– Ну а к нам какие претензии? – Жоан достал из кармана веревочку и передал Джорхе, тот принялся привязывать гуся за лапы к седлу. – С трактирщика и требуйте вашу долю. Тридцать реалов – немалые деньги. И это, между прочим, наши деньги. Вы что думаете, мы сюда, в эту вашу Планину, просто ради удовольствия приехали? Как же. Да видят боги, ноги бы моей тут никогда по доброй воле не было!!! Мы этого придурка ловим, потому как он прихватил наши денежки и с ними сбежал. А теперь сорит ими направо и налево! Хоть куда он отсюда дальше поехал, вы знаете?
– Да откуда, сеньор, – промямлил вылезший из болота братец жертвы любовного пыла Микаэло. – Знали б, сами б за ним погнались... Мы-то уж потом узнали. Этот гад Майре только два реала дал, за девство-то как-то мало!!!
– Понятно. Ну, я надеюсь, мы разобрались? – Жоан обвел всех тяжелым взглядом. – Претензий нет? Ну и славно. Бывайте, любезные. И девок своих трахайте сами, да получше, чтоб их на чужаков не тянуло.
Он легко запрыгнул в седло. Джорхе, закрепив Жоанову добычу на задней луке седла, тоже забрался на коня, и они выехали на тракт.
И только отъехав примерно полмили от Палуда-Верде, Джорхе дал себе волю и разразился крепкой цветистой сальмийской руганью. Жоан от него не отставал, и братья четверть часа изливали душу. Потом, устав, молча ехали еще три мили. И только выехав наконец из болот в более-менее сухую местность, Жоан сказал:
– Если эта скотина в каждом здешнем зажопье вытворяла подобное, то, боюсь, нам лучше с ночлегом в местные трактиры не соваться, пока не приедем в столицу.
– Это точно, – вздохнул Джорхе. – Будем ночевать в палатке и кормить комаров… – он опять завелся. – Ну, итить-колотить, это же надо – из всех, мать-перемать, мест, куда можно поехать путешествовать, этот долбанный кретин выбрал именно Планину!!! Ну ежкин же ж кот, ну что ему стоило поехать, к примеру, в ту же Орсинью или там Салабрию!!! Родные, привычные, цивилизованные ебеня!!! Нет, его черти понесли в эту затраханную дыру!!! А нам теперь его отсюда вытаскивать!!!
– Успокойся, – сказал Жоан. – Что уж теперь-то. Давай лучше на карту глянем, что там по дороге впереди.
Он достал карту и развернул ее прямо на ходу:
– Болот, хвала богам, вроде нет. Ну по крайней мере таких, чтоб их на карту нанесли. Дальше тут село, ты не поверишь, Куло-Вьехо. Самокритично, как по мне.
– Ночевать мы там точно не будем, – решительно сказал Джорхе. – А что в окрестностях этой… Старой Жопы?
– А черт разберет. Тут отмечены какие-то развалины, вроде как древние. Написано «местная достопримечательность».
Джорхе фыркнул:
– Как будто кто-то сюда достопримечательности ездит осматривать. Вот в развалинах и заночуем. Всё лучше, чем в трактире в Старой Жопе. Нет, ну это ж надо – такое название! И небось еще гордятся, наверное…
Паладин свернул карту, спрятал в карман и протянул задумчиво:
– Развалины… Стремно как-то. В старых развалинах всякое может быть. А может, конечно, и не быть. На месте надо глянуть. Может, лучше будет все-таки в трактире заночевать? Дедуля, помнишь, про развалины старые всякое рассказывал…
– Помню, ну и что. Это же не значит, что прямо-таки в каждых развалинах дрянь заводится, – возразил Джорхе. – Дедуля-то специально, по рабочей надобности по таким развалинам ездил, вот у него и опыт такой… специфический.
Дальше они ехали молча до самого полудня, когда голод и усталость заставили их сойти с тракта и углубиться в здешний чахлый лесок в поисках подходящей для привала полянки.
Такая полянка нашлась, и не очень далеко от дороги. Первым делом Джорхе снял браслет:
– О-ох, почти как оргазм, честное слово!!! Так… что у нас тут с маной… о. Слушай, а местечко-то пристойное. Жилка есть, тонюсенькая, но все-таки для здешних мест лучше, чем ничего. Так, ты последи, чтоб никого не принесло ненароком, а я сейчас быстро парочку заклятий наложу...
Жоан послушно принялся бродить вокруг, посматривая по сторонам и собирая хворост. Никого не было, хотя от тракта они не так и далеко ушли, а сама полянка, судя по основательному кострищу, часто использовалась для привалов. Собрав приличную охапку хвороста, Жоан принялся разжигать костер с помощью огнекамешка, хотя Джорхе и порывался кастануть огонь.
– Слушай, ну в самом деле, надел бы ты браслет обратно. Мало ли, – сказал паладин.
Брат вздохнул тяжко, надел браслет и принялся ощипывать и потрошить гуся. Пока он этим занимался, Жоан сходил с котелком за водой к обнаруженному неподалеку источнику. Источник был ухожен, выложен камнями и прикрыт крышей из коры и веток. Возле него под кривым деревом стоял маленький алтарь с процарапанным на нем акантом, и паладин, пошарив по карманам, достал два орешка, которые не успел сгрызть по дороге. Положил на алтарь, прошептал короткую молитву и набрал воды. Уходя, оглянулся и улыбнулся, увидев, как две белочки убегают по веткам с орехами в зубах.
Через час братья плотно пообедали густой наваристой похлебкой: в котелок к гусю пошла горсть пшенной крупы, горсть сушеной морковки с луком, две щепоти соли, щепоть перца и листик лавра. Вышло неплохо. Обсасывая гусиные кости, Джорхе сказал:
– А хорошо получилось. По крайней мере этой едой мы не отравимся и поноса от нее не будет… Хе, кстати, и самопал пригодился. Круто ты их напугал, я сам поначалу решил, будто ты их пристрелить хочешь.
На это Жоан плечами пожал:
– Честно говоря, очень хотелось. А потом гусей увидел…
Джорхе бросил кости в тлеющие угли:
– Метко стреляешь. Да еще так навскидку. Молодец… Ну всё, теперь часик подремлем и в путь. Еще две ночевки – и мы наконец доедем до этой Сьюдад-Планина. Хоть бы успеть…
– Ты боишься, что его казнят? – обеспокоенно спросил Жоан, выскребая из котелка остатки похлебки.
– Я боюсь, что князь таки надумает официально потребовать его обменять на своих беглых магов. Тогда нам будет намного сложнее его вытащить, – проворчал Джорхе, устраиваясь на подстилке. – Охранять его будут куда покрепче, а сама тягомотина с обменом и переговорами может очень надолго затянуться... Да и не хотелось бы до этого доводить – все-таки позор на всю Фарталью… Ну и вообще-то, если с обменом не получится, то могут и казнить. В этой Планине смертную казнь могут присудить даже за какую-нибудь мелочь, за которую у нас ну самое большее десяток плетей отвесят... Так что нам надо поторопиться.
Жоан опять сходил к источнику, помыл котелок, вернулся обратно и тоже залег подремать.
Через час они собрали подстилки, загасили костер и снова выехали на тракт. До ночи хотелось добраться до пристойного места, где бы можно было устроить привал. Сама мысль ночевать в поле Жоану очень не нравилась, он бы даже в Куло-Вьехо предпочел бы заночевать, но Джорхе был непреклонен.
Развалины располагались мили за две до Куло-Вьехо, и их было с дороги хорошо видно. Это был когда-то замок какого-то местного феодала, похоже, разрушенный в ходе междоусобиц. Он стоял на взгорке, над дорогой, и склон этого взгорка был усеян крупными камнями, свалившимися с разрушенных стен. Братья поднялись к развалинам и прошли через сохранившуюся арку ворот в то, что когда-то было внутренним двором замка. Стены сильно разрушились, от донжона остались только фундамент и первый этаж, каменный. Судя по следам копоти, два остальных этажа были деревянными и сгорели. Другие постройки тоже почти не сохранились, так что укрыться в этих развалинах от сильной непогоды было нельзя, но провести одну ночь вполне можно.
– Ну, что скажешь, паладин? – поинтересовался Джорхе, оглядываясь. Пусто здесь было и тихо.
– А хрен пойми, – пожал плечами Жоан. – Пока что я ничего такого не чувствую. Но это ничего не значит. Очень много чего можно почуять только ночью, да и то не в каждую ночь, а, скажем, только в полнолуние или наоборот, в новолуние. Но мне это место всё равно не нравится. Знаешь… выглядит оно так, будто его не так и давно разрушили. Может даже во времена этой их гражданской войны последней. И раз так, то тут вполне могли жить какие-нибудь маги крови или некроманты. Сам же знаешь, что здесь в старые времена чуть ли не вся аристократия таким занималась... Вот и здесь тоже. Учитывая, что замок основательно так порушили…
– Да ну, неужто ты бы не почуял следов магии крови? – удивился Джорхе. – Не может быть.
– А я и чую, – паладин провел рукой в воздухе линию, соединяющую ворота и фундамент донжона. – Здесь уложены первые камни при постройке, на кровавой жертве. Но это было очень давно. Наверное, даже тысячу лет назад. Это как раз для таких старых построек обычное дело. Даже наш Кастель Дельгадо стоит на крови – бык и конь, все как полагалось в те времена. Насчет того, кого тут в жертву принесли, сказать не могу, кроме того, что очень давно... А так больше никаких кровавых следов не чую. А чую… хер его знает что. Но что-то плохое, Джорхе. При том – ничего определенного. В общем, не знаю. Может, все-таки доедем до этой Старой Жопы да и заночуем там?
Маг стянул браслет и сунул его в карман:
– Ну уж нет. Я твердо намерен поспать хоть одну ночь без этих кандалов. Ты не представляешь, какая дрянь от этого снится… Да и постоянно без маны ходить тоже очень тошно, такое чувство, будто не жрал неделю. Так что ночуем здесь. А ты давай лучше хворост ищи да костер разжигай, а я пока защитный круг сделаю и сторожилку заряжу. Тут, кстати, довольно много маны имеется, не жила, а туман, но мне вполне подходит. Да и тебе, думаю, тоже.
Паладин вошел в легкий транс и попробовал потянуть ману. Она тут и правда клубилась подобно туману, при этом не имела четких источников. И это ему не нравилось.
Выйдя из транса, Жоан сбросил ману вдоль остатков стены, сметя с нее паутину, и сказал:
– Туман маны обычно бывает в местах, где в старые времена много и часто колдовали. А то ты сам не знаешь.
– Знаю. Но следов магии крови ты тут все-таки не нашел?
– Нет. Слушай, ну последний раз прошу, а? Может, все-таки в селе переночуем?