихия не желала делиться своей энергией, а с радостью пила мою. Моя задача — повелевать, а не быть другом или младшим братом.
Мы занимались с Иваном до самого вечера, пропустив обед. Под конец у меня начало получаться повелевать одним из духов. Да, не самым сильным, но это однозначно было победой. Дух слушался, придавленный моей волей. Я показал ему свою силу, сжав магией, как стальными рукавицами, и лишь изредка подкармливая. Это напоминало дрессировку собаки. Первым делом надо показать, кто тут настоящий хозяин, а за выполнение команд и послушание давать награду. Кнут и пряник. Всё по классике.
Вечером, переодевшись, я отправился на ужин со всей своей компанией. Иван Грищенко надел тёмный костюм, который ему очень шёл. Нам предоставили большой столик, за которым мы все поместились. Пока мы шли к столу, с Иваном здоровались многие посетители, понятно, ведь он здесь был не в первый раз. Вопреки громким словам про боярство, наставник с большим уважением жал руки представителям этого сословия.
— Вы мне говорили, что не стоит с подобными людьми сближаться, а сами со многими знакомы, — упрекнул я Ивана, когда мы сели за стол.
— Я не дворянин и тем более не князь, — он качнул головой, — на самом деле, здесь много достойных людей, обладающих не только деньгами, но и личной силой. Вон там, например, сидит полковник Самойлов в отставке, дослужившийся до этого звания с самых низов благодаря своему уму, — он кивнул в сторону пожилого, слегка расплывшегося мужчины, рядом с котором сидела его жена, по возрасту моложе полковника лет на двадцать, — я, скорее, говорил, что ты должен помнить о княжеском достоинстве. Ты мне напоминаешь молодого Николая. Он, несмотря на то, что был сыном Императора, не имел нужной уверенности внутри себя. В вас обоих есть стержень, и, если станет трудно, вы, стиснув зубы, преодолеете всё и решите проблемы. Но в обычное время вам проще идти по лёгкому пути. Это неправильно. Думать надо постоянно!
Давид и Сан Саныч внимательно прислушивались к словам моего наставника и согласно кивали. Я же недовольно поморщился. Опять Иван прав и говорит неприятные для меня вещи, да ещё и прилюдно. Да, я иду по лёгкому пути и не хочу напрягаться. Зачем всю жизнь жить в напряжении? Разве это правильно? Даже сейчас, когда я стал главой рода, и от меня зависит множество людей, я не готов вникнуть во всё это и повесить на шею всю полноту ответственности.
— Это как со стихией, — видя мою задумчивость, продолжил Иван, — ты, вместо того чтобы напрячься, нашёл лёгкий путь, по которому и пошёл. Надеюсь, сегодня ты понял, что этот путь ведёт в пропасть?
— Спасибо, наставник, — я слегка поклонился, показывая, что урок усвоен. Это мне далось с трудом. Во мне до сих пор сидел ребёнок, которому хотелось обидеться на подобные слова и не снимать розовых очков. Но я подавил эти детские желания.
— Взрослеть тяжело, — неожиданно меня поддержал Давид, — только глупцы считают, что возраст — показатель взрослости. Когда мне было сорок лет, я продолжал совершать необдуманные поступки. Мне не хотелось расставаться с детством и становиться солидным дядей. Я даже гордился этим. Всё внутри меня кричало, что стать взрослым — первый шаг к старости. Принятие ответственности — это тоже старость. Но моя смертельная болезнь, когда я считал оставшиеся дни, сильно изменила моё мировоззрение. Можно жить дальше и получать удовольствие от жизни даже тогда, когда ты взрослый.
Вокруг стола засновали официанты, заставляя его тарелками и блюдами, и беседа прервалась, но задуматься слова Ивана и Давида меня заставили.
После ужина начал играть оркестр, а меня почти сразу отловила Кристина. Мы решили не тратить время на танцы. Есть более интересное времяпрепровождение. Выскользнув из ресторана, отправились к ней в шале, где и уединились.
Утром меня разбудили голоса в гостиной. Зевая, я вышел из комнаты и застал в ней Петра Корсакова и Араслана.
— Доброе утро, глава, — оба поклонились мне.
— Доброе, — кивнул я в ответ, — как твоё здоровье? — Я внимательно осмотрел Петра, тот выглядел бодрым и полным сил.
— Благодарю вас, всё отлично! — радостно улыбнулся тот. — Я полон сил. Со мной ещё два «мастера». Уверен — мы отразим любое нападение.
— Не бахвалься, — недовольно произнёс Грищенко, — Волкова так и не отловили. У него не получилось разрушить алтарь, вполне возможно, что он переключится на Шувалова.
— Вряд ли он один решится на нас напасть, а нанять наёмников не сможет. Его сейчас ищет вся Империя.
— Уверен, есть и другие твари, — мрачно заметил Иван, и в его голосе прозвучали стальные нотки, — они не оставят Виталия в покое. Когда Волков уходил, он зашёл в деревню, где разорвал десяток человек. Дальше его след затерялся. Есть предположение, что он снова принял человеческий облик. Поэтому, — Грищенко обвёл всех взглядом, — надо быть предельно собранными. Война уже началась!
Иван парой слов умудрился не только всем испортить настроение, но и настроить на рабочий лад. Сан Саныч взял себе Давида в помощь и начал собирать вещи, а мы с Иваном отправились на озеро — провести последнюю тренировку в этом месте.
На этот раз у меня достаточно легко получилось взять верх над духом воды. Скорее всего, поспособствовали моё мрачное настроение и злость, что кипела внутри.
Я не дружил с духом, а командовал им, заставляя делиться со мной своими силами и карая за малейшее непослушание. Закончив с тренировкой, получил одобрительный кивок Грищенко. Позавтракав, мы расселись по машинам.
Мы ехали по безлюдным горным дорогам, когда под нашей машиной что-то взорвалось. Сначала я услышал громкий хлопок, и машина взлетела в воздух. Перевернувшись, она рухнула на крышу. Я не сразу осознал, что произошло нападение, но быстро пришёл в себя и, ускорив мозг, начал действовать.
Первым делом осмотрелся. Иван лежал без сознания, на заднем сиденье ворочался Давид. За окном слышались крики и выстрелы. «Надо выбираться!» — мелькнула в голове мысль.
Дверь не поддавалась. Достав фляжку с водой, я одним движением открутил крышку и призвал духа. Водяной жгут, обернувшись вокруг моей руки, выбил дверь, и я выбрался на дорогу. Вокруг меня разворачивалось сражение. Напавших было не очень много, человек десять, но у каждого в руках — автоматы, из которых они безостановочно стреляли по моим магам.
— Спрячься! — крикнул Пётр, заметив меня. Он был окружён защитным куполом из магии, в котором вязли пули, но было видно, что долго Корсаков его не продержит.
Рядом с ним стоял Араслан и кидал огненные шары во врагов, которые укрылись на возвышенности. Пока я раздумывал, что делать, нападающие обратили на меня внимание и перевели огонь в мою сторону. Водный жгут отлично справлялся с защитой, практически не тратя мою энергию. Я пошёл вперёд, в сторону нападающих. Пули удержу, а дальше что-нибудь придумаю, тем более, Араслан, заметив меня, активизировался и начал засыпать нападающих магией. Он очень быстро формировал магические шары, перемежая их с воздушными дисками. Урона не наносил, но нападающие не могли высунуться из-за камней.
Раздался крик Петра, и я увидел, как он сломанной куклой валится на землю, а на груди Корсакова расплываются кровавые пятна.
— Вы все подохнете! — яростно закричал я и ринулся в атаку.
Глава 5
Глава 5
Бежал я недолго. Меня остановил град пуль, так что пришлось рухнуть на землю и укрыться за ближайшим булыжником.
— Какие же вы слабаки! — услышал я презрительный голос, когда стрельба прекратилась. — Маленькие жалкие людишки, возомнившие себя сильными!
Приподнявшись, я выглянул из-за камня. По холму медленно спускался молодой парень, рядом с ним шёл ещё один мужчина, постарше. Оба в костюмах, лица напыщенные.
Оглянувшись, я посмотрел, что творится за моей спиной. Пётр так и лежал на дороге, Иван Грищенко вылез из автомобиля и сидел, тряся головой, пытаясь прийти в себя. Араслан стоял твёрдо на ногах, хотя левая рука у него висела без движения, вся в крови. Давид и один из «мастеров», тоже все в крови, лежали на дороге. Сражаться, судя по всему, больше некому. Вся надежда на меня, ну и ещё есть шанс, что Грищенко придёт в себя и поможет.