– Тогда иди за мной, – и побежал в центр лужайки, только на то и надеясь, что сид, охваченный желанием, не заметит, что там уже вовсю крутится в обратном направлении Колесо Времени.
На его счастье, сид не заметил. Быстрый, как ветер, он рванул за паладином, но Анхель недаром четыре года подряд был неизменным чемпионом по бегу в паладинском корпусе, так что он успел проскочить в центр лужайки до того, как сид его поймал, и тот его настиг только там. Анхель воткнул меч в траву, крепко держась за рукоять двумя руками и не переставая взывать к Деве. Сид же, добежав до него, обхватил его за плечи, но тут наконец Колесо Времени затянуло его. Затянуло бы и Анхеля, но паладинский меч сработал надежнее любого якоря. Когда кончики «рогов» сида исчезли за Завесой, Анхель заорал:
– Быстро, поменяйте камни!!! А то нас всех туда затянет.
Карло и Джулио, до этого пялившиеся на него раскрыв рот, встрепенулись, Джулио рванул к нужному камню и поволок его к статуе Кэсги, а Карло взялся за тот камень, который только что таскал, и потащил его к Дэфро. Когда камни заняли свои места, Колесо сначала остановилось, а потом закрутилось в правильном направлении. Завеса закрылась окончательно. Анхель полез за платком и принялся отплевываться и вытирать губы. Кадеты же даже на него не смотрели – просто плюхнулись на траву и лежали, отдыхиваясь.
В проходе между зеленых стен засветился огонек карманного светошарика, и на лужайку вышел старший паладин Джудо Манзони. Огляделся, одобрительно кивнул вскочившим кадетам (отчего у них аж сил прибавилось, потому как это было вообще первое выражение одобрения, полученное ими от Джудо), с насмешкой глянул на Анхеля, все еще старательно вытирающего платком губы.
– Вижу, вы справились, – сказал он. – Молодцы. Пожалуй, сеньоры кадеты, я замолвлю за вас словечко перед капитаном. По крайней мере, отправки в монастырь вы уже можете не опасаться.
Карло и Джулио переглянулись и выдохнули с облегчением. Анхель наконец спрятал платок, вложил меч в ножны и попытался было незаметно уйти, но Джудо его окликнул:
– Анхель, а от тебя я жду бумажку с объяснением, как тебе вообще в голову могло прийти взять на такое дело кадетов. Тем более Карло и Джулио. И при этом еще и разрешения их наставника не спросить.
Анхель покраснел. Конечно, он не стал спрашивать разрешения у Ринальдо Чампы, наставника этих двух баранов. Ведь тогда пришлось бы объяснять, зачем они ему вообще понадобились, а кончилось бы это тем, что Чампа из него бы всю правду и вытянул. Умеет он это делать, в своем Чаматлане в Мартинике он был городским паладином-дознавателем.
– Ну-у-у…– протянул Анхель, не зная, что и сказать. Джудо смотрел на него, не мигая, своими серебряными сидскими глазами, и взгляд его был полон презрения. – Ну-у-у… я хотел дать им шанс показать, что они не… такие уж и безнадежные, как все говорят.
– Анхель, – мягко сказал Джудо. – Поверь, лучше ты мне напишешь бумажку, как сержанту, и напишешь правдиво, чем ты будешь это объяснять непосредственно Чампе.
Анхель сглотнул, кивнул:
– Э-э-э… хорошо, сеньор Джудо.
Манзони обошел лужайку по кругу, разглядывая статуи и рунические камни. Спросил:
– Ты хоть допер, кого сюда через Гиат Агоред принесло? Или даже на это не сподобился?
Паладин Анхель покраснел еще сильнее, опустил голову:
– По-моему, это был Кернунн... или кто-то из его свиты.
Старший паладин присвистнул, а Джулио охнул перепуганно. Джудо глянул на него:
– Чего теперь-то трясешься. Справились – и ладно. Давайте дуйте в казармы, вас там зачем-то смотритель дворцовой кунсткамеры ищет. Кричит, что вы какие-то реликвии у его помощника «на дело королевское» выдурили.
Кадеты зарделись, Джулио переступил с ноги на ногу и поморщился, схватился за промежность:
–Не выдурили… а под расписку взяли. На вечер.
– Ну и что за реликвии-то?
Карло, совсем красный, опустил глаза и прошептал:
– Набедренные доспехи братьев Фарталлео... в которых они с войском сидов сражались.
Джудо расхохотался:
– Древние железные панталоны, стало быть!!! Ну, уморили, парни. А почему именно их, а?
Джулио, теперь уже совсем откровенно держась за промежность и стоя враскоряку, выдавил, запинаясь от смущения:
– Потому что они же… ну… задницу закрывают. И хладное железо. Чтобы сид нас не… не трахнул.
Старший паладин, все еще смеясь, похвалил:
– Молодцы, сообразили, не ожидал от вас. Конечно, правильному современному паладину железные панталоны ни к чему, но вам-то пригодились. Так, всё, давайте в казармы, и отнесите реликвии туда, откуда взяли. А хранителю скажите, что с моего разрешения брали.
– Сеньор Джудо… а можно, мы их сначала прямо тут снимем, а? – взмолился Джулио. – У меня там всё уже в кровь, наверное, стерлось.
Джудо вообще от смеха согнулся, и только и смог, что кивнуть. Кадеты скрылись за живой изгородью и громко зашуршали одеждой и зазвякали реликвиями, издавая вздохи облегчения. А Джудо опять обратил внимание на Анхеля, и уже совсем без всякого смеха сказал:
– А ты, я надеюсь, после того, как на своей заднице испытал, что почем, за ум возьмешься наконец.
Анхель только и смог, что спросить:
– Так вы… знали?
– Что знал? Что ты обеты нарушаешь? Так это все знают. Ты думаешь, что ты такой умный и никто не догадывается? Ага, как же. Да это терпели только потому, что ты лучше всех бегаешь. Так что давай, прямо отсюда – в часовню, и всю ночь молись и кайся, и впредь не нарушай обетов. Тебе сегодня несказанно повезло устоять против сида из двора Кернунна и отделаться только оттраханной задницей. А донье Кватроччи я сам доложу. Дело серьезное, надо выяснить, по злому ли умыслу или просто по недосмотру тут Гиат Агоред вместо Олуин Амсер соорудили…
И старший паладин, отвернувшись от Анхеля, принялся внимательно осматривать площадку, статуи и рунические камни. А паладин Анхель, которому только и хотелось сейчас, чтоб его никто не видел, побежал прямиком в часовню, как ему Джудо и посоветовал. Бежал и клялся, что больше никогда, никогда, никогда не нарушит паладинских обетов, да Деву благодарил, что дала силы устоять против сида из двора Кернунна, одного из фейских королей и при том владыки всяких страстей.
Эпилог
Через полтора с лишним месяца, незадолго до Новолетия, старшему паладину Джудо Манзони посыльный из Тайной Канцелярии принес записку от доньи Кватроччи, с просьбой ее посетить, как только у старшего паладина появится такая возможность. Джудо привычно скомкал записку и метко запустил ею в камин, сказал:
– Возможность у меня есть. Донья Кватроччи может меня принять в течение часа?
– Конечно, сеньор, – кивнул посыльный. – Она даже сказала на словах передать – мол, до третьего часа она работает в кабинете, без докладов и аудиенций, так что вы можете подойти. И еще добавила, что это связано с делом о статуях в лабиринте.
– Тогда сообщите ей, что я скоро буду, – сказал старший паладин.
Посыльный ушел, а Манзони, лежавший на диване в его собственной гостиной, повернулся на спину и уставился в потолок. Компресс надо было подержать еще хотя бы минут пятнадцать, уж пятнадцать минут да еще десять, требующиеся, чтобы привести себя в порядок и дойти в другое крыло дворца, где был кабинет начальницы Тайной Канцелярии, донья Кватроччи сможет как-то подождать. Дело о статуях в лабиринте, как хорошо помнил старший паладин, было помечено грифом «совершенно секретно» и «очень важно», но паладинская спина была на данный момент важнее.
Манзони повернул голову и посмотрел на ту стену своей гостиной, где были выставлены его самые ценные трофеи и памятные вещи. В центре, на полке, лежал массивный, размером с хорошую тыкву, клыкастый череп горного тролля, которому старший паладин как раз и был обязан тем, что в сырое время года у него иной раз начинала зверски ныть и болеть поясница, и даже его крепкое здоровье сида-квартерона пасовало перед этой болью. Случилась с ним этакая неприятность десять лет тому назад, когда он служил в родной Ингарии храмовником, и выехал по делу о кровавой магии в отдаленное горное село. По пути в одном из сел местные обратились к нему со слезной просьбой извести досаждавшего им горного тролля, и Джудо, понадеявшись на свою сидскую кровь, делавшую его намного выносливее, крепче и сильнее, чем другие люди, рискнул пойти на этого тролля в одиночку. Как оказалось – зря. Ну, точнее, тролля-то он все-таки убил, и даже потом сумел на четвертый день продолжить путь и разобраться с делом, по которому ехал, но тролль успел его изрядно помять и даже чуть не заломать. Четверть-сидское здоровье Джудо справилось с повреждением позвоночника за три дня, но с тех пор старшему паладину приходилось беречь поясницу от сырости и холода, особенно по осени и зимой. В это время года он даже на плацу тренировался, поддев под шаровары пояс из шерсти верхнекестальских волкодавов и хорошенько намазав поясницу мазью на основе пчелиного яда.
Пятнадцать минут прошли, и компресс, отдав всю целительную силу, как-то сразу сделался холодным, липким и неприятным. Как мэтр Ассенцо и говорил – это был признак, что лекарство полностью усвоилось. Джудо встал, с наслаждением прогнулся, больше не чувствуя боли, и ушел во вторую из своих двух комнат, служившую спальней, где скинул халат, отодрал компресс и бросил в тазик. Намочил в умывальнике полотенце и хорошенько протер поясницу. Хорошо было бы вообще в мыльню пойти, но времени нет. Так что он быстро оделся, поправил прическу и отправился к донье Кватроччи, по пути вспоминая дело о статуях. Тогда выяснилось, что рунические камни под статуями фейри ставили двое помощников королевской садовницы, аллеманские иммигранты, и делали они это по чертежу. Вот только, как оказалось, чертеж, сделанный маэстриной Флоретти, садовницей, отличался от того, который они получили от посыльного, которому некто дал двадцать реалов, чтобы подменить конверт. Этим «некто» оказался слуга аллеманского резидента. Вот так вот просто. Донья Кватроччи, доложив об этом королю, высказала мнение, что раздувать это дело не стоит – ведь никакого скандала в итоге не случилось. Его величество согласился, но поручил непременно что-нибудь этакое придумать в ответ. Но тут уж Джудо был совершенно не в курсе, да и не хотел. Так что он искренне недоумевал, с чего бы вдруг его по этому делу вызвала начальница Тайной Канцелярии.