— Простите меня, — повинилась она. — Мне очень жаль.
Копе поднялся, чтобы заказать еще пива — марки «33», которая здесь пользовалась бешеной популярностью.
— Думаю, мы можем успокоиться, — заметил он, садясь на место. — Кстати, вы не знаете, кто эта женщина?
Томас и Инико тайком оглянулись, и на их лицах проступили улыбки.
— Ну конечно, это она.
— Вы ее знаете? — спросила Кларенс.
— Кто же не знает мамашу Саде? — Томас закатил глаза.
— Только не говори, что это она! — Лаха вытаращил глаза. — Она так постарела с тех пор, как я в последний раз ее видел.
— Я думала, она уже не выходит из дома, — заметила Мелания.
— А я думала, она и вовсе померла! — рассмеялась Риэка.
Кларенс прямо-таки умирала от любопытства.
— Для всех нас мамаша Саде — все равно что древняя сейба, — пояснил Лаха, видя ее заинтересованность. — Она была всегда; во всяком случае, мы ее помним еще со времен колониального детства. Ходят слухи, что сначала она работала... ну ладно, торговала своим телом. Она была так красива, что все просто ахали. Потом она накопила кучу денег и вложила их в клуб, а теперь нет ни одного злачного места в этом городе, где бы она не заправляла.
Он отхлебнул пива, а Томас воспользовался паузой, чтобы добавить:
— Она и при Масиасе продолжала делать деньги — совершенно непостижимым образом. Говорят, она лучше всех знала, как доставить удовольствие высокопоставленным мужчинам, и нанимала для этого самых лучших девочек...
— А кто это рядом с ней? — спросила Кларенс.
— Ее сын, — ответил Копе. — Теперь он ведет все дела.
— Кажется, он мулат. — Кларенс поднесла ко рту бутылку с пивом, не сводя глаз с парочки.
— Так и есть, — Риэка наклонилась вперед и доверительно прошептала: — Говорят, когда-то она любила белого, который работал на плантации. Он заделал ей ребенка, а потом бросил.
От этих слов Кларенс поперхнулась, покраснела и закашлялась. Риэка похлопала ее по спине.
— После этого она больше не захотела иметь детей, — закончила девушка.
— Я бы из принципа нарожала десяток, — мстительно заметила Мелания. — А так единственный ребенок всю жизнь напоминал ей о трусости своего отца.
Сердце Кларенс учащенно забилось. Она почувствовала необоримое желание встать и подойти к тому столику, чтобы увидеть лицо сына мамаши Саде.
Нет, ну что за глупость! И что дальше? Спросить, не зовут ли его часом Фернандо? И потом, Риэка права: возможно, в этой истории замешана далеко не одна женщина.
Между тем, она заметила, что Лаха задумчиво вертит в руках бутылку с пивом. Его лицо казалось хмурым.
Он был единственным в компании, чья кожа была не черной, а карамельного оттенка.
Внезапно Лаха поднялся, сказав, что ему нужно освободиться от выпитого пива, и вышел. Кларенс снова посмотрела в сторону столика в глубине зала.
— Но если вы уверены, что она не опасна, почему ей нельзя смотреть на нас? — спросила она.
— Скорее, она смотрит на тебя, — сказал Инико, насмешливо улыбаясь. — Должно быть, собирается предложить тебе работать на нее. У мамаши Саде всегда был верный глаз...
Кларенс почувствовала, как кровь прилила к щекам.
— Ого! — произнесла она, покачивая головой. — Думаю, это стоит расценить как комплимент.
Все рассмеялись, за исключением Мелании, надувшей губы.
— А вы случайно не знаете, как зовут ее сына?
Кларенс тут же пожалела, что задала этот вопрос.
— Да какая тебе разница, как его зовут? — бросила Мелания, наваливаясь всем телом на Инико. — Ах да! — спохватилась она. — Ну конечно же! Ведь сейчас он ведет все дела!
Ее слова вызвали новый приступ смеха, и Мелания не упустила случая окончательно уничтожить соперницу.
— Белая девушка поднимет ее престиж, — пояснила она. — Хотя, сдается мне, у белых рыбья кровь. То ли дело — у нас!
Кларенс смерила ее взглядом. Томас, Копе и Инико потянулись к бутылкам, пытаясь спрятать за ними улыбку, а Риэка возмущенно дернула Меланию за рукав.
Инико заметил, что Кларенс изо всех сил старается сохранять хорошие манеры, и, хотя был отнюдь не против услышать резкий ответ на оскорбительное замечание Мелании, все же решил сменить тему.
— Кларенс интересуют имена детей, родившихся в колониальную эпоху, — сказал он, откинувшись на стуле, так что его правая рука оказалась за спиной у Мелании. — Это нужно ей для работы. Она публикует статьи в научных журналах.
Кларенс удивленно посмотрела на него. Очевидно, Инико интересовался ей намного больше, чем она думала. В то же время, она заметила, как на лице Мелании отразилась легкая досада, и она еще ближе придвинулась к Инико.
«Ну-ну, — подумала Кларенс, сама удивляясь приступу нежданной ревности. — Еще чуть-чуть, и ты на него просто залезешь! Ну, ясное дело, он тебе нравится!»
— Что ж, в этом мы можем тебе помочь, — сказал Томас. — Можешь хоть сейчас доставать блокнот, который повсюду с собой таскаешь.
Томас принялся перечислять вслух имена всех своих знакомых: от членов семьи до соседей и друзей. Остальные последовали его примеру. Кларенс, пользуясь тем, что о ней все забыли, принялась размышлять, почему ее так раздражает поведение Мелании, бесстыдно льнущей к Инико.
Ведь не может же быть, что она... ревнует? К Мелании?
Но это же смешно!.. Просто смешно! Ревновать этого громилу — замкнутого, угрюмого и недоверчивого... Но тогда почему она не перестает бросать на них мимолетные взгляды: не отвечает ли Инико на заигрывания Мелании? К ее облегчению, он не отвечал. С другой стороны, Инико не казался человеком, склонным показывать свои чувства на людях, но было ясно, что, если он не пересел подальше от Мелании — значит, ему нравятся ее заигрывания. Мелания была очень красива, с характером, к тому же, буби и жила на Биоко — одним словом, обладала всеми качествами, чтобы понравиться Инико.
Кларенс с трудом подавила вздох.
— Когда опубликуешь свои статьи, — сказал Копе, возвращая ей блокнот, — не забудь прислать нам экземпляр.
Кларенс пролистала список. За эти минуты он пополнился более чем сотней имен. Она чувствовала легкий укор вины за свой обман. Она не привыкла лгать, а с самого своего прилета в Гвинею только и делает, что врет. Она не собиралась писать такую статью. Ее интересует лишь мулат по имени Фернандо. А быть может, и нет никакого мулата... Возможно, Хулия имела в виду Фернандо Гаруса, но чем он поможет?..
Вернулся Лаха и остановился возле столика.
— Не отправиться ли нам в другое место? — предложил он — Как там наша любимая дискотека?
Все дружно одобрили эту идею.
— Разве ты не говорил, что не любишь танцевать? — спросила Кларенс, вставая.
В эту минуту она заметила, что мамаша Саде и ее сын тоже встали и последовали за ними. Пока все двигали стулья, вставая и направляясь к выходу, она сделала вид, будто что-то ищет в сумочке, и украдкой посмотрела в сторону парочки.
В отличие от матери, чьи телеса с трудом протискивались в дверь, мужчина был худым и костлявым. Кларенс наконец рассмотрела его лицо. Отдельные черты были довольно приятными. У него были большие темные глаза миндалевидного разреза, тонкие нос и губы, четко очерченный подбородок. Но в целом холодное и недоброе выражение лица делало его неприятным.
Кларенс внезапно ощутила почти охотничий азарт.
— Какие-то проблемы, белоснежка? — мужчина остановился и пристально посмотрел на нее. — Что, не нравлюсь?
— Да нет, что вы, простите... — забормотала она.
Но тут чья-то рука легла ей на плечо, и над ухом прозвучал бас Инико:
— Идем, Кларенс?
— Слушай, ты, буби! — презрительно бросил мулат. Кларенс заметила, как Инико напрягся. — Скажи своей подружке, что ей следует научиться хорошим манерам. Я не люблю, когда на меня пялятся.
И тут властно заговорила мамаша Саде:
— А ты не теряешь времени даром... — она посмотрела на Кларенс, нахмурилась и смачно рыгнула. Затем пихнула сына в бок и встала прямо перед девушкой. Несмотря на возраст, она по-прежнему оставалась высокой. Протянув морщинистую руку к лицу Кларенс, она, не касаясь его, изучила ее черты, от лба до подбородка. Кларенс невольно отступила на шаг, а Инико крепче стиснул ее плечо, разворачивая в сторону двери.
— Стой! — прошамкала мамаша Саде беззубым ртом. — Я не сделаю тебе ничего плохого!
Кларенс жестом велела Инико подождать, видя, что женщина хочет сказать что-то еще.
Мамаша Саде снова провела рукой возле ее лица и пробормотала несколько непонятных фраз на чужом языке. Кларенс она казалась нелепой и безумной. Наконец, старуха удовлетворенно затрясла головой.
— В чем дело? — спросила Кларенс, раздраженная, но в то же время заинтригованная.
— Ты мне кого-то напоминаешь.
— В самом деле? — спросила Кларенс. — И кого же?
И сразу же пожалела, что задала этот вопрос.
Возможно ли, что ее отца помнит лишь эта старая проститутка, похожая на ведьму? Ей не нравились ни эта женщина, ни ее сын, то и дело нетерпеливо смотревший на часы.
— Одного человека, которого я знала много лет назад. Он был из твоей страны. Ты ведь испанка, правда?
Кларенс кивнула.
— Дочь колонистов?
Кларенс снова кивнула, но уже не так уверенно.
— Откуда ты? С севера или с юга?
— Из Мадрида, — солгала она.
Она от души жалела, что не успела вовремя смыться из ресторана. Ей не хотелось даже думать, что у нее может быть что-то общее с этой парочкой. На миг она представила, как отбивается от этого типа, который настойчиво лезет в братья, а ей такого братца и даром не надо. Нет уж, пусть идет своей дорогой!
Ей вдруг стало невыносимо жарко и душно, и она невольно сжала руку Инико.
— Простите, мне очень жаль, но нам нужно спешить, — сказала она. — Нас ждут.
Сын, злобно осклабившись, схватил ее за руку выше локтя.
— Еще один вопрос! — Женщина уже почти кричала. — Как зовут твоего отца?
— Сеньора, мой отец умер много лет назад, — казалось, эти слова немного успокоили женщину.