Как в молого-шекснинское, так и в осташковское время климат и природные условия отличались значительными колебаниями. Для средневалдайского мегаинтерстадиала (молого-шекснинское межледниковье) выделяется по меньшей мере три климатических оптимума, разделенных более холодными фазами. Последний из этих оптимумов, завершающий гобои молого-шекснинское межледниковье, является, видимо, наиболее теплым и наиболее продолжительным: его верхняя граница определяется около 24 тыс. лет, нижняя, вероятно, около 32 тыс. лет до н. дн. (Долуханов П.М., 1972, с. 20).
Исследователи, рассматривающие вюрм (валдай) как единое оледенение, видят в этом климатическом оптимуме наиболее выраженный вюрмский интерстадиал (Брянский, Паудорфский, Штиллфрид В.) Предшествующий ему климатический оптимум, очевидно, следует связывать с интерстадиалом (в иной терминологии), менее изученным в пределах Центральной и Западной Европы и почти не определенным на Русской равнине (Подградем, Хенгело, Арси). Его предполагаемые границы — около 39–35 тыс. лет до н. дн. Таким образом, принимаемая нами интерпретация изменения климатических и природных условий в вюрмскую эпоху не исключает в ряде случаев, при установлении возраста палеолитических памятников, согласования с данными других исследователей, не разделяющих концепцию внутривюрмского межледниковья (мегаинтерстадиала).
Во время осташковского оледенения климат и природные условия также не были однородными. Его начало (24–20 тыс. лет до н. дн. — «раннеосташковское время») характеризовалось постепенным ухудшением климата, похолоданием, наступлением ледника, достигшего своего максимума около 20–18 тыс. лет до н. дн., — самый холодный период в течение всего вюрма. Конец вюрма, позднеледниковье (18–10 тыс. лет до н. дн.), — время улучшения климата, отступления ледника, происходящего не плавно, а как бы пульсациями: кратковременные периоды потепления (интервалы Ласко, Беллинг, Аллеред) чередовались с периодами некоторого похолодания. Около 10 тыс. лет до н. дн. наступает современная эпоха — голоцен.
Проблема хронологии памятников в археология палеолита была и остается важнейшей, определение возраста той или иной стоянки заключается в первую очередь в ее увязке с определенным этапом развития природной среды как арены исторической деятельности людей. Отсюда следует особо важная, подчас решающая роль геологической стратиграфии, доведенной до конкретной палеогеографической характеристики среды обитания. На Русской равнине выделяется несколько районов сосредоточения разновозрастных позднепалеолитических памятников (рис. 72), характеризующихся в то же время тем или иным своеобразием в области изготовления каменных и костяных орудий, жилищного строительства, хозяйства, в том числе — выбора основного объекта охоты. Эти районы следующие: юго-запад Русской равнины (бассейн Днестра и Прута — Волыно-Подольская возвышенность), южнорусские степи (Приазовье и Северное Причерноморье), Поднепровье (включая бассейн Десны), Средний Дон (Костенковско-Борщевский район), северо-восток и северо-запад Русский равнины. Хронология лучше всего разработана для Костенковско-Борщевского района и Поднестровья, где сосредоточены группы многослойных стоянок; наиболее детально изучена их стратиграфия, палинологические и другие характеристики, получены серии радиоуглеродных дат, что позволяет реально представить картину изменений в развитии культуры людей и среды их обитания.
Рис. 72. Карта-схема зон распространения основных археологических культур и памятников позднего палеолита Русской равнины.
А — памятники Днестровско-Прутского региона: а — группа стоянок открытого типа; б — одиночные стоянки открытого типа; в — группа многослойных стоянок открытого типа; г — одиночные многослойные стоянки открытого типа; д — молодовская культура; е — брынзенская культура; ж — липская культура; з — каменнобалковская культура; и — мезинская и межиричско-добраническая культура; к — группа пещерных стоянок; л — одиночные пещерные стоянки; м — группа многослойных пещерных стоянок; н — одиночные многослойные пещерные стоянки; о — стрелецко-сунгирьская культура (культуры?); п — пушкаревская культура; р — виллендорфско-костенковская культура; с — свидерская культура; т — культуры, известные только в пределах костенковско-борщевского района (спицынская, городцовская, замятнинская); у — приблизительные границы областей своеобразного развития позднепалеолитической культуры на территория Восточной Европы.
I — Юго-Западная область; II — Юго-Восточная область (степная); III — Поднепровье; IV — Среднее Подонье; V — Северо-Восточная область; VI — Северо-Западная область.
1 — Вороновицкая группа (Вороновица 1–5); 2 — Бабинская группа (Бабин 1-11); 3 — Молодовско-Корманская группа (Молодова 1–8, Кормань 1–4); 4 — Корпачская группа, 5 — Брынзенская группа; 6 — Костешты I; 7 — Атакская группа (Атаки 1–6); 8 — Рашковская группа (Рашков 1–8); 9 — Бобулештская группа (Бобулешты 1–6); 10 — Чутулештская группа (Чутулешты 1–3); 11 — Большая Аккаржа; 12 — Мураловка; 13 — Каменнобалковская группа; 14 — Амвросиевка; 15 — Куличивка; 16 — Липская группа (Липа 1–6); 17 — Радомышль; 18 — Кирилловская стоянка; 19 — Межиричи; 20 — Добраничевка; 21 — Осокоровка, Дубовая балка; 22 — Стоянка у оз. Свитязь; 23 — Эжяринас; 24 — Вильнюс; 25 — Бердыж, 26 — Мезин; 27 — Пушкаревская группа (Пушкари 1–8, Погон, Бугорок); 28 — Елисеевичи; 29 — Супонево, Тимоновка; 30 — Авдеево; 31 — группа стоянок Костенковско-Борщевского р-на; 32 — Гагарино; 33 — Сунгирь; 34 — Карачаровская стоянка; 35 — Каповая пещера; 36 — Островская стоянка им М.В. Талицкого; 37 — Медвежья пещера; 38 — Бызовая стоянка; 39 — Сюрень 1, 2.
В Костенковско-Борщевском районе известно около 60 палеолитических памятников, приуроченных к 20 пунктам. Большинство их залегает в покровных отложениях высокой (второй?) надпойменной террасы Дона и балок, имеющих одинаковое строение. Несколько памятников приурочено к покровным отложениям более низкой (I? II низкая?) террасы Дона. В общих чертах стратиграфия отложений, содержащих культурные остатки на высокой террасе, следующая. Под современной почвой залегает толща бурых лессовидных суглинков, а под ней — два горизонта переотложенных гумусированных суглинков, разделенных негумусированным слоем, содержащим линзы вулканического пепла. Усилиями геологов, в первую очередь А.А. Величко, М.Н. Грищенко. Г.И. Лазукова, было доказано, что такая стратиграфия характерна для всего изучаемого района, что линзы вулканического пепла имеют исключительно важное значение, позволяя отделить древнейшие памятники этого района, залегающие в нижнем гумусе (под пеплом), от несколько более молодых, приуроченных к верхнему гумусу.
Спорово-пыльцевые характеристики некоторых разрезов, полученные в различные годы В.П. Гричуком, Р.В. Федоровой, Г.М. Левковской, показывают, что для гумусированных горизонтов в целом характерно преобладание пыльцы лесной растительности, а для бурых суглинков — степной. Важно, что на основании этих анализов за время образования гумусированных горизонтов отчетливо прослеживаются неоднократные изменения в растительном покрове. Так, по данным Р.В. Федоровой, на разрезе Костенок 17 в пределах гумусированных толщ отмечено (снизу-вверх) три лесные фазы: 1) хвойные еловые леса, 2) широколиственные леса с ольхой и орешником, 3) хвойные, еловые леса (возвращение ели) (Федорова Р.В., 1963).
Фаза широколиственных лесов указывает на межледниковый характер флоры, фазы еловых — на неустойчивость климата, на то, что временами он был достаточно суров. Все это согласуется с представлениями о молого-шекснинском межледниковье и позволяет датировать стоянки, залегающие в гумусированных горизонтах, этим временем, т. е. ранней порой позднего палеолита. Это подтверждается рядом радиоуглеродных дат, полученных в последние годы по образцам кости или древесного угля из культурных слоев, залегающих в верхнем гумусе, т. е. не самых древних в пределах Костенковско-Борщевского района: Костенки 14 (II культурный слой) 26400±660 лет до наших дней (ЛУ-59А) и 28200±700 лет до наших дней (ЛУ-596); Костенки 12 (слой 1а) 32700±700 лет до наших дней (Grn-7758). Учитывая эти даты, а также палинологические данные, указывающие на смену ряда фаз в развития климата за время накопления гумусированных суглинков, имеются полные основания датировать культурные слои, приуроченные к нижней гумусированной толще, начальной порой позднего палеолита. В иной терминологии верхний гумус и залегающие в нем памятники можно сопоставлять с Паудорфским или Брянским интерстадиалом, а нижний — с интерстадиалом Хенгело-Подградем[19].
За последнее время удалось в значительной мере уточнить возраст более молодых костенковских стоянок, залегающих в лессовидных суглинках высокой террасы Дона и балок и в отложениях низкой террасы Дона. Выяснилось, что эти памятники (по крайней мере часть их) приблизительно одновременны. Так, основной культурный слой Гмелинской стоянки (Костенки 21), приуроченный к слабо выраженной погребенной почве, фиксирующейся в отложениях низкой надпойменной террасы Дона, имеет абсолютную дату, полученную по образцу древесного угля 22270±150 лет до н. дн. (Grn-7363), а I культурный слой Костенок 1, залегающий в верхней части бурых лессовидных суглинков высокой балочной террасы, датируется по образцу костного угля 22300±200 (ГИН-1870). Если при этом учесть, что ниже верхнего культурного слоя Костенок 1 в буром суглинке залегают еще два более древних памятника (слой II и III), что в Костенковско-Борщевском районе нет ни одного случая, когда бы памятник, однокультурный верхнему слою Костенок 1, или имеющий с ним сходные черты в существенных сторонах материальной культуры (например, техника домостроительства с применением костей мамонта широкое использование кости, рога и бивня для изготовления орудий труда и украшений) перекрывался каким-либо палеолитическим культурным слоем — у нас есть основания полагать, что стоянки Костенковско-Борщевского района, залегающие в бурых суглинках, выше гумусированных толщ и в отложениях низкой террасы Дона относятся к раннеосташковскому времени.