дь обратить внимание на наиболее полно и детально исследованные, имея в виду, что попытки обобщения даже этих материалов имеют все еще предварительный характер. Лишь в последние годы появились более или менее обстоятельные публикации костно-земляных жилищ, позволяющие глубже и яснее осветить многие вопросы социальной, хозяйственной и духовной жизни людей того времени.
Палеолитическое поселение представляет собой сложное явление, характеризующееся не только жилищами, но и различными другими сооружениями или же участками, отличающимися друг от друга по характеру культурных остатков, по особенностям их залегания в слое. Важной проблемой является сравнительная характеристика палеолитических поселений, рассматриваемых как единое целое. Эта проблема не решена, так как до сих пор полностью исследованных поселений почти не известно.
Ниже мы предлагаем классификацию лишь основных структурных элементов палеолитического поселка: жилищ, изолированных или рассматриваемых в единстве с иными сооружениями, обнаруживающими с жилищами тесные пространственные и функциональные связи. Эти структурные элементы мы называем жилыми комплексами. Что же касается иных структурных элементов поселка, многие из которых известны уже в настоящее время (очаги на открытом воздухе, места интенсивной обработки кремня), здесь они специально не рассматриваются.
Наиболее характерными типами жилых комплексов в эпоху позднего палеолита на Русской равнине являются следующие (рис. 88). 1) аносовско-мезинский: округлое в плане наземное костно-земляное жилище с двумя — четырьмя окружающими его ямами-кладовыми (рис. 88, В); 2) костенковско-авдеевский: длинное наземное жилище с очагами в центре, окруженное небольшими землянками в сочетании с ямами-кладовыми (рис. 88, Д); 3) александровско-пушкаревский: длинное наземное жилище с рядом очагов в центральной части (рис. 88, Б); 4) александровско-тельманский: округлые углубленные в землю жилища с очагом в центре, сооруженные без заметного использования крупных костей в качестве конструктивных элементов (рис. 88, А); 5) аносовско-гмелинский: небольшие наземные округлые в плане жилища с очагом в центре, сооруженные опять-таки без использования крупных костей животных.
Рис. 88. Основные типы позднепалеолитических жилищ на Русской равнине (А-Д).
1 — интенсивный культурный слой; 2 — землянки в составе костенковско-авдеевского типа жилого комплекса; 3 — очаги; 4 — границы ям; 5 — границы наземных жилищ.
Предлагаемая типология имеет предварительный характер, дальнейшие исследования позволят ее уточнить. Так, например, можно было бы выделить гагаринский тип жилого комплекса с небольшим округлым жилищем и вплотную примыкающими к нему двумя крупными ямами, одна из которых является, несомненно, землянкой костенковско-авдеевского типа (рис. 88, Г). По-видимому, этот тип представлен остатками круглого жилища, ямой-кладовой и землянкой А на Костенках 1, I слой, относящимися, вероятно, к нижнему более древнему строительному ярусу этого памятника. Такая интерпретация лучше объясняет многие загадочные факты планировки этого поселения, в частности, наличие у землянки А двух входов и ее оригинальное расположение не концевым (как почти все землянки на поселениях этого типа), а боковым входом к линии очагов (Ефименко П.П., 1958, с. 9).
Описанные выше памятники стрелецкой и одновременных ей ранних позднепалеолитических культур приурочены обычно к гумусовым толщам. Сохранность их, как правило, плохая из-за переотложения в глубокой древности. Судя по имеющимся данным, на ряде памятников этого периода отмечаются жилые комплексы двух типов: аносовско-гмелинского (например, Костенки 1, V слой; Костенки 8, II слой) и александровско-пушкаревского (например, Пушкари I; Вороновица I). Следует также отметить, что при отсутствии хорошо выраженных конструктивных элементов требуется большая осторожность в определении скопления культурных остатков вокруг очага как развалины жилища.
Памятники, относящиеся к средней поре позднего палеолита и залегающие, как правило, в лессовидных суглинках, перекрывающих остатки погребенных почв молого-шекснинского времени, лучше изучены во многих случаях характеризуются хорошо сохранившимися культурными слоями, залегающими in situ. Они характеризуют расцвет палеолитической культуры на Русской равнине и, по-видимому, высшую степень ее развития в древнекаменном веке Восточной Европы. Обширные поселения, открытые на Дону (Костенки 1, I слой; Костенки 11, слои I, Iа; Костенки 4, оба слоя; Костенки 21, нижний слой и др.), в Приднепровье (Гонцы, Мезин, Добраничевка, Межиричи, Юдиново, Елисеевичи и др.), в Поднестровье (ряд культурных слоев таких стоянок, как Молодова 5 и Кормань 4), свидетельствуют о сложной домашне-хозяйственной деятельности, о высоком уровне культуры, отразившемся не только в многочисленных замечательных произведениях искусства, но и в высоко развитой и разнообразной технике домостроительства. Эти памятники позволяют сделать определенный вывод о значительной заселенности перигляциальной зоны осташковского ледниковья в тот период, когда климат становился все более суровым. Население вело оседлый образ жизни и обеспечивало себя запасами жизненных средств на зиму. Судя по археологическим остаткам, жизнь, быт и культура обитателей прочных и долговременных жилищ палеолитического населения Русской равнины в ряде аспектов сближалась с жизнью, бытом и культурой оседлого арктического населения северо-восточной Азии в сравнительно недавнем прошлом.
Наш краткий обзор выделенных главных типов жилых комплексов начинается с поселений с остатками костно-земляных жилищ аносовско-мезинского типа, в большом числе представленных в приднепровской области своеобразного развития позднепалеолитической культуры. Ни у кого из исследователей не вызывает сомнения синхронность существования групп костно-земляных жилищ на таких стоянках, как Мезин, Межиричи, Добраничевка и др., хотя во многих случаях из-за недостаточности исследованности памятников нет иных доказательств этого факта, кроме целесообразной планировки развалин жилищ.
Первым из таких памятников является открытая в 1873 г. в Поднепровье (р. Удай) Гонцовская палеолитическая стоянка, долгое время остававшаяся загадочной. Еще в предреволюционные годы В.А. Городцов высказал удивление, глядя на расчищенное скопление костей мамонта, по поводу того, как могло случиться такое, чтобы в куче костей дугообразные бивни могли торчать концами вверх. Он не понял, что исследователи Гонцов расчистили заполнение ямы-кладовой, в каркасном наземном перекрытии которой были использованы в качестве не гниющего материала кости и бивни мамонта, провалившиеся на дно ямы при ее разрушении. Затем здесь было открыто несколько развалин жилищ в виде кольцевых нагромождений костей мамонта, в том числе и черепов. В Гонцах, несомненно, существовало поселение из группы костно-земляных жилищ, около которых были сооружены ямы-кладовые тоже с костно-земляным перекрытием.
В Поднепровье подобные жилые комплексы были правильно поняты, подробно изучены и опубликованы значительно позднее, в других поселениях, в первую очередь — в Мезине, Добраничевке и Межиричах.
Большое поселение в Мезине состояло из трех комплексов сооружений, группирующихся около остатков трех жилищ. Одно из них было тщательно исследовано И.Г. Шовкоплясом, определившим его как хозяйственно-бытовой комплекс, состоящий из развалин костно-земляного жилища и четырех ям-кладовых, заполненных большим числом костей мамонта и землей, насыщенной значительным количеством костных углей, иногда составляющих сплошную массу. Огромное скопление костей мамонта на месте относительно небольшого округлого жилища, размером 6,5×5 м, содержало 18 черепов мамонта, 21 нижнюю челюсть, 14 бивней, 29 плоских костей (половинок тазовых и лопаток) и 83 трубчатых. В перекрытии одной из ям-кладовок, провалившихся на дно при ее разрушении, были встречены: 3 целых черепа мамонта, 2 нижних челюсти, 5 бивней, 6 плоских и 5 трубчатых костей. Огромное количество вещественных материалов, собранных при исследовании этого поселения, описывается ниже.
На Добраничевском поселении, вскрытом на площади 20×35 м, располагались остатки четырех «хозяйственно-бытовых комплексов», представлявших собой остатки жилищ и группировавшихся вокруг ям-кладовых, наружного очага или двух очагов и рабочих площадок около очагов. Около двух округлых, хорошо сохранившихся костно-земляных жилищ, диаметром 4 м каждое, размещалось по четыре ямы-кладовых, находящихся в 1 м от краев жилища. Расстояние между группами сооружений 12 и 24 м. В центре каждого жилища имелся хорошо выраженный очаг с большим количеством костного угля и золы.
Жилища и ямы располагались по кругу, внутри которого происходила основная домашне-хозяйственная деятельность обитателей стоянки. Здесь вскрыты остатки кострищ, участки, интенсивно насыщенные кремнем. В отличие от мезинских, добраничевские жилища имеют меньшие размеры (диаметр около 4 м; площадь — 12–15 кв. м). Наблюдаются отличия в конструкции: цоколь также сооружался преимущественно из черепов мамонта, но вкопанных не затылочными, а максиллярными частями; жерди каркаса, очевидно, устанавливались в затылочные отверстия. Между черепами вкапывались другие трубчатые и плоские кости мамонта. Судя по находкам большого количества бивней во внутренней части скопления костей, они могли также играть какую-то конструктивную роль в каркасе жилища или же придавливать шкуры, покрывающие этот каркас. На полу добраничевских жилищ найдены многочисленные кремневые и некоторые костяные орудия, что свидетельствует о производстве различного рода работ (в том числе — расщепление кремня, изготовление орудий труда) в самих жилищах. Наличие на полу хозяйственных ям очажных пятен, рогов северного оленя, бивней и ребер мамонта со следами обработки свидетельствует, что эти сооружения нельзя рассматривать только как место свалки строительного и поделочного материала.