Едва он это договорил, огромный комок птичьего помета шлепнулся ему на голову и начал растекаться во все стороны. Сет проворно отбежал назад и спрятался в тени. Я же не смог удержаться от смеха.
Бёрнс тряс головой, пытаясь сбросить с головы птичье дерьмо и свирепо озирался по сторонам, чтобы найти виновника. Так никого и не увидев, он решил сорваться на мне.
— Медведев! — он вопил так, будто это я нагадил ему на голову.
— Ты смешон, — чем больше он злился, тем громче я смеялся, это уже был не смех, а самая настоящая истерика, остановить которую мне было не под силу.
— Чтооо? — его визг перешел на ультразвук.
— Ищешь свидетеля, чтобы вызвать меня на бой за оскорбление твоего никчемного достоинства? — вызывающе спросил я. — Или будешь действовать так, как привык, нападая на людей исподтишка, со спины или в постели?
— Ты смеешь что-то говорить мне о чести в то время, как ходят слухи, что ты сам оскверняешь древние руины? — прорычал Адлер.
— Говори, что хочешь, — я равнодушно пожал плечами, и этот жест соответствовал моим внутренним ощущениям. После перформанса с голубем я смог немного успокоиться, а все мои чувства к Адлеру свелись к пренебрежению. Меня никак не задевало то, что он мне говорил. — Но в бою с тобой мне не придется прибегать к таким грязным трюкам как ядовитый клинок.
— Яд? — переспросил он. Его глаза воровато забегали. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
— Может, и так, — хмыкнул я и многозначительно посмотрел на его меч.
— Будь осторожен, — он угрожающе усмехнулся и ушел.
Я закатил глаза и, глядя ему вслед, ждал когда он выйдет из конюшни.
Придурок.
Сет отпустил бедного голубя и спрыгнул со стропил, словно он был воздушным гимнастом.
— Ловко ты его обработал, — сказал он, протягивая мне руку для пожатия. — Не могу дождаться того момента, как ты его убьешь.
— Ты не видел сегодня Шелли, — спросил у Сета, беспокоясь о судьбе птахи.
— Я видел ее мельком рано утром. Она разговаривала с организаторами скачек, — Сет выглядел озабоченным, и это насторожило меня.
— Как она?
— Уставшая и измученная, — тяжело вздохнул он, но потом тепло улыбнулся и сжал мое плечо. — Но сегодня впервые за много лет я увидел в ее глазах отблеск надежды.
Отпустив меня, Сет достал из мешка, висевшего за его спиной, меч, который подарила мне Рита.
— Сет, ты настоящий мастер! — не сдержал я восторга, обнажив сверкающий меч. Синий оттенок полностью исчез, и если бы не гравировка в виде сапфирового треугольника у основания лезвия, он бы ничем не отличался от того, как выглядел раньше.
— Не забывай, что это мощное оружие,но оно принесет тебе успех только в том случае, если твои намерения будут чисты и справедливы, — торжественно сказал алхимик, глаза его блестели. — Используй его с умом и освободи мою сестру.
— Так и сделаю, — пообещал Сету и спрятал клинок в ножны. — Ты собираешься остаться здесь?
— Мне нельзя, рисковать и лезть в толпу я не буду, но постараюсь все время находиться где-то поблизости, — плутовато улыбнулся он.
— Береги себя, — на прощание я снова пожал ему руку. — И спасибо.
— Я верю в тебя, дружище, — ответил Сет и, накинув капюшон на голову с черными перьями, бесшумно скрылся в тени.
Я еще раз полюбовался мечом, он лежал в моей руке так, словно был ее продолжением, и нетерпеливо заменил им временный клинок на поясе, который мне выдала Рита из своих запасов. — Вот так-то лучше!
Последние приготовления уже были закончены. И вот громогласно раздался призывный звук горна. Шелли была права. Нам всем просто нужно было собраться и сыграть свои роли.
Второй призыв горна выдернул меня из мыслей, и я отправился на поиски Грэга и Метеора.
Этот парень носился, как огромный сгусток энергии, он буквально запихнул меня на пегаса и потащил нас мимо тренировочной зоны к дверям, ведущим на арену. Там уже собрались другие всадники.
— Грэг, ты нашел Риту? — я оглядывался в поисках знакомых пепельных ушек.
— Она на трибунах, господин. Сюда пускают только конюхов и участников, — больше я ничего у него спросить не успел. Видимо, ждали только меня, потому что как только мы подошли к остальным, дверь открылась и нас захлестнул рев возбужденных зрителей.
Всадники передо мной один за другим поднимались в небо и я последовал их примеру.
Всего нас было двадцать пять, и каждый — на величественном пегасе, похожем на Метеора. Полупрозрачные крылья скакунов переливались всеми цветами радуги, лучи утреннего солнца подсвечивали их, как витражные стекла.
Мой пегас фыркнул и недовольно тряхнул гривой, вместе с всплеском негодования он послал мне в голову картинку белоснежного скакуна с великолепными желто-синими крыльями, которого я мельком заметил в толпе.
— Ты у меня единственный, самый лучший и самый красивый пегас, Метеор, не ревнуй, — улыбнулся я. Взлетая вверх, он кружился в воздухе по спирали, пока мы не оказались на уровне вершины острого шпиля, возвышающегося в центре арены.
Я был под двадцать пятым номером, значит, мне нужно было найти и занять соответствующее место и дожидаться выстрела из пушки, который оповестит всех о начале гонки. Все это мне рассказала Шелли, пока мы тренировались.
А то, что не успела сказать, передала в письме, которое принёс Бертрам. Я сделал мысленную заметку обязательно поблагодарить ее за это. Если бы не документы и инструкции, которые она вложила в конверт, я бы просто метался, понятия не имея, что делать дальше.
Я с нетерпением ждал начала скачек.
После того, как все всадники заняли свои места, подиум, на котором располагались стойла, начал со скрежетом кружиться, но этот неприятный звук перекрывался приветственным ревом толпы. Шелли не упоминала об этом, скорее всего, нас, как цирковых обезьянок, демонстрировали всем зрителям.
Дверь закрылась, площадка на которой мы стояли, поднялась еще выше, и мы оказались на уровне восьми рядов зрительских трибун, которые опоясывали арену по кругу. Это было похоже на обычную гоночную трассу, только вместо грунтовой дороги у нас под ногами была пропасть, высотой примерно в сотню этажей.
Я пытался убедить себя в том, что ничего особенного не происходит, но получалось плохо. Ладно. Главное — просто не смотреть вниз.
Я нервно потрепал гриву Метеора, он заржал. Это прозвучало уверенно, в отличие от моего настроя.
— Мы справимся, — дал я ему напутствие и потянулся за горящим факелом, вставленным в стенку справас.
Толпа притихла, я глубоко вдохнул, медленно выдохнул, настраиваясь на состязание. Пушка должна была вот-вот выстрелить.
Нам предстояло пройти восемь кругов.
Победителем считался тот, кто первым пересек финишную черту, не потеряв свой факел. Ему предоставлялось право зажечь сигнальный маяк.
Наконец ворота с лязгом опустились одновременно с грохотом пушки, Метеор выпорхнул из узкого закутка и взмыл в небо.
— Давай, приятель! — подбодрил я его. Он немного покачнулся, потеряв равновесие, но мы быстро нашли баланс и оседлали общую волну.
К концу тренировки с Шелли мы с Метеором смогли достичь того уровня понимания, когда словесные команды мне для управления скакуном уже не требовались, но всё равно, в первые секунды, на адреналине, отдавал команды по старинке. голосом. Прежде чем пробовать что-то необычное, я хотел убедиться, что с нашим понимаем всё в порядке.
Тем более достаточно сложно было сосредоточиться на ментальной связи, пока нам приходилось уворачиваться от копыт двадцати четырех пегасов, которые мчались с нами по кругу в одном потоке.
Удар ногой по голове был последним, что я хотел бы получить от этих скачек, и Метеор прекрасно это понимал. Он ловко уворачивался от других пегасов.
Давай, сосредоточься. Вообще, я дал эту мысленную команду себе, но мой конь, похоже, подумал, что это я ему. Его движения стали более плавными и уверенными.
— Отлично, Метеор, вперед!
Глава 30
Мы были на одной волне, хорошо чувствовали друг друга и действительно каждый из нас без слов понимал, что нужно сделать в тот или иной момент. Это напомнило мне о том, что Метеор был моим другом, а не просто средством передвижения.
— Если мы победим, я куплю тебе столько морковок, сколько сможешь съесть, — он приободрился и сместился в сторону, избегая столкновения с пегасом, которым правил всадник с крыльями, как у летучей мыши. Не знаю, намеренно или нет, но он чуть не задел нас. — Красавчик!
Скорректировав курс, Метеор нырнул вниз, прямо под еще одного нашего противника, взмыл прямо перед ним и рванул вперед.
Мы скорректировали курс, нырнув вниз и пронесясь под желтокрылым всадником, пока не смогли выскочить прямо перед ним и рвануть вперед.
— Даа! — до победы было далеко, но я не смог сдержать этого радостного возгласа. Мой конь поддержал меня, довольно заржав. — Приготовься объедаться фиолетовой морковкой, мой друг!
Метеор обошел по левой стороне черного пегаса с фиолетовыми крыльями, тряхнул головой, и в моей голове всплыл образ хорошенькой белой кобылки с серебристыми крыльями.
— Тебе нужна подружка? — усмехнулся я. Кажется, этот хитрец собрался торговаться за каждого всадника, оставленного позади, но я был совершенно не против. Если он приведет нас к победе я одарю его всем, чего он только пожелает.
Вклинившись между двумя наездниками на пегасах в яблоках с ярко-алыми и оранжевыми крыльями, мы обогнали и их.
Мы протиснулись между ними как раз в тот момент, когда пушка подала сигнал ко второму кругу.
— Если ты поможешь мне выиграть, я заполню кобылами всю нашу конюшню, — пообещал я ему. И как же хорошо было иметь возможность выполнить все свои обещания и желания. После похода в древние подземелья, каким бы выматывающим он ни был, я чувствовал себя намного лучше и увереннее.
Метеор присвистнул, как будто сорвал джекпот, и пронесся мимо еще троих гонщиков.
Перед нами осталось всего около десят