То же самое можно сказать и о местонахождениях верхней Лены, относимых к каргинскому времени. Это прежде всего Макарово IV, расположенное в 1,5 км восточнее известных позднепалеолитических стоянок у д. Макарово, в 8 км ниже г. Качуга, на правом берегу р. Лены. Культурные остатки залегают в низах пачки слоистых склоновых отложений на уровне IV террасы высотой 35–40 м. Отложения нарушены тремя генерациями мерзлотных клиньев. Здесь вскрыта площадь 875 кв. м и собрано более 2500 изделий из галек кремня, кварцита и конкреций халцедона. Все изделия несут следы значительного выветривания. Упоминаются леваллуазские нуклеусы, а из орудий — остроконечники, в том числе листовидный остроконечник с двусторонне-уплощенным основанием, ножи из пластин, концевые и боковые скребки из отщепов и пластин, скребла, чопперы, отбойники из галек (Аксенов М.П., 1978; Аксенов М.П., Доброхотов С.И., Черосов Н.М., 1979). По мнению исследователей, техника расщепления камня и морфология изделий не находит аналогий в долине р. Лены. Тот немногочисленный материал, который мне довелось видеть, — типично позднепалеолитического облика и ближе других напоминает комплекс развеянных стоянок Забайкалья. Поэтому трудно согласиться с утверждением, что Макарово IV «по комплексу может соответствовать мустье» (Аксенов М.П., Доброхотов С.И., Черосов Н.М., 1979, с. 208). Видимо, речь все же идет не о культуре, а о времени существования памятников, которое по геологическим данным определяется от 40 000 до 50 000 и более (там же; см. также: Цейтлин С.М., 1979, с. 198). Вместе с тем отмечается, что стратиграфия памятника исключительно сложна, культурные остатки «несомненно значительно перемещены» по вертикали и «залегают на поверхности, хронологически не соответствующей времени существования культуры» (Аксенов М.П., Найдецкая И.С., 1979, с. 75). По всем этим причинам представляется, что вопрос о времени Макарово IV и характере его культуры остается открытым.
Предполагается, что стоянка Макарово III существовала в каргинское время, вероятнее в его конце (30–25 тыс. л. н.). Переотложенные культурные остатки залегают в толще слоистых склоновых отложений III террасы высотой 23–27 м на глубине 1,6–2,8 м от поверхности. Среди фаунистических остатков отмечены кости мамонта, шерстистого носорога, северного оленя, благородного оленя, дикой лошади, горного барана, снежного барса, медведя и волка. Палинологический анализ показал, что отложения формировались в период, когда существовал открытый ландшафт (пыльца трав — 52 %) с островами хвойного леса (пыльца темнохвойных — 37 %).
В каменном инвентаре 86 % составляют отбросы производства. Нуклеусы немногочисленные, подпризматические. Из орудий отмечены скребла, скребки, проколки, единичные остроконечники и отщепы с резцовыми сколами, чопперы (Аксенов М.П., 1972; Гусейнов В.М., Есипов В.В., Шуньков М.В., 1976). В.А. Лынша, подробно рассмотревший материал, отмечает отсутствие микронуклеусов и микропластинок и наличие отдельных элементов сходства с позднепалеолитическими стоянками Енисея, Прибайкалья и Забайкалья (Лынша В.А., 1974).
На принципиальной схеме относительной хронологии комплекса стоянок в окрестностях с. Макарово (Аксенов М.П., Абдулов Т.А., 1979, табл. II) Макарово III помещено в начало сартанского оледенения, хотя в тексте тезисов это специально не оговорено.
Один из древнейших позднепалеолитических памятников Забайкалья — Варварина Гора имеет абсолютные даты 30600±500 л. н. (СОАН-850) и 34900±780 л. н. (СОАН-1524). Он находится между деревнями Старая и Новая Брянь недалеко от г. Улан-Удэ в глубине долины. Культурный слой приурочен к отложениям конуса выноса под толщей чередующихся щебня и супеси делювиально-пролювиального происхождения. Среди фаунистических остатков отмечены кости зайца, сурка, серого волка, благородного оленя, лисицы, мамонта, лошади, шерстистого носорога, сайги (?), винторогой антилопы, быка или бизона (Оводов Н.Д., 1975). В культурном слое отмечены выкладки из камней и ямы. Некоторые из ям служили, видимо, хранилищами-кладовыми. Особенно интересна одна с выстланными камнями стенками и дном. Внутри этой ямы находился череп хищника и целые кости лошади.
Каменный инвентарь Варвариной Горы, как отметил А.П. Окладников, характеризуется леваллуазскими чертами. Имеются одно- и двуплощадочные леваллуазские нуклеусы; широкие и, как правило, массивные пластины с параллельными краями, часто ретушированными; массивные скребловидные орудия, в том числе один бифас. Особо отмечен типично мустьерский по форме и ретуши остроконечник треугольных очертаний (Окладников А.П., 1974). Из отщепов изготовлены скребла, скребки, проколки, ножи, долотовидные орудия, из пластин — остроконечники, концевые скребки, резцы бокового типа. Обнаружен полудиск из мягкого камня, очевидно, обломок украшения. Имеются и костяные изделия: типа проколок, тонкая лопаточка, фрагмент обработанного бивня (Окладников А.П., Кириллов И.И., 1980). Ни по абсолютным датам, ни по инвентарю Варварина Гора не может относиться к позднемустьерским памятникам, как полагают ее исследователи. К тому же единственный мустьерский остроконечник не связан с культурным слоем.
Следующий этап — начало сартанского оледенения-включает памятники более широкоизвестные. Это или поселения с мощным культурным слоем, с остатками жилищ и произведениями искусства или многослойные стоянки со своеобразным инвентарем, развивающим традиции предшествующего этапа. В фауне продолжает существовать шерстистый носорог, обычен мамонт. К этому этапу, прежде всего, следует отнести ангарские поселения Мальта и Буреть, обладающие идентичным инвентарем, позволяющим выделить специфическую мальтинско-буретскую культуру.
Мальта исследована М.М. Герасимовым на площади свыше 1000 кв. м (Герасимов М.М., 1931, 1935, 1958, 1961). Культурный слой залегает в средней части толщи суглинков, покрывающих речные галечники и пески 16-20-метровой р. Белой, притока р. Ангары. На площади поселения обнаружены остатки различных жилых сооружений, погребение младенца, богатейшие коллекции фаунистических остатков, каменного и костяного инвентаря, произведений искусства и украшений.
Большая часть фаунистических остатков принадлежит северному оленю. Затем по количеству особей идут песец, шерстистый носорог, мамонт, бизон и бык, лошадь, росомаха, лев, волк. В пыльцевых пробах из культурного слоя и вмещающих его суглинков установлен обедненный спектр, в котором пыльца травянистых растений преобладает над пыльцой древесных форм, представленных сосной и березой. Угольки, найденные на поселении, показали, что поблизости от него росли береза и, видимо, ель.
Остатки деятельности человека, каменный и костяной инвентарь, произведения искусства и украшения ставят Мальту в один ряд с выдающимися поселениями палеолита Евразии, дающими неоценимые свидетельства материальной и духовной жизни человека.
Своеобразие этого памятника выражается, помимо других особенностей, в каменном инвентаре. Нуклеусы — призматические (рис. 126, 24), конические, кубовидные с поперечным скалыванием изготовлены из небольших желваков серого полосчатого, очень характерного для палеолита Ангары, кремня, и часто сработаны до предела. Типичных клиновидных нуклеусов нет, хотя на единичных изделиях видны снятия неправильных мелких пластинок с торца (рис. 126, 26). Диски (рис. 126, 23) единичны и существенно отличаются от мустьерских дисковидных нуклеусов. Говорить о развитии леваллуазской техники в Мальте, как это делают некоторые американские археологи, не приходится.
Рис. 126. Стоянка Мальта. По М.М. Герасимову.
1 — фигурка птицы; 2 — фигурка женщины; 3 — обломок украшения; 4 — стратиграфия погребения (1 — дерн; 2 — лессовидная глина; 3 — слой лесса с культурными остатками; 4 — лессовидная супесь; 5 — красноватая глина; 6 — грубая речная супесь, постепенно переходящая в слой галечника); 5 — наконечник из бивня мамонта; 6 — контур основания жилища из плоских плиток песчаника, в центре — очаг; 7-26 — каменный инвентарь (7, 13 — резчики; 8, 9 — проколки; 10, 11 — острия; 12, 16, 17 — пластинки с ретушью; 14 — долотовидное орудие; 15 — пластинки с выемками; 18, 19 — резцы; 20 — отщеп с выемками; 21, 22, 25 — скребки; 23 — дисковидное орудие; 24, 26 — нуклеусы.
Основой для изготовления каменных орудий служила преимущественно кремневая пластинка средних размеров призматической формы. Часто очертания таких пластинок неправильные и края неровные, обработанные мелкой ретушью. Многочисленны изготовленные из таких пластинок острия (рис. 126, 10, 11), проколки (рис. 126, 8, 9), резчики с прямым или асимметрично расположенным жальцем (рис. 126, 7, 13), небольшие ножи (рис. 126, 12, 16, 17). Резцы изготовлены из таких же пластинок с помощью одного или двух резцовых сколов на конце. Они немногочисленны, но разнообразны: срединные (рис. 126, 19), боковые, угловые (рис. 126, 18). Из пластинок же и пластинчатых отщепов оформлены концевые скребки (рис. 126, 21). Вместе с тем типичны крупные округлые скребки высокой формы (рис. 126, 22, 25), встречаются скребки и из тонких округлых отщепов. Имеются пластинки (рис. 126, 15) и отщепы (рис. 126, 20) с выемками, оформленными ретушью. Единичны долотовидные орудия с подтеской конца (рис. 126, 14), а также галечные орудия и скребла. Микропластинок правильной огранки нет, отсутствуют вкладышевые орудия с продольными пазами, несмотря на большое мастерство в обработке кости.
Среди костяных орудий следует упомянуть длинные острия из бивня мамонта с поперечными нарезками, расположенными на одной стороне. Тыльные концы имеют неглубокие концентрические нарезки, видимо, для лучшего закрепления в рукояти (рис. 126,