Именно эта внутренняя нехватка главной женской фигуры и привела однажды еще совсем юного молодого нарцисса в храм Безликой. Удрав от престарелой Илоны, самой взрослой из нянек, в один день он пробрался в храм, оказавшись в нем как раз во время службы. А дальше произошло событие, полностью изменившее жизнь Потора и определившее на неё его планы.
Потор, незаметно прошмыгнул от провожатой в двери ближайшей постройки, и оказавшейся городским храмом. Уже поняв, куда он попал, спрятался от случайных зевак за одной из массивных колонн, подпиравших высокий свод здания. Слыша раздающиеся с улицы причитания Илоны, еле доносившиеся через массивные двери, он уже было хотел сесть, чтобы переждать, когда она уйдет от дверей подальше, как что-то позвало его.
До этого парень религией не интересовался и лишь заученно повторял несколько молитв, услышанных от нянечек, больше идя им на встречу, но сейчас кто-то словно позвал его из тишины залы, произнеся шепотом его имя. Развернувшись к центру зала и выглянув из-за колонны, Потор замер, не в силах отвести глаз от статуи Богини.
Высокая, статная и фигуристая, она разительно отличалась от крепких и прижимистых женщин, окружавших его в поместье. Подняв глаза выше, на мгновение ему показалось, что из-под балахона на него посмотрела и улыбнулась его мать. Та самая, вечно где-то пропадающая и появляющаяся неожиданно, на несколько коротких дней, чтобы дать внимания четырем своим сыновьям, и то для галочки.
— Мама, — негромко проговорил он.
Наваждение после этого также быстро пропало, но хоть нянечки уже и не было слышно с улицы, куда-то бежать мальчику расхотелось. Он начал с интересом изучать людей, статую и помещение.
Собравшиеся прихожане стояли в центре зала, тихо перешептываясь и готовясь к проповеди. По одеждам и лежащим перед ними коврикам, легко можно было отличить, кто какое место занимает в финансовой пирамиде местного города.
Неожиданно, парня посетило ощущение неправильности происходящего. Кроткость и смирение, вот к чему призывала статуя, одетая в простую обтягивающую одежду. Разодетые прихожане и ковры расшитые золотом и камнями, смотрелись инородно на фоне серого камня простого убранства огромного зала.
Опустив глаза, он увидел и свои непростые одеяния. Расшитый золотыми нитями пол сюртука неожиданно показался неуместным. Кожа под одеждой зачесалась, толи от нервов, толи предлагая сбросить все с себя, оставшись нагим. За свою жизнь ему тоже неожиданно стало стыдно. За роскошь, в которой он купался и которой даже не думал поделиться с нуждающимися, за праздную бессмысленность своего эгоистичного существования.
Внезапно от размышлений, которые были новыми для мальчика, его отвлекло появление в зале нового человека. Жрец, вышедший к людям из темного бокового входа, также стал для Потора откровением. Привыкший к ярким и вызывающим гостям у отца, важность которых легко можно было отличить по количеству золота и камней на наряде, он сперва опешил, увидев вставшего перед статуей мужчину. Серый невзрачный халат из плотной «дорожной» ткани и лысая голова, выдавали в нем простолюдина. Юного Потора поразило, как все разодетые и украшенные гости вдруг притихли и с вниманием приготовились слушать этого невзрачного человека.
— Рад приветствовать вас, дорогие прихожане. Да благословит Безликая всех, кто решил посвятить этот солнечный и теплый день присутствию в храме. — начал громким и уверенным тоном жрец.
— Безликая О’Лар! — отозвался многоголосый хор.
Слова, как и само приветствие, оказались мальчику не знакомыми, но от услышанного, Потору неожиданно стало очень тепло и спокойно. Так бывало только тогда, когда его касался маг целитель, посещавший семейство в редких случаях горячки или когда неугомонный мальчишка сломал себе ногу, прыгая со второго этажа поместья. От новых чувств Потор даже вышел из-за колонны, надеясь, что его никто не увидит.
Жрец обвел взглядом паству и неожиданно посмотрел прямо на мальчика, словно почувствовав того в углу зала.
— Дитя, подойди к нам, не бойся. Мы тебя не обидим. — сказал жрец мальчику, удивленно взирающему на происходящее.
Внимание оказалось неожиданным. От страха ноги словно приросли к полу. Все тихо повернулись к Потору, от чего тот еще сильнее засмущался.
— Я… Я здесь прячусь… Я. — мальчик затих, не зная, что ответить.
— Но здесь не от кого прятаться. У тебя нет здесь врагов. И даже если были бы, Безликая в этом месте тебя обязательно бы защитила.
Потор стоял молча и смотрел в пол, не находясь с ответом. Говорить про няню казалось глупостью, ведь она тоже не желала ему зла. А других поводов, как не обидеть присутствующих свои случайным здесь появлением, он придумать не мог. Как не хотел или даже не мог и врать этому странному лысому молодому мужчине, что словно бы смотрел ему прямо в душу.
— Знаешь ли ты, дитя, что означает О’Лар? — нарушил затянувшуюся паузу жрец, помогая выйти из тупиковой ситуации.
— Нет. — честно ответил Потор, подняв на жреца глаза.
— Это очень сильная, волшебная, фраза. На языке богов, или древних, который они подарили нам, она несет сразу несколько смыслов «Любовь», «Забота», «Безопасность». Произносят её только в очень особенных случаях и по очень особенному поводу, но если её сказать искренне, то ты почувствуешь её волшебство… — сказал жрец, а после повернулся к прихожанам, — А какие вы еще знаете фразы?
— О’Гар! — выкрикнул крепкий мужчина, очевидно, городской десятник стражи.
— Прекрасно. «Доблесть», «Честь» и «Защита».
— О’Тар! — смущенно произнесла молодая красивая девушка.
— Замечательно. «Здоровье», «Жизнь», «Продолжение рода». Пока достаточно. Говоря Безликая О’Лар, мы признаемся в любви богине и всем божественным созданиям, частью которых сами и являемся. Признаемся в безусловном принятии всех и каждого, как разумных так и не разумных тварей, в единстве всего живого… — продолжил жрец.
Всю службу Потор простоял с открытым ртом. Жадно слушая новую для себя информацию, принципы жизни и существования в окружающем мире. Из транса его вывели голоса выходящих и проходящих мимо него людей. Кто-то из проходящих окликнул мальчика и засмущавшийся подросток выскочил из храма, смешавшись с толпой.
Выскочил из храма, совсем другим человеком.
Вернувшись домой и увидев панику, царившую в поместье, а также узнав о увольнении ни в чем неповинной няни и что её чуть не запороли перед этим до смерти, он убедился, что это место больше не может быть его домом. Все происходившее с ним ранее и планы на него, вдруг стали бессмыслицей. В этом доме любовь замещал расчёт, радость была алчностью, а дружба — выгодой.
Когда возраст Потора позволил ему поступить в столичный храм младшим послушником, он озвучил свое решение отцу. Родителя невероятно порадовала целеустремленность ранее праздного отпрыска, дополнительно, Скряга практически мгновенно придумал выгоды, которые сможет получить семья от своего человека среди храмовых.
— Хех. Очень наверное ты негодуешь, Папенька. Никакой выгоды не получив, а только потратившись, на мое обустройство в храме… — негромко в слух сказал сидящий в трактире на Заставе Потор, задумавшись о своем детстве.
— Что, красавчик? — удивленно спросила его лучница, поставив свой почти пустой бокал.
— Хочу посмотреть на твое снаряжение… — быстро перевел тему и нашелся с ответом парень.
— Пойдем ко мне, я покажу тебе гораздо больше интересного… — придвинулась девушка к лицу парня, обдав его ароматами фруктового вина и сладких духов.
Все романтичные планы разбились за мгновение. В голоде глухо забили в колокол. Все в помещении резко начали вскакивать из-за своих мест. И выпившие и трезвые посетители молча и споро стали подбирать размещенное на прилавках оружие и снаряжение.
— Тревога! — взревела из-за прилавка Марта, разорвав молчание, и убежала вглубь кухни.
Половые же наоборот, выбежали с кухни и начали помогать снаряжаться посерьезневшим и молчаливым войнам.
— Пойдем со мной. Увидишь и снаряжение и мой лук со стрелами... — выпрямилась, словно за мгновение протрезвевшая девушка, сказав это уже серьезным голосом.
— Хорошо. Но чур держишься за мной. — встал Потор и начал кистью плести защитное заклинание.
Выбежав на улицу пара резво припустила от трактира к зданию высокой двухэтажной каменной казармы, располагавшейся на противоположной стороне крупного плаца. Казармы оказались удалены на одинаковое расстояние и до ворот и до входа в шахту.
Казалось, все жители Заставы сейчас выбежали из зданий и укреплений и куда-то устремились.
Не успели Потор с провожатой преодолеть и половину плаца, как со стороны ворот раздался громкий грохот. В небо взлетели громадные бревна, служившие материалом крупных внешних ворот. А после, эти тяжеленные куски деревьев, в перемешку с острыми и курпными щепками, устремились на небольшое поселение.
— Стой! Ложись! — крикнул Потор, нагнав и навалившись на лучницу.
Предостережения оказались не лишними. Свет Вара неожиданно резко померк, а после выставленный парнем магический щит с грохотом ударило огромное бревно, в обхват взрослого мужчины. Воткнувшись в защиту, как громадное копье, оно скользнуло по защите в землю, а после, завалилось прямо на лежащую перед ним пару. Как громадная дубина, врезав по магическому щиту парня повторно.
Масса и инерция падающего снаряда все же оказались слишком большими. Щит выдержал попадание, но Потора выбило приступом острой боли из сознания.
Придя в сознание, парень понял, что лежит на коленях, что-то причитающей и раскачивающейся девушки, с которой они бежали в казарму.
— Потор! Потор! Ответь мне! — кричала взволнованная красотка.
— Да… Я сейчас… — попробовал подняться парень, а после, получив болезненный прострел в голову, расслабил тело.
Начав плести рукой волшебный конструкт малого исцеления, он негромко спросил у лучницы.
— Что случилось? Кто на вас напал?
— Не знаю, но сопротивление гарнизон практически не оказывает. Всем очень досталось. — проговорила она, внимательно оглядываясь.