Паничкина М.З., Векилова Е.А., 1962), а в 1962 г. И.И. Коробков прошурфовал пещеры Хоста I и Хоста II (Коробков И.И., 1962), также давшие позднепалеолитические комплексы.
В послевоенные годы работы начаты и в других районах Кавказа. В 1946–1947 гг. М.З. Паничкина провела разведки в бассейне р. Раздан, к северу от Еревана (Паничкина М.З., 1948). В результате этих работ, помимо нескольких случайных находок, открыты и обследованы два позднепалеолитических памятника — Джаткран и Нурнус.
В 1953 г. С.Н. Замятнин проводит разведки в Азербайджане (Замятнин С.Н., 1958). В бассейне р. Куры на границе трех республик им обследованы два навеса — Дамджилы 1 и 2 с остатками позднепалеолитической культуры. Эти работы были продолжены М.М. Гусейновым в 1959–1960 гг. (Гусейнов М.М., 1959б).
Значительные работы ведутся на Северном Кавказе. В 1957 г. С.Н. Замятнин и П.Г. Акритас (Акритас П.Г., 1947; Замятнин С.Н., Акритас П.Г., 1957а, б) исследовали навесы Соскуро и у Алебастрового завода, давшие материалы позднепалеолитического-мезолитического времени.
В 1960 г. А.А. Щепинский открыл Каменномостскую пещеру в бассейне р. Белой, также давшую ранний позднепалеолитический материал. Раскопки ее были проведены А.А. Формозовым (Формозов А.А., 1964а, 1965).
В 1962 г. П.У. Аутлев шурфует Губские навесы в Борисковском ущелье в бассейне р. Лабы, к юго-востоку от Майкопа. В этом же году А.А. Формозов и П.У. Аутлев начинают раскопки Губского навеса 7 (Формозов А.А., 1964а). В 1963 г. П.У. Аутлев продолжает раскопки Губских навесов 1 и 7 (Формозов А.А., 1965). В 1975 и 1976 гг. работы на этих памятниках были продолжены В.П. Любиным, П.У. Аутлевым и Х.А. Амирхановым (Любин В.П. и др., 1976, 1977; Амирханов Х.А., Аутлев П.У., 1977).
На территории Дагестана в бассейне р. Сулака В.Г. Котович исследует в 1954–1957 гг. поселение Чох и местонахождение Сага-Цука (Котович В.Г., 1964). В 1974 г. работы в Чохе продолжены Х.А. Амирхановым (Амирханов Х.А., 1977). В результате этих работ все материалы Чоха передатированы мезолитическим-неолитическим временем (Амирханов Х.А. и др., 1984).
Большой интерес представляют работы В.Е. Щелинского в 1965–1967 гг. на открытой позднепалеолитической стоянке Широкий мыс около Туапсе (Щелинский В.Е., 1971).
Первая периодизация позднего палеолита Кавказа принадлежит С.Н. Замятнину (Замятнин С.Н., 1935а, 1957). С.Н. Замятнин показал своеобразие позднего палеолита Кавказа по сравнению с одновременными культурами Западной Европы и Русской равнины и отнес его к средиземноморской-африканской (капсийской) культурной провинции (Замятнин С.Н., 1951). А.А. Формозов показал необоснованность выделения такого крупного региона, а южные аналогии своеобразных кавказских памятников ограничил Ближним Востоком (Формозов А.А., 1958а).
Автор настоящей работы наметил три варианта позднепалеолитической-мезолитической культуры Кавказа (Бадер Н.О., 1965), показал определенное сходство культуры Западного Кавказа и Загра и отличие ее от позднепалеолитической культуры Леванта (Бадер Н.О., 1964, 1966, 1975).
На территории Кавказа известно более 50 позднепалеолитических памятников и местонахождений, (рис. 108), около половины из которых дали значительный материал. Большинство из них сосредоточено на Западном Кавказе.
Рис. 108. Карта основных позднепалеолитических памятников Кавказа.
1 — позднепалеолитические памятники.
1 — Широкий мыс; 2 — Каменномостская пещера; 3 — Губский навес; 4 — навес Сатанай (Губский навес VII); 5 — Русланова пещера; 6 — Ацинская пещера; 7 — Навалишено; 8 — Хоста; 9 — Ахштырская пещера; 10 — Бармыш; 11 — Лечкоп; 12 — Окуми I; 13 — Апианча (Кеп-Богаз); 14 — Холодный грот (Хупынипшахва); 15 — Сванта-Саване; 16 — Сосруко; 17 — Гали; 18 — Белая пещера; 19 — грот Уварова; 20 — Сакажия; 21 — Сагварджиле; 22 — Девис-Хврели; 23 — Бнеле-Клде; 24 — Гварджилас-Клде; 25 — Дзудзуана; 26 — Мгвимеви; 27 — Самгле-Клде; 28 — Самерцхле-Клде; 29 — Сарекский навес; 30 — Таро-Клде; 31 — Тогон-Клде; 32 — Хергулис-Клде; 33 — Сага-Цука; 34 — Дамджилы I; 35 — Джаткран; 36 — Нурнус.
Большая часть памятников, материалы из которых лежат в основе настоящего раздела, исследовались до Великой Отечественной войны и на них не велось специальных геологических работ, нет данных по литологии и палинологии отложений, отсутствуют абсолютные датировки слоев, а по некоторым памятникам и подробного списка найденной фауны. Сейчас эти пробелы начинают заполняться. Работы в Ахштыре, Губских навесах, Апианче, Чохе наглядно показывают возможности комплексного изучения памятников и подводят нас к выделению опорных районов с дробной периодизацией памятников, которые создают новые возможности для исторического осмысления материала. К сожалению, эта трудоемкая работа еще далека от завершения.
Археологические памятники невозможно рассматривать вне окружающей их природной среды. Географическая обособленность и изменения климата существенно влияли на развитие культуры. Палеогеографическая характеристика палеолитических памятников дает ключ к их датировке.
Главный Кавказский хребет делит Кавказ на две основные области — Северный Кавказ и Закавказье. В долготном направлении Северный Кавказ разделен Ставропольской возвышенностью, а Закавказье — Сурамским хребтом. В Закавказье в особую область выделяется северо-восточная часть Армянского нагорья. Своеобразные культурные группы позднепалеолитических памятников, которые будут описаны ниже, в целом совпадают с этими географическими регионами.
На протяжении четвертичного периода Кавказ пережил значительные тектонические поднятия, изменения уровня Черного моря (Муратов В.М., 1960, с. 111–114). Главный хребет, труднопроходимый и сегодня, мог быть практически непреодолим во время четвертичных оледенений. Географическая обособленность и колебания климата существенно влияли на развитие культуры в ту эпоху. Из климатических факторов наибольшее значение имели оледенения.
Как уже было показано (см. ч. II, гл. 2), следы вюрмского оледенения на Кавказе хорошо прослежены (Думитрашко Н.В. и др., 1962; Милановский Е.Е., 1966; Маруашвили Л.И., 1973, 1975). Поздний палеолит целиком связан с верхним, или главным, вюрмом (Муратов В.М., 1969в; Любин В.П., 1974).
Верхневюрмские отложения представлены по преимуществу слабо сцементированным десквамационным щебнем, образовавшимся под воздействием резких колебаний температуры в условиях холодного, континентального, относительно сухого климата (Муратов В.М., Фриденберг Э.О., 1974). Верхний и нижний вюрм не только достаточно определенно отличается по характеру отложений, но и маркируется средневюрмским потеплением, которое зафиксировано в Навалишенской пещере (Любин В.П., 1974, с. 170–171).
К сожалению, сами верхневюрмские отложения сейчас достаточно трудно расчленить. Скорее всего, их накопление проходило по преимуществу во время похолодания, а потеплениям соответствуют размывы, которые трудно зафиксировать в щебнистых отложениях (Муратов В.М., Фриденберг Э.О., 1974, с. 179).
В условиях горного рельефа изменения климата не могли вызвать полной смены ландшафта и животного мира, но, безусловно, определенным образом влияли на него. Так, анализ пыльцы из позднепалеолитических слоев (2 и 3) Ахштырской пещеры показывает, что в это время на западном побережье Кавказа, на высоте всего 200 м над уровнем моря, преобладали сильно разреженные, по преимуществу хвойные, леса. Пыльца широколиственных почти отсутствует, что позволило реконструировать сильное иссушение и похолодание климата (Гричук В.П. и др., 1970, с. 104–112).
Существенно, что многие позднепалеолитические памятники Имеретии, находящиеся сейчас в зоне субтропиков, содержат остатки степных и холодолюбивых животных. Так, в нижнем слое Сагварджиле найдены кости лошади и бизона (Бердзенишвили Н.З., 1964б, с. 23). В Сакажия, Девис-Хврели, Гварджилас-Клде много костей тура, сейчас распространенного в субальпийской и альпийской зоне (Замятнин С.Н., 1957). В этих условиях позднепалеолитический человек мог быть вытеснен с высокогорья в Колхидскую низменность (Любин В.П., 1969б, 1974, с. 169–173).
Если Закавказье должно было испытывать влияние прежде всего местного горного оледенения, Северный Кавказ, безусловно, в большей мере был подвержен воздействию основного, равнинного оледенения.
Существенные изменения географической среды на протяжении вюрма не вызывают сомнений, однако единой точки зрения на размеры верхневюрмского похолодания пока не достигнуто.
В некоторых случаях состав фауны с приблизительно одновременных позднепалеолитических памятников может существенно отличаться, в других — сохраняется без больших изменений на протяжении длительного времени. Так, в мустьерских и позднепалеолитических слоях Ахштырской и Навалишенской пещер постоянно преобладает пещерный медведь, а в позднепалеолитических слоях встречается и лось (Замятнин С.Н., 1961, с. 102, 108). В позднепалеолитическом слое Белой пещеры 98 % фауны также принадлежит остаткам пещерного медведя (Каландадзе А.Н. и др., 1977, с. 177).
Оценивая эти материалы, приходится учитывать, что состав фауны из культурного слоя отражает не естественное соотношение животных в природе, а отобран человеком в процессе охоты, отражает характер охотничьего хозяйства. В то же время кости мелких грызунов и птиц могут происходить из погадок хищных птиц и быть занесены издалека (Замятнин С.Н., 1957).
Н.Б. Клопотовская, проанализировав основные закономерности формирования современных спорово-пыльцевых спектров в горных районах Кавказа, убедительно показала, что они обычно отра