А вообще-то, наша планета принадлежит грибам. Мало того, что они пронизывают грунт, деревья и животных, без них невозможно существование растений, так как грибы формируют микоризу. Другие грибы входят в состав лишайников, иные охотятся или паразитируют, а важнейшие являются редуцентами, разлагая органику до неорганики. Многие грибы имеют несказанные размеры: так, самым большим известным организмом планеты является «орегонский монстр» – опёнок тёмный Armillaria ostoyae, занимающий площадь 880 гектаров на протяжении последних 2400 лет! И ведь он такой не один; многие подобные грибы лучше всего видны с самолёта в виде огромных кругов в лесу, так как листва деревьев, поражённых грибом, меняет цвет. Споры грибов есть повсюду, а жить они могут в таких условиях, в каких не выживает больше никто, кроме, разве, архей и бактерий.
Среди животных главные властелины планеты – круглые черви-нематоды. Они вездесущи – от морского дна от полюса до полюса через почвы всех материков и до тканей едва ли не всех растений и животных. Трудно найти на планете место, где бы не было нематод. Судя по всему, описано намного меньше половины существующих видов; сколько их всего, никто не знает, но найти новый неизвестный вид – легче лёгкого, стоит только копнуть соседнюю грядку. Не исключено, что видов нематод на планете больше, чем всех других существ, включая насекомых. Нематоды – одни из главных почвообразователей, их сонмы в грунте неисчислимы. Бесчисленны и паразиты: едва ли не в каждом растении, беспозвоночном и позвоночном обитают мириады нематод, так что их численность заведомо больше, чем всех прочих многоклеточных организмов планеты. Мы живём на планете червей!
Вообще, почвенные организмы – это сила. Ведь почва – это не просто грунт, а совокупность геологии и биологии, включающая сотни тысяч видов самых разных существ. Например, на 1 г высушенного мха приходятся тысячи тихоходок; на одном квадратном метре живёт до нескольких десятков тысяч ногохвосток, причём эти существа распространены практически везде от полюса до полюса. Земля – вотчина тихоходок и ногохвосток.
Если обратить взор на более заметных существ, то наша планета принадлежит жукам, коих уже описано несколько сотен тысяч, а в реальности – гораздо больше. При едином плане строения жуки удивительно разнообразны и занимают все возможные наземные и пресноводные среды. В численности особей мало кто сравнится с двукрылыми – комарами, мухами, мошкой и прочим гнусом: в особенно удачных местах и нужном сезоне их полчища в буквальном смысле слова непроглядны. На земле же царят муравьи, миллиарды и миллиарды которых безостановочно носятся по земле и растениям. В видовом же плане нет равных наездникам: насекомых – около миллиона видов, а почти на каждый из них приходится несколько видов наездников, так что математика неумолима – мы живём на планете наездников.
Если же кому-то кажется, что вся эта беспозвоночная шелупонь недостойна звания властелинов Земли, то стоит вспомнить, что мы обитаем на планете-океане, большая часть которой покрыта солёными морями и океанами, да и пресных водоёмов не так уж мало. А среди позвоночных в водах безоговорочно преобладают костные и, более того, костистые рыбы. Трудно сказать, каких конкретно рыб больше всего, но по индивидуальной численности и биомассе, думается, мы живём на планете селёдок.
На той незначительной части планеты, что не покрыта жидкостью, царят, конечно, птицы. Число их видов значительно больше, чем млекопитающих. Внутри же самих птиц больше всего воробьиных – и по видам, и по особям.
Наконец, млекопитающие. По всем показателям – и по числу видов, и по разнообразию форм, и по географическому расселению, и по численности, и по влиянию на экосистемы – рекордсмены, без сомнения, грызуны, в особенности мышиные и хомяковые. Они есть всюду, они конкурируют с насекомыми, птицами и зверями, они меняют ландшафты и являются залогом будущей эволюции млекопитающих. Второе место по числу видов и особей держат летучие мыши; просто мы редко их видим, на самом же деле рукокрылые – хозяева Земли. На земле же числом особей с ними спорят насекомоядные – скромные, но вездесущие.
Не так давно мы жили на планете лошадей, бизонов и северных оленей, но они были слишком вкусными, а наши предки – слишком прожорливыми, так что усилиями пращуров эта эпоха миновала. Правда, мы компенсировали это домашними животными, биомасса которых на планете больше, чем людей.
Наконец, третье место по числу видов среди млекопитающих занимают приматы. Правда, они не запредельно разнообразны экологически, но наш вид побил все рекорды. Мы заняли все возможные наземные среды, пытаемся нырять в глубины вод и далее помаленьку лезем в космос.
…Мы живём в окружении других людей, мы постоянно видим вокруг себя людей и не замечаем никого другого. Мы живём на планете людей. Но мы зависим от бактерий, водорослей, растений, грибов, простейших, насекомых, рыб, птиц, грызунов и множества иных существ. Миллиарды связей за миллиарды лет скрепили биосферу в единое целое. Мы не можем жить вне биосферы, мы её часть. Пока мы справляемся не очень здорово: в немалой степени из-за нас по планете идёт массовое вымирание, но надо стараться и исправляться, не зря же мы сами гордо назвали себя «разумными». Наша задача – постараться не разрушить нашу среду обитания, как минимум – сохранить жизнь, а может, и расселить её в иные миры.
Но это уже – совсем другая история!..
Библиография
Несов Л. А., Ярков А. А. Новые птицы мела-палеогена СССР и некоторые замечания по истории возникновения и эволюции класса // Фауна и экология птиц Евразии. АН СССР, Труды Зоологического института, 1989, Т. 197, сс. 78–97. Volgavis marina.
Павлинов И. Я. Систематика современных млекопитающих. Москва, Издательство Московского университета, Сборник трудов Зоологического музея МГУ, 2006, Т.XLVII, 295 с.
Флёров К. К. Диноцераты Монголии. Москва, Академия наук СССР, Труды палеонтологического института, 1957, Т. 67, 88 с.
Angst D., Lecuyer C., Amiot R., Buffetaut E., Fourel F., Martineau F., Legendre S., Abourachid A. et Herrel A. Isotopic and anatomical evidence of an herbivorous diet in the Early Tertiary giant bird Gastornis. Implications for the structure of Paleocene terrestrial ecosystems // Naturwissenschaften, 2014, V.101, № 4, pp.313–322. Растительноядность Gastornis’а.
Asher R. J. et Helgen K. M. Nomenclature and placental mammal phylogeny // BMC Evolutionary Biology, 2010, V.10, № 102, pp.1–9.
Averianov A. O. et Lopatin A. V. High-level systematics of placental mammals: current status of the problem // Biology Bulletin, 2014, V.41, № 9, pp.801–816.
Babot J., Garcia-Lopez D., Deraco V., Herrera C. M. et Papa del C. Mamiferos paleogenos del subtropico de Argentina: sintesis de estudios estratigraficos, cronologicos y taxonomicos // Ciencias de la Tierra y Recursos Naturales del NOA. Relatorio del XX Congreso Geologico Argentino, San Miguel de Tucuman. Eds.: Muruaga C. M. et Grosse P. 2017, pp.730–753.
Cadena E. A., Ksepka D. T., Jaramillo C. A. et Bloch J. I. New pelomedusoid turtles from the late Palaeocene Cerrejon Formation of Colombia and their implications for phylogeny and body size evolution // Journal of Systematic Palaeontology, 2012, V.10, № 2, pp.313–331. Гигантская черепаха Carbonemys cofrinii.
Chester S. G.B., J. I. Bloch, Boyer D. M. et Clemens W. A. Oldest known euarchontan tarsals and affinities of Paleocene Purgatorius to Primates // Proceedings of the National Academy of Sciences USA, 2015, V.112, pp.1487–1492.
Chester S., Bloch J. et Clemens W. Tarsal morphology of the oldest plesiadapiform Purgatorius indicates arboreality in the earliest primates // Annual Meeting of the Society of Vertebrate Paleontology, Oct. 19, 2012.
Defler Th. History of terrestrial mammals in South America. How South American mammalian fauna changed from the Mesozoic to recent times. Springer Nature Switzerland AG, 2019, 372 p.
Folinsbee K., Muller J. et Reisz R. R. Canine grooves: morphology, function, and relevance to venom // Journal of Vertebrate Paleontology, 2007, V.27, № 2, pp.547–551. Определение ядовитости по зубам.
Fox R. C. et Scott C. S. First evidence of a venom delivery apparatus in extinct mammals // Nature, 2005, V.435, № 7045, pp.1091–1093. Ядовитый Bisonalveus browni.
Gelfo J. N. et Pascual R. Peligrotherium tropicalis (Mammalia, Dryolestida) from the early Paleocene of Patagonia, a survival from a Mesozoic Gondwanan radiation // Geodiversitas. 2001, V.23, № 3, pp.369–379.
Gheerbrant E. Todralestes variablis n. g., n. sp., nouveau Proteutherien (Eutheria, Todralestidae fam. nov.) du Paleocene du Maroc // Comptes Rendus de l’Academie des Sciences Paris, Ser.II, 1991, V.312, pp.1249–1255.
Gheerbrant E., Sudre J. et Cappetta H. A Palaeocene proboscidean from Morocco // Nature, 1996, V.383, pp.68–71. Древнейший слон Phosphatherium escuillieri.
Gheerbrant E. Paleocene emergence of elephant relatives and the rapid radiation of African ungulates // Proceedings of the National Academy of Sciences USA, 2009, V.106, № 26, pp.10717–10721. Древнейший слон Eritherium azzouzorum.
Gheerbrant E., Sudre J., Iarochene M. et Moumni A. First ascertained African “condylarth” mammals (primitive ungulates: cf. Bulbulodentata and cf. Phenacodonta) from the earliest Ypresian of the Ouled Abdoun Basin, Morocco // Journal of Vertebrate Paleontology, 2001, V.21, № 1, pp.107–118. Abdounodus hamdii и Ocepeia daouiensis.
Gheerbrant E., Amaghzaz M., Bouya B., Goussard F. et Letenneur Ch. Ocepeia (Middle Paleocene of Morocco): the oldest skull of an afrotherian mammal // PLoS ONE, 2014, V.9, № 2, № e89739, pp.1–30.
Gheerbrant E., Filippo A. et Schmitt A. Convergence of Afrotherian and Laurasiatherian ungulate-like mammals: first morphological evidence from the Paleocene of Morocco // PLoS ONE, 2016, V.11, № 7, № e0157556, pp.1–35.