Моя комната была завалена пакетами с покупками, взглянув на которые, я лишь махнул рукой. Разбирать всё это не было никакого желания. Тем более, сегодня в течение дня ещё должны прибыть пять костюмов, которые ателье при магазинах обещали подогнать под мою фигуру.
Спустившись к завтраку, я в очередной раз насладился великолепной едой, после чего с Петром пошёл прогуляться по утреннему Киеву. Что можно сказать — красивейший город! Мы размещались практически в самом центре, застроенном небольшими особняками. Большинство из них принадлежало аристократам. Они отличались от доходных домов наличием у каждого забора и палисадника. В нескольких я даже ощутил наличие алтаря. Оказалось, я и такое теперь могу. Просто проходя недалеко от ограды очередного родового гнезда, я внезапно почувствовал тепло и поток энергии, который тянулся из здания. Настроившись на него, мне удалось даже слегка зачерпнуть её — самую малость, не стоило наглеть. Мой браслет сразу отреагировал, начав ярче светиться.
Любопытно, получается, я сейчас выступаю этаким хозяином алтарей? Захочу — заберу энергию, захочу — поделюсь ею? И при этом мне не надо находиться рядом с алтарём и касаться его руками. Достаточно просто проходить неподалёку.
Снега на улице не было, вообще, погода была неплохая, где-то плюс восемь. Светило солнце и как-то совсем не ощущался новый год, хотя на площадях нам и встречались украшенные ёлки, да и магазины — кто во что горазд — разукрасили свои витрины. Но меня не покидало ощущение весны, а не нового года. Думаю, это с непривычки. Для местных жителей такая погода — зима. Это я привык к снегу и морозу на новый год, хотя даже в Екатеринодаре они — не такое уж частое явление.
Пётр пытался провести мне историческую экскурсию, я его слушал краем уха, просто наслаждаясь прогулкой. Корсаков не оставлял надежды воспитать из меня истинного князя и старательно делился знаниями. Я, безусловно, был благодарен ему за это и даже запоминал многие сведения, но в глубине души не верил, что смогу стать настоящим князем из книжек. Этаким мудрым, всезнающим, достойным. Мне кажется, это просто утрированный образ, к которому, безусловно, стоит стремиться, но таких людей не бывает. У нас есть чувства, увлечения, слабости и пороки. Не может человек быть идеальным.
— Ты не прав! — Пётр неодобрительно помотал головой, когда я поделился с ним своим мнением. — Не надо быть идеальным, будь просто достойным.
— Всё это слова, — я недовольно фыркнул, — а в большой политике только грязь. Там, где большие деньги, не идёт речи о достоинстве. Посмотри на богатые роды — они же совершают явно недостойные поступки. Крышуют более слабых, отбирают бизнес и ресурсы. Вгоняют людей в долги, чтобы заполучить их в свой род. Разве это достойно?
— Это естественный отбор! — возразил мне Пётр. — Сильный поедает слабого, но при этом слабый становится сильнее. В борьбе рождается сила.
— Ты рождён в этом мире и оправдываешь подобных себе. Но с точки зрения нормального человека подобное является преступлением. Достойно помочь слабому стать сильнее — и не тем способом, о котором говоришь ты. Просто поддержать в нужный момент. Отправить способного мага в колледж, способного мастера — учиться. Дать ему денег на нормальных условиях для открытия мастерской и прочее. У вас же всё наоборот. Если мастер что-то может, надо поставить его на грань, чтобы у него был один выход — пойти в рабство к роду. Так же и с предпринимателями. Если человек создал компанию, которая приносит хорошую прибыль, надо его непременно заполучить в свои руки, и тут все средства хороши!
Я знал, о чём говорю. Сам практически вчера боролся за свой бизнес. Да, мне повезло, никто серьёзный на меня внимания не обращал, и я достаточно легко преодолел возникшие проблемы, но сколько людей не справилось с ними?
— В итоге такое положение дел сказывается на экономическом развитии всей Империи. Многие компании могли бы стать крупнее и значительнее, но люди опасаются, что в этом случае их заметят и просто отберут всё.
— Возможно, ты прав, — задумчиво произнёс Пётр, — меня воспитывали в дворянской среде. Постулат, что выживает сильнейший, я впитал с молоком матери и никогда не ставил его под сомнение. Но над экономическим развитием Империи я не задумывался. Можно провести параллели с Францией. Там нет аристократии, есть независимый суд. Большинство прогрессивных компаний в последние годы созданы именно там. Нам говорят, что это из-за низкой налоговой нагрузки на бизнес, но, возможно, причина не только в этом.
— Когда у меня пытались отжать завод по производству крема, оказалось, что государство вообще в стороне, — с горечью заметил я, — Империи не важно, кто владелец. Главное — предприятие продолжает работать и платить налоги. Подумаешь, сменился собственник из-за рейдерского захвата.
— Если ты не можешь удержать своё предприятие, значит, занимаешься не тем. Присоединись к сильному. Это пойдёт на пользу не только тебе, но и предприятию. У рода есть и деньги, и связи, он сможет серьёзно поднять уровень производства и продажи, — продолжил гнуть свою линию Пётр.
— Согласен, но это должно быть сугубо добровольно. Например, я понимаю, что хочу развивать своё дело, но мне не хватает денег. Я обращусь к разным родам и выберу наилучшие условия. Но не так, как обычно всё это работает сейчас, — я развёл руками.
— Частично соглашусь с тобой, но ты смотришь на всё не с позиции аристократа, а как простой человек. Подобное надо искоренять. Ты теперь князь! Если хочешь, чтобы твой род развивался и рос, чтобы твёрдо стоял на ногах, забудь о своих детских принципах. Нет и не будет всеобщей справедливости. Всегда кто-то будет ущемлён. Нельзя быть добрым для всех. У тебя теперь свой род и вассалы, число которых вскоре увеличится. Твоя задача — думать о них, а не помогать посторонним людям в ущерб себе!
Вот такая у нас с Петром состоялась занимательная беседа. И если в начале я пытался склонить его на свою сторону, то к концу разговора осознал, что в чём-то Пётр прав, и моё идеалистическое восприятие мира стоит пересмотреть. Действительно — нельзя быть добрым для всех. Поищем золотую середину, а для резких и жёстких решений у меня есть Пётр и Сан Саныч. Буду пока учиться у них, набираться опыта и ума-разума. Если будут перегибать палку — остановлю.
Прогулка выдалась интересной и полезной. Мы многое обсудили и посмотрели основные достопримечательности города. А самый главный итог нашей беседы это то, что мне удалось еще немного сблизиться с Петром Корсаковым. Лучше понять, как он думает и что он за человек.
Нагуляв отличный аппетит, вернулись в гостиницу, где нас ожидал заметно нервничающий Арсен.
— Где вы ходите? Нам через два часа уже ехать! — Он переминался с ноги на ногу от нетерпения.
— Всё успеваем, — я уселся за стол и заказал императорский обед. Он так и был записан в меню: «Обед императорский, пять смен блюд». Спешить я толку не видел. Вещи для концерта все собраны, ехать до зала десять минут, так что можно просто насладиться отличным видом из окна и вкусной едой.
Насчёт еды я, конечно, погорячился. Пять смен блюд — это вам не шутки! На такой обед надо закладывать, как минимум, несколько часов. После третьей смены блюд я с трудом поднялся из-за стола понимая, что надо уже спешить, а то опаздываем на саунд-чек. Сходил с Арсеном за своими сумками и спустился к ожидавший нас машине. Сегодня нам автомобиль прислал концертный зал, это был большой чёрный лимузин, который после концерта отвезёт меня на обязательное афтерпати. Моё присутствие на нем было прописано в договоре, так что от этого мероприятия не отвертеться.
Звук подстроили достаточно быстро, после чего я переместился в гримёрку. В этом концертном зале она была внушительных размеров и состояла из двух комнат. Удобно устроившись на одном из диванов, я залип в телефоне, читая последние новости и старательно борясь с мандражом, который начал на меня накатывать волнами. Напротив устроились мои музыканты, обсуждая ночные клубы Киева, по которым они прокатились этой ночью.
За полчаса до концерта к нам зашли Агата с Полиной. Агате, как девушке, выделили отдельную комнату, но, похоже, ей там стало скучно. Она тоже нервничала, но не так сильно, как мои музыканты. Она привела с собой двух гримеров которые быстренько взялись за меня и музыкантов. Они быстро и профессионально наложили на наши лица грим, чтобы мы не отблескивали белыми пятнами лиц под лучами прожекторов.
— Ну что, покажем всем, что мы можем! — Я поднялся с дивана, когда в комнату зашёл распорядитель, объявивший о пятиминутной готовности. Здесь было принято начинать концерт ровно в то время, которое указано на афише.
— Покажем! — поддержал меня хор голосов моих музыкантов.
— Мы круче всех! — начал заводить я ребят.
— Да! — ответили они.
Мы дружно поднялись и отправились на сцену. Барабанщик устроился за своим станком, который находился на возвышении. Я проверил гитару и, отставив её в сторону, уступил место Агате. Именно ей предстояло начать наш концерт. Сам же отошёл к краю сцены, где в меня вцепилась Полина.
— Я хоть и не выступаю, — улыбнулась она, крепко сжав мою руку, — но тоже очень волнуюсь! Удачного выступления! — пожелала она и обняв, крепко поцеловала.
Раздались первые аккорды, и луч света высветил Агату в тёмном платье.
Зал встретил её приветственным рёвом. Народу собралось очень много. Пятнадцать тысяч человек! Глядя на собравшуюся толпу, я удивлённо качал головой. Как же много людей пришло на выступление нашей группы.
Агата запела «Почему?», и зал неистово подпевал. Практически все уже успели выучить слова песни.
Что сказать про наше выступление? Оно удалось! Я бы сказал — превзошло все мои ожидания. Это был не просто концерт, это было что-то большее. Я делился с залом своей энергией, и она сторицей возвращалась ко мне. Это было что-то грандиозное и незабываемое. Сработало всё! И подтанцовка, и освещение, и пиротехника — все были на высоте. Сложно рассказывать, словами подобное не передать. Зрители не хотели меня отпускать, так что «на бис» пришлось выходить три раза, пока не вылез распорядитель, который твёрдо заявил, что всё! Больше песен сегодня не будет!