Он снова приложился к кофе. Чампа подал чай Теодоро и еще кофе – Кавалли. Педро снова оглядел присутствующих и коснулся карандашом бумажки:
– Значит, так… Я, Роберто… Андреа, а ты как?
Кавалли покачал головой:
– А то ты не знаешь, Педро, что я ничего крепче кьянти не пью. Привычка.
Доселе молчавший старший паладин, кесталец Карлос Вуэльта и Махуэло, кивнул:
– И у меня тоже.
На это никто ничего не возразил – и Кавалли, и Вуэльта в прошлом, до того, как попали в придворные паладины и сделались наставниками молодых, были странствующими, а странствующим паладинам по уставу предписывается на выезде избегать крепких напитков. Так что странствующие паладины на всякий случай старались вообще подобного не употреблять – мало ли чего. Потому-то ни Кавалли, ни Вуэльта не годились в качестве посланцев к гномам – просто не были привычны к крепкому алкоголю, тем более в больших количествах.
– Эх, и правда. А жаль, вы бы оба с таким заклятием, думаю, на раз бы справились, – Педро потыкал карандашом в бумажку. – Ну, и остался у нас Ринальдо.
Он отметил мартиниканца, посмотрел на бумажку и просиял:
– А точно. Ринальдо, ведь ты-то как раз лучше всех нас подходишь для этакого дела.
Ринальдо Чампа, как раз смешивавший для Вуэльты сложный напиток из красного вина, гранатового сока и меда, вздрогнул и звякнул ложкой о бокал:
– Что? Это почему же?
Теодоро сказал, загибая пальцы:
–Ну, во-первых, ты из нас самый молодой, а значит – здоровье у тебя самое крепкое. Во-вторых, ты бывший городской паладин. Ну и в-третьих, ты – мартиниканец. И это, пожалуй, самое главное.
И без того вытянутые миндалевидные черные глаза Чампы сердито сузились:
– Не ты ли, Теодоро, тут насчет стереотипов о храмовниках возмущался? Так вот то, что мы, мартиниканцы, якобы способны пить без меры – это как раз самый настоящий стереотип!!! И то, что городские поголовно пьянствуют – тоже. Валерио про это уже говорил.
Манзони дернул его за полу мундира:
– Спокойно. Стереотипы стереотипами, но по сути Теодоро прав. К тому же, хочешь – обижайся, хочешь – нет, а мартиниканцы и правда крепки к алкоголю. И это научный факт. Так что ты вполне сможешь пить наравне с гномами. И это очень даже хорошо. И потом, дело же не только в спиртном, но и в гномьей кулинарии. Из всех нас ты один способен, наверное, переварить ее без последствий.
Чампа слишком уважал Джудо, чтобы возмущаться и перечить его словам, и потому только вздохнул:
– А с кулинарией-то что не так?
– Ну как тебе сказать… – Валерио поморщился. – Одна из статей торговли с гномами – мартиниканский красный перец, а если точнее – то сорта чили и хабанеро. Они их почти во всё добавляют, даже в десерты. Ну и другие особенности их кухни... В общем, тебе будет не так страшно, как любому другому. Главное – не спрашивать, из чего что приготовлено, и синих грибов не есть. Разве что совсем чуть-чуть, но лучше не надо.
Мартиниканец жалобно обвел всех взглядом:
– Так вы что, всерьез решили меня на это дело подписать?
– Почему нет? – Джудо допил морс и подставил ему стакан, и Чампа наполнил его. – У тебя всё, что требуется, есть. Ты старший паладин, а значит, гномы точно отнесутся к тебе с уважением. Ты крепок к алкоголю и сможешь выдуть много, и при том не упиться в колоду. Ну и ты привычен к красному перцу и всякой экзотической жратве. Грибы только не ешь, это Валерио правильно сказал. Не только синие, а вообще никакие. Вроде б вы, мартиниканцы, грибы не жалуете, верно?
– Ну, да. У нас слово «грибы» и слово «отрава» – это одно слово, – со вздохом сказал Ринальдо и подал Вуэльте его напиток.
– Так вот для гномьих грибов это верно как ни для каких других, – Валерио скривился. – В общем, не ешь их. Но тогда тебе придется есть всё остальное. Там, кротов жареных, личинок в карамели с перцем и прочее...
– Ладно, справлюсь как-нибудь, – смирился с судьбой Чампа. – А кто со мной еще поедет? Кого выберем из обычных? Они, как назло, все по караулам на неделю вперед расписаны. Для такого дела, конечно, можно расписание поменять, если бы не эти праздники... Из-за них всё сложнее.
Потягивая винно-медовый напиток мелкими глотками, Карлос Вуэльта сказал:
– А я думаю, что обычных паладинов можно и не тащить к гномам. Зачем? Надо из младших выбрать. Во-первых, они все уже достаточно хорошо обучены, во-вторых, практика, в-третьих, мы всё равно их после Новолетия собирались экзаменовать как раз по снятию заклятий... Да и расписание у них куда как гибче.
Старшие паладины переглянулись, и Джудо улыбнулся:
– Ты, Карлос, редко говоришь, но уж если говоришь, то самую суть. Точно, возьмем младших. Их вообще восемнадцать человек, выбор есть.
– Двадцать один, – педантично поправил его Карлос.
– Так-то да, но выбирать можно только из восемнадцати, – Джудо откинулся в кресле. – Потому что Бласко нельзя к гномам ехать, он все-таки какой-никакой, а маг. Опять же, Энрике тоже – он же альв наполовину. Альвов гномы не любят так же сильно, как и сидов. Ну и Оливио... учитывая некоторые культурные особенности гномов и прошлое Оливио, я бы не хотел его туда отправлять. Только-только его совсем отпустило, а ведь четыре года парень мучился.
Старшие паладины молча покивали. Они все в общих чертах знали историю Оливио, так что возражать не стали. Тем более что всё равно было из кого выбрать.
– Жаль, конечно. Одни из лучших, а их как раз и нельзя, – почесал кончик носа Педро. – Надо подумать...
– А что там думать, – Роберто Ливетти допил кофе, поставил чашку на столик. – Робертино и Жоан тоже в пятерке лучших. И они подходят как никто другой.
– Это почему вдруг? – прищурился Кавалли. – Почему не твои Тонио и Алессио? Тоже ведь хороши.
– Да потому, что и Робертино, и Жоан способны выдержать гномье застолье не хуже Ринальдо, – усмехнулся старший паладин Ливетти. – Ведь Робертино – кесталец, да еще и лекарь к тому же. Вдвойне устойчив к алкоголю. А Жоан, как по мне, камни переварить может, раз вырос на сальмийской еде. Ну и таланты обоих тоже важны.
– Это верно, – кивнул Теодоро. – Робертино – девственник, и духовная стойкость у него для такого возраста просто невероятная. А Жоан отлично в магии разбирается, он это заклятие, думаю, и сам распутать сумеет. Ринальдо, можешь на него положиться.
– И кстати… – Джудо поднялся с кресла, подошел к письменному столу, выдвинул один из ящиков и покопался в нем, достал пухлый большой конверт и вручил его Чампе. – Вот тебе еще задание. Надо нам у гномов заказать малые пистоли, и к ним патроны особые. Гномы пистоли терпеть не могут делать, считают баловством, но, может, заинтересуются интересным техническим проектом…
Ринальдо развернул конверт, просмотрел вложенные чертежи:
– Любопытно. Было бы неплохо такое заполучить. Но оно же только под патрон с гномьим огнепорошком... Вряд ли гномы согласятся большими партиями такое делать.
– А ты попробуй их убедить, – сказал Теодоро. – Вдруг получится. Потому мы тебя и хотим послать – тебя напоить до бесчувствия трудно, и ты упрямый и дотошный. Вот и примени эти свои свойства на практике и ради блага паладинского корпуса. А с заклятием предоставь разбираться молодежи. Пусть учатся на выезде работать в условиях, близких к боевым.
Мартиниканец вздохнул, сложил бумаги в конверт и спрятал его во внутренний карман.
Робертино и Жоан ничего не подозревали до самого второго ужина. Робертино ушел в увольнительную и весь вечер проторчал в компании студентов в траттории «Три пьяных школяра» неподалеку от университета, да и Жоан тоже куда-то завеялся. Так что дежурный паладин три раза заглядывал то в тренировочный зал, то в младшепаладинскую гостиную, то в спальню и спрашивал, не вернулись ли они, чем возбудил любопытство остальных младших паладинов.
Когда Робертино наконец вернулся и зашел в казарменную спальню, там был только Оливио, валявшийся на своей кровати с книжкой новых стихов известного плайясольского поэта Гаэтано Николарди. Стихи были на любовные темы и при том очень откровенные, и у младшего паладина то и дело появлялся на щеках легкий румянец.
– Ого. Что это с твоим мундиром? – удивился Оливио, отложив книжку и присматриваясь к товарищу.
Робертино поскреб большое темное пятно на рукаве и вздохнул:
– Последствия научного диспута.
Оливио встал, подошел ближе и присмотрелся:
– А как по мне, так это соус песто. Пахнет, по крайней мере, именно им.
– Одно не исключает другое, – Робертино подошел к своей кровати, снял мундир, свернул его и положил на полку. – Придется завтра в чистку отдать. Сам я с этим песто не справлюсь...
– О чем хоть диспутировали? – полюбопытствовал Оливио. Он в душе немножко завидовал товарищу в том, что у того есть и другая жизнь, вне паладинского корпуса, пусть только в виде университета, но все же.
– Да так. Видишь ли... Мэтресса Трифольи и мэтр Пастель уже давно практикуют длительное кипячение медицинских инструментов перед использованием, и всех своих студентов этому учат. Не говоря уж о регулярной уборке и мытье рук с особым мылом, спиртовым или карболовым раствором перед тем, как за пациента браться. И этот метод уже внедрен по всем больницам Фартальи, потому как принцесса Беатриче считает его весьма действенным. Ну оно так и есть, вообще-то. Когда мэтр Пастель еще был студентом-практикантом, а мэтресса Трифольи – простой акушеркой в той же больнице, они открыли, что очень многие болезни переносятся особыми спорами, которые невозможно увидеть обычным глазом, только в очень сильный микроскоп. Такие микроскопы тогда еще никто не делал, очень уж сложно. Им пришлось у гномов на последние средства заказывать и разработку, и изготовление, чтоб свою теорию подтвердить. Ну, и они не прогадали. В общем, они на этом открытии построили свой метод препятствования заражениям, и с этим методом все согласились уже давно. Но вот вопрос, откуда эти самые споры берутся, до сих пор не выяснили окончательно. Сами мэтр Пастель и мэтресса Трифольи считают, что эти споры просто существуют в природе сами по себе, как вот животные и растения, но иногда почему-то начинают очень быстро размножаться и распространяться, отчего и возникают болезни. Чистота и гигиена потому и помогают предотвращать болезни, что кипячение, мыло и спирт с карболкой убивают эти споры. Многие маги-целители с ними, кстати, согласны в этом предположении. Даже амулеты от многих болезней научились делать на основе этой теории. А вот мэтр Квирелли и его последователи считают, что эти споры – это демонические сущности, только очень мелкие. И что с ними можно бороться не только медицинским способом, но и святыми экзорцизмами, просто надо найти именно нужный экзорцизм на каждый вид сущностей, и тогда можно, по их мнению, одним махом изничтожить эти споры в целой больнице, а то и в городе...