плохо аргументирована. На передней части черепа зауропод нет никаких следов прикрепления усиленной мускулатуры, необходимой для движений хобота, а диаметр лицевого нерва диплодока и камаразавра, видный на эндокране (слепке мозга), а также выходы нервов на черепе совсем маленькие. У слона лицевой и тройничный нервы очень толстые, сливаясь они образуют мощный хоботовый нерв, собирающий чувствительную информацию и проводящий двигательные импульсы. Получается, иннервация у зауропод была вполне средняя, не соответствующая хоботным идеалам.
Правда, интрига всё же сохраняется: у брахиозавра лицевой нерв очень толстый, отверстия на черепе крупные, от ноздри вдоль морды вперёд и вниз следует широкое углубление, а конец морды бугристый, так что его хоботность всё ещё вполне вероятна. Как минимум, морда могла быть снабжена каким-то мясистым гребнем, необходимым, возможно, для брачных демонстраций или производства громких звуков.
Зубы диплодоковых похожи на палочки, расположенные только в передней части челюстей и направленные вперёд. Между соседними зубами оставались немалые промежутки. Это наводит на мысль о процеживании воды. Впрочем, износ зубов был довольно велик, а внутри челюсти всегда на подходе были ещё четыре сменных зуба в разной степени готовности; срез через челюсть похож на схему обоймы автомата.
Архаично и одновременно уникально строение кисти и стопы зауропод. На кисти и стопе сохранялись все пять пальцев, причём на кисти только первый, а на стопе первые три были странно искривлены и снабжены огромными когтями, прочие же — чрезвычайно редуцированы. При этом зауроподы ходили фактически на кончиках пальцев, тогда как на ладони и под пяткой располагались огромные подушки соединительной ткани для пущей амортизации.
Тогда как диплодоки отличаются чрезвычайно длинной шеей, их родственники дикреозавровые Dicraeosauridae, напротив, пошли по пути её укорочения. Это прекрасно видно на примере танзанийских Dicraeosaurus, у которых одновременно удлиняются остистые отростки позвонков, расположенные вертикально вверх, да к тому же раздвоенные на правую и левую половины. Ещё дальше эти тенденции развил аргентинский Brachytrachelopan mesai: этот вид, кроме необычно короткой шеи, знаменит длинными остистыми отростками позвонков, слегка направленными вперёд. Высокий гребень на спине мог использоваться и как защитное образование, и для терморегуляции по принципу спинных батарей пеликозавров и некоторых текодонтов. В мелу это привело к появлению совсем уж монстрических вариантов.
Маленькая тонкость
Скелеты дикреозавров, жираффатитанов и многих других динозавров обнаружены на танзанийском холме Тендагуру, в слоях одноимённой формации. Их общая мощность — аж 110 м, образовывались они от окфордского века поздней юры до готеривского века раннего мела. В разные эпохи отложения формировались по разным причинам, в числе прочего — даже из-за цунами. В то время Тендагуру располагалось на берегу тёплого моря с коралловыми рифами, отчего в фауне представлены самые разные существа — растения, кораллы, двустворчатые и брюхоногие моллюски, рыбы, лягушки, крокодилы, птерозавры, ящеротазовые и птицетазовые динозавры, а также примитивные млекопитающие.
О гигантских костях из Тендагуру в Европе впервые стало известно в 1906 году, и в последующем туда было снаряжены немецкая и британская экспедиции, добывшие сотни тонн окаменелостей.
Находки из Тендагуру дают прекрасное представление о целой экосистеме границы юры и мела Гондваны.
Вторая большая группа продвинутых зауропод — титанозавровые Titanosauriformes (иногда на чуть более высоком уровне называемые также Macronaria, или Camarasauromorpha) пошли по пути жирафов раньше, чем появились жирафы. Первый и наиболее архаичный представитель — Atlasaurus imelakei из средней юры Марокко — имел уже все ключевые признаки группы: вытянутость в высоту, а не длину, передние ноги намного длиннее задних, причём одна нога была больше двух человеческих ростов. Атлазавр отличался относительно крупной головой и довольно короткой шеей — последнее упущение наверстали потомки.
Самые обычные и одновременно примитивные юрские титанозавровые — камаразавры Camarasauridae (иногда выносимые за рамки титанозавровых), а также чуть более продвинутые и намного более крупные брахиозавровые Brachiosauridae.
Скелеты нескольких видов Camarasaurus весьма часты в позднеюрской формации Моррисон, широко распространённой в Колорадо, Юте, Вайоминге и прочих соседних штатах и снабдившей палеонтологов огромным числом динозавровых костей. Камаразавры имели сравнительно умеренные пропорции: их передняя лапа была короче задней, но за счёт высокой лопатки плечи несколько возвышались над тазом; шея была поднята; череп был коротким и высоким, а плотно уложенные зубы — толстыми, короткими, острыми и слабо наклонёнными, предназначенными для срезания веток и шишек с деревьев.
Giraffatitan brancai
Стремление ввысь довели до совершенства брахиозавровые. Конечно, их самые известные и образцовые представители — североамериканский Brachiosaurus altithorax и танзанийский Giraffatitan brancai (раньше включавшийся в род Brachiosaurus), но известны и иные, например, португальский Lusotitan atalaiensis. Эти монстры достигали 22–26 м длины, но, что важнее, 12–13 м высоты, а судя по отдельным костям — и до 18 м, это на всякий случай как раз высота стандартной сосны или, что понятнее современному горожанину, пятиэтажки. Между прочим, скелет, собранный из костей нескольких жираффатитанов и выставленный в Берлине, — самый высокий оригинальный монтированный скелет динозавра в мире.
Как ни странно, эта же группа включает и самых маленьких зауропод. Europasaurus holgeri из Германии был совсем карликовым — каких-то 5,7–6,2 м длиной и чуть больше 4 м высотой. Его голова, столь похожая на брахиозавровую, буквально помещается в человеческих ладонях. Это отличный пример островной карликовости, ведь европазавры жили на архипелаге, которым тогда был север Германии. Рядом с ними паслись карликовые диплодоки, а угрожали им карликовые — четырёхметровые — торвозавры. В вышележащих слоях обнаружены отпечатки ног вдвое более крупных — 7–8 м — аллозавров, прибежавших с материка в момент понижения уровня моря, после чего все пигмеи чудесным образом исчезли.
В самом конце юрского периода китайский Euhelopus zdanskyi представляет переход к более совершённым титанозавровым, получившим полное развитие уже в меловом периоде.
Птицетазовые динозавры Orhithischia в юре старались не отставать от своих ящеротазовых родственников. Впрочем, отчего-то они никогда не становились плотоядными и так и не смогли отрастить длинные шеи, отчего им оставалось лопать какой-то подрост. Зато они были гораздо более подвижными.
Примитивные раннеюрские птицетазовые — Fabrosauridae и Heterodontosauridae — своего рода мезозойские косули и газели, основное мясо для многочисленных хищников. Геттангско-синемюрский Lesothosaurus diagnosticus из Южной Африки — один из самых архаичных птицетазовых динозавров: полутораметровый (и это вместе с очень длинным хвостом) двуногий зверёк самых усреднённых пропорций. Интересно, что зубы имелись вдоль всей верхней челюсти, но лишь в задней части нижней, тогда как передняя часть нижней была увенчана беззубым подклювьем. Такое невнятное существо запросто могло быть предком кого угодно — хоть орнитопод, хоть стегозавров с анкилозаврами.
Гетеродонтозавриды были чуть более специализированы. Лучше всего известен южноафриканский Heterodontosaurus tucki. У этих крошечных — 1,2–1,8 м вместе с длиннейшим хвостом — и в целом простеньких ящеров зубная система была едва ли не самой продвинутой среди всех динозавров. Обе челюсти спереди были снабжены роговым клювом, что не отменяло двух пар мелких резцеподобных зубов спереди верхней челюсти. Далее следовали огромные клыки, причём нижние были длиннее верхних. За клыками зиял беззубый промежуток — диастема. В задней части челюстей следовали скошенные гребенчатые «моляры» с длинными корнями, высокими коронками и развитыми жевательными поверхностями для перетирания растений. Собственно, за гетеродонтную зубную систему эти динозавры и получили своё имя. Огромные клыки, очевидно, были результатом полового отбора и использовались исключительно для брачных церемоний, как у современных кабарог. Весьма вероятно, что большие клыки имелись только у самцов, а самки были лишены этой красоты. Мелкие особи без клыков, сначала описанные как Abrictosaurus consors, после были приняты за самок гетеродонтозавра, а с появлением новых находок — за детёнышей самостоятельного рода, взрослые особи которых отращивали клыки. Кстати, молодые представители Heterodontosaurus tucki были уже с клыками.
В то же время кисть и стопа гетеродонтозавров чрезвычайно архаичны: на кисти сохранялись все пять пальцев (хотя четвёртый и особенно пятый были сильно редуцированы), а на стопе — четыре. Таким образом, особо прогрессивное строение зубной системы этих животных компенсировалось примитивностью других систем, а потому не дало особых преимуществ.
Позднеюрский Fruitadens haagarorum из Колорадо был самым мелким птицетазовым динозавром: в длину с хвостом они достигал всего 65–75 см. При таких размерах трудно быть полностью растительноядным (даже современные карликовые оленьки Hyemoschus и Tragulus регулярно ловят насекомых, крабов, рыбу, кур и крыс, хотя вот зайцы как-то сдерживают себя), так что фруитаденс потенциально мог склоняться к всеядности; впрочем, это довольно спорное предположение.
Совсем нестандартным был позднеюрский (первоначально описан как раннемеловой) китайский Tianyulong confuciusi: очень длинные ноги и хвост, очень короткие шея и ручки, тяжёлая короткая клыкастая голова, а самое главное — густой высокий шерстовидный гребень на спине и хвосте из шестисантиметровых волосовидных неветвящихся чешуй. Возможно, при размерах 70 см с хвостом такой пух способствовал сохранению тепла, а может, мех выполнял маскировочную роль или служил украшением.