Когда возраст начал брать свое и он уступил в бою новому молодому телохранителю, барон, хорошо наградив своего старого друга, отправил его главой в одну из ближайших к баронству деревень — Прилесную. Зелье омоложения, не заделав наследника, Ансель пить не решился, ибо жить долго, но одному, бессмысленно. Противиться барону и старому другу не стал и согласился, прихватив в деревню вместе с собой брата с семьей и еще нескольких сослуживцев.
Однако, несмотря на весь его опыт и всю далеко не скучную жизнь, случившиеся события последних дней не хотели укладываться в его голове.
Туманная напасть, или пора «белого ужаса», как звали её крестьяне, была редким, но не невозможным явлением, и всегда о её приближении удалось узнать заранее. По этой причине многие деревни в далеких от границ и спокойных землях даже не были подготовлены как-то дать отпор появляющимся в тумане тварям. Расставлять ловушки или держать сильную дружину просто не было смысла, а любые частоколы туманные твари, в отличии от обычных лесных, преодолевали.
Статуя, установленная для защиты деревни жрецами Безликой богини, единственной покровительницы Империи, помимо возможности обратиться к Богине, имела важную предупреждающую функцию — её глаза начинали светиться, предупреждая о серьёзной опасности для деревни. Обычно это давало день или два собраться, закрыть дома и отправиться в соседнюю деревню или в замок к сюзерену, если он располагался рядом.
Каждый раз статуя исправно светилась и позволяла успеть укрыться и пережить белый ужас без потерь, но не в этот… Ансель как староста ходил к статуе Богини ежедневно, и предупреждения в этот раз точно не было, он был в этом уверен.
Три дня назад Туман полился как густое молоко со стороны леса, окружавшего западную часть деревни. Скорость его была такой, что не позволила ушедшим с утра на промысел в лес грибникам и охотникам добраться до деревни и предупредить её жителей.
Игравшие у частокола дети заметили белесое марево и подняли крик, но было слишком поздно. Из леса и с полей успели вернуться и укрыться не все, тяжелые потери. Деревня лишилась охотника, нескольких грибников и целой семьи травников, которые в этот день не успели добежать даже до частокола.
Поведение статуи — это была первая странность, но на статуе они не закончились.
Судя по различным доносившимся при появлении Тумана звукам, тварей с молочной мглой пришло очень мало. Это могло бы быть поводом для радости, но часть из этих звуков за двадцатилетние странствия некогда удачливому солдату были хорошо знакомы и вызвали неподдельный ужас.
Он уже слышал этот стрекот, принадлежавший огромной твари в два человеческих роста, похожей на кровососущего гада, которыми кишели леса и болота, с толстым и коротким хоботком и короткими крылышками над брюшком с жалом. Люди звали их ненасы, сокращенно от «ненасытный». Ибо чудовища могли высасывать людей вместе с внутренностями до момента, пока не переставали двигаться. Немногие выжившие рассказывали, что потом такая раздутая тварь окукливалась, и из куколки вылезала такая же, но уже летающая тварь с огромными крыльями и еще большими брюшком и жалом, хоть эти рассказы больше походили на байки.
Третьей странностью оказался необычный чужак, найденный на чердаке в доме у почивших в Тумане травников, очень похожий на варваров с севера Империи.
Северные территории — места достаточно недружелюбные как по обитающим там тварям, так и по погодным условиям. Однако человечество доказало, что для него нет мест, где оно не может адаптироваться и начать подчинять природу. Именно в таких местах появляются самые выносливые и приспособленные к войне его представители. Такими и были племена северян или как их называли в империи «ледяных варваров».
Племена многие годы из-за междоусобиц и вспыльчивого характера предводителей так и не смогли собраться в единую страну. Этому активно способствовала Империя и прочие граничащие с севером государства, постоянно подсылая своих агентов, дабы поддерживать внутреннюю напряженность и не давать сплотиться грозной силе в один кулак. А сила действительно была грозной.
Все набеги на Север за благами со стороны Империи всегда оканчивались большой кровью и ответными визитами объединяющихся перед общей угрозой племен северян. Ансель такого не помнил, но поговаривают, что один раз северяне дошли почти до столицы, и дошли бы, но уже награбленное по дороге снова стало предметом междоусобных распрей, и ответное наступление захлебнулось, а удачливые атакующие откатились в свои неприветливые земли.
Туго пришлось даже лесным жителям, о военных навыках которых ходили легенды, особенно по части луков и копий. Лесники решили на границе с северной землей выводить какие-то свои морозоустойчивые виды деревьев и трав, что не понравилось не только варварам, но и иным полуразумным местным обитателям. Гнали незадачливых садоводов долго и остановились только глубоко в их лесах.
Сами же северяне редко устраивали набеги на Империю. Видимо, большие и малоинтересные остальным странам неизведанные территории с недружелюбными обитателями и холодным климатом давали варварам достаточно еды, благ и забот, чтобы из них не вылезать.
Чужак, несмотря на высокий рост и стать, которой славились северяне, отличался от них цветом глаз и волос. Глаза фиолетового цвета, как у старших ступеней паладинов Безликой, а волосы белоснежные, как у местных седых старцев деревни, кто уже устал жить или по каким-то причинам еще не смог накопить на зелье омоложения. При этом выглядел чужак на двадцать-двадцать пять лет.
Если же откинуть различия во внешнем виде и принять в расчет, что он все же северянин, ответов, как его занесло в одном исподнем в такую даль, не было. Так же, как и ответа, как он выжил в Тумане. Точнее, был только один — магия и везение.
Везение заключалось в том, что сейчас шел сезон заготовки трав, и Барт Луговой, как звали травника, почившего в Тумане за частоколом со всем своим семейством, не убирал лестницу на чердак, где сушились собранные с начала сезона травы. Дверь на чердак отсутствовала, а для лучшего перемещения воздуха, необходимого для правильной сушки трав, сделаны дополнительные отверстия, и забраться не составило труда. Магия же являлась причиной того, что мужчину забросило так далеко от его северных территорий. Фиолетовые глаза опытному Анселю не оставляли сомнений, чья именно магия.
Неожиданно к старосте пришло понимание, что помощь этому странному чужаку и есть та плата, которую он однажды задолжал Богине. И теперь он должен был сделать все, чтобы она не разочаровалась в своем истовом последователе.
Ансель не пошел со всеми поминать усопших и праздновать завершение Тумана, а, устроив чужака на постой к своему брату, быстро изложил все события, включая информацию про странного чужеземца, в свитке. Свиток и набор усиливающих зелий из личного запаса старосты были оперативно переданы одному из уцелевших охотников, чтобы он как можно быстрее добрался до барона. А напутственные слова о важности происходящего и участии в случившемся богини не оставили последнему шансов задержаться на праздник.
Поговаривали, что в столице баронства есть артефакты, способные доставить проговоренное по воздуху в мгновение ока. В деревни такие важные магические артефакты не передавались. Слишком значимая со стратегической точки зрения диковина — опасно, если попадет не в те руки. А рук у неспокойных соседей Империи много.
Конечно, для самоуспокоения и ускорения доставки сообщения Ансель отправил бы и наездника, но используемые для этого хорты, эти могучие и воинственные псы, таиться были не приучены, поэтому пали жертвой ненасов в первые же часы с момента попадания тварей с туманом на территорию Прилесной, даже не сумев забрать с собой ни одной твари.
Но ничего, отправленный с посланием Нурт, конечно, не Дрого, почивший пять лет назад в междоусобице Дерека с соседом Мартом Чутким, но тоже мужчина опытный, доберется и быстро. Ансель лично проводил гонца до ворот, и только дождавшись, когда охотник скроется в лесу, устало переставляя ноги, отправился в трактир.
Глава 4, в которой надо как-то обустраиваться
Второе мое пробуждение также случилось в новом мире. Я не пришел в себя, истыканный трубками поддержания жизнедеятельности в больнице; не проснулся с удивлением от увиденного на своем диване. То, что я увидел, открыв глаза, точно было деревянным потолком иномирной таверны.
Ну что же, один раз — это случайность, а два раза — закономерность. Осознание того, что все серьезно, крайне огорчило.
Огорчило тем, что моя любимая семья осталась где-то там, на Земле. Конечно, у них остались в помощь и недвижимое и движимое имущество, и финансы, и мои родители, и родители моей любимой супруги, и друзья с обеих сторон. Но мне от этого не легче. Меня-то с ними не осталось.
Если вчерашний день, полный стресса и угроз, не давал рефлексировать, то утро в таверне догнало всеми переживаниями. Воспоминания накатили на меня и заставили пустить скупую мужскую слезу. Медовый месяц с женой на островах, двое кардинально разных партнерских родов. Первый сын появился очень тяжело, второй же — неожиданно легко. Радости первых лет жизни и новых навыков каждого из сыновей. Поездки, покупка недвижимости, громкие праздники в кругу родных и друзей. Все это осталось в прошлом.
О работе, карьере, хобби, каких-то материальных благах жалости не было вообще — все это либо уже не важно, либо достанется моей семье.
А может, и вовсе, как со Стиксом, я только ощущаю себя тем человеком, на самом же деле тот человек сейчас спокойно досыпает или уже даже активно начинает новый день. Или все же какой неожиданный инфаркт, они вроде молодеют? Лучше буду считать первое. Так как правды я точно не знаю и маловероятно, что узнаю, приму этот небольшой самообман за основную версию. Хоть немного, но все же сразу полегчало.
То, что моя мечта осуществилась и моя просьба была исполнена, хоть и слишком буквально, особо не радовало. Вот такой «подарок» на сорокалетие. Не зря говорят: «Правильно формулируйте свои желания», и куча всевозможного контента про это — от классической литера