– Я тоже рад тебя видеть, Хакобо, – заговорил Килиан. – Но я не поеду домой.
– Почему?
– Не хочу. Не сейчас.
– Килиан, я никогда не встречал никого упрямей тебя. Смотри, это письмо от мамы, пришло пару дней назад. – Он сунул руку в карман рубашки и достал конверт.
– Свежие новости! «Я очень хотела рассказать вам поскорее. Каталина выходит замуж! Что вы думаете об этом? За Карлоса из поместья Гуари. Вы его помните?»
Килиан кивнул, а Хакобо продолжил:
– Это неплохо. Не сказать, чтоб у них было много денег, но Карлос крепкий работник и достойный человек. Мама пишет о приданом, спрашивает, что мы думаем… Свадьба конечно же будет только после траура, и они официально не объявили о помолвке, но… – Хакобо остановился, когда понял, что брат слушает его равнодушно. – Дружище, ты перешел из одной крайности в другую. Раньше всем интересовался, а теперь как в нору залез. Жизнь продолжается, перестань хандрить…
Килиан повернул голову, и его глаза встретились с глазами девушки. Она перекладывала лекарства на столике. Соглашаясь с последними словами Хакобо, сестричка кивнула.
– Жизнь продолжается… – повторил Килиан, чувствуя, что тонет в этих невозможных глазах.
Раздался тихий стук в дверь.
– Как раз вовремя! – воскликнул Хакобо.
Килиан увидел Сад; на ней было простое белое хлопковое платье до колен с принтом из голубых лобелий по подолу, талию перехватывал узкий пояс. Он никогда не видел ее без украшений и макияжа, как сейчас, но так она выглядела даже красивее.
– Я вчера отправил ей записку, – торжествующе объяснил Хакобо. – Мне нужно вернуться к сушилкам, а Сад будет присматривать за тобой, пока ты не станешь самим собой, Килиан. – Он посмотрел на часы, встал и похлопал брата по плечу. – Все, ухожу, ты в надежных руках!
Сад присела на край кровати. Поцеловала кончики указательного и среднего пальцев и погладила ими губы Килиана.
– Это не может быть правдой, мой масса, – сказала она мелодичным голосом. – Мы не виделись несколько недель. Я не позволю тебе забыть меня, – посмотрев на медсестру, она добавила, обращаясь к ней: – Ты можешь идти, я буду следить за ним.
Килиан заметил, что девушка напряглась. Она встретила его взгляд и одарила его улыбкой. Затем, словно прочитав его мысли, подошла и положила ладонь на его щеку. Сад приподняла брови и сказала что-то на буби. Килиан закрыл веки и провалился в сон.
Наступал сезон дождей, ливни чередовались с липкой дневной жарой. Работа на плантации не прекращалась ни на секунду. С августа по январь неделя за неделей тысячи стручков какао проходили через руки сезонных рабочих. Под наблюдением Хакобо, Грегорио, Матео и бригадиров рабочие собирали урожай маленьким крючком в виде косы, закрепленным на длинной палке. Извлеченные какао-бобы ссыпали в мешки и относили к дороге. На главном дворе работа кипела даже ночью. Бобы помещали в большие деревянные резервуары, где они ферментировались в течение трех суток, а после ферментации попадали в сушилки, под которыми протекал поток горячего воздуха. За процессом сушки следили Килиан, Хосе, Марсиал и Сантьяго – нужно было все время переворачивать бобы, чтобы они прогревались равномерно. Затем бобы перемещали в большие емкости с отверстиями для остывания и пропускали через чистящую машину. И после сортировки упаковывали.
Килиан крутился целыми днями, и это помогало ему справляться с хандрой. Он ездил в Санта-Исабель только когда приходила его очередь закупаться в магазине Рибароса, или когда Сад присылала записки с угрозами, что сама нагрянет к нему, если он не объявится. Он не хотел, чтобы она приезжала в Сампаку, и для разрядки ездил сам, хотя у него уже не было прежнего влечения, и он знал, что для Сад он всего лишь «третий в очереди». Он перестал ходить в кино, ни разу после своего выздоровления не посетил вечеринки и отказывался от приглашений на обеды с Хулией, Мануэлем, Дженеросой и Эмилио. Он чувствовал себя спокойным только в компании Хосе, но и в деревню к нему ни разу не наведывался.
Через два года после смерти отца Хакобо поехал в отпуск в Испанию, чтобы присутствовать на свадьбе Каталины. Вернувшись, он под виски рассказал Килиану все подробности.
– Жаль, что тебя не было, Килиан, – Каталина была бы рада, если б мы оба повели ее к алтарю вместо папы… А мама, ну, она как всегда сильная. Уж как она следила за тем, чтобы все прошло хорошо, такой стол подготовила. И постаралась, чтобы дом выглядел наилучшим образом!
– Ты ей сказал, что мы не можем приезжать одновременно?
– Сказал, конечно. Но она знает, что ты вполне можешь сесть в самолет и быть дома через три-четыре дня. Раньше такого не было, а теперь – пожалуйста.
– Самолет – это слишком дорого. Мы не можем тратить лишнего, особенно теперь, когда нет отца.
– Ну, может, ты и прав, отцу хорошо платили, и большую часть денег он отсылал маме, – Хакобо осушил стакан. – Знаешь, когда ты приехал сюда четыре года назад, я поспорил с Марсиалом, что ты не продержишься до конца контракта.
– Ты проиграл, – кивнул Килиан. – Надеюсь, Марсиал тебя не разорил.
Оба засмеялись.
В столовую вошел Мануэль.
– О, здорово, что вы здесь! – Доктор взял стакан и сел рядом. – Увидел свет и захотел поговорить.
– А, ну да, ты же один живешь, это у нас тут компании, – Хакобо налил ему виски.
– Ну, скоро все изменится…
Килиан приподнял бровь.
– Что, думаешь уехать?
– Нет, совсем нет. – Мануэль поднял стакан. – Выпьем за мою свадьбу.
– Ого! – Ничего неожиданного в этом не было, но Хакобо почувствовал укол ревности.
– Мы с Хулией и ее родители поедем в Мадрид через пятнадцать дней. Поженимся там, потом Дженероса и Эмилио вернутся, а нас не будет около трех месяцев.
Хакобо допил виски и с глухим стуком поставил стакан на стол.
– Я счастлив за тебя, Мануэль, – сказал он веселым тоном. – Правда. Тебе очень повезло. Хулия – замечательная девушка.
– Я знаю.
– Отличные новости, Мануэль, – Килиан говорил искренне. – А потом что? Ну, какие у вас планы?
– Хулия согласилась жить здесь, в Сампаке. Докторский дом достаточно большой для семьи. Она умеет водить, поэтому может продолжить работу в магазине своих родителей. Примерно так, дальше мы на загадывали.
– Ох, Мануэль, ты же будешь под наблюдением все время! – пошутил Хакобо.
Мануэль улыбнулся.
– Я ничего не имею против, пусть наблюдает, да и скрывать мне нечего.
– А ты разве не подумывал о переезде в Мадрид? – спросил Килиан. – И вот еще что – Хулии жизнь на плантации может показаться скучной. Она привыкла к городу, и Мадрид ей бы подошел.
Мануэль пожал плечами.
– Нет, тут ты не угадал. Хулия и слышать не хочет об отъезде, она любит этот остров. В любом случае, если она найдет условия в Сампаке сложными, всегда можно снять дом в Санта-Исабель. Посмотрим… – Он посмотрел на часы. – Ну ладно, парни, мне пора. Надо перед сном посмотреть пару больных.
Когда они остались одни, Килиан не удержался от комментария:
– Ты воспринял это лучше, чем я ожидал.
– А что такое?
– Дружище, ты ее упустил.
– Не говори ерунды, Килиан. Считай, что я сделал ей одолжение.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, это очевидно. Кто-то вроде Хулии заслуживает кого-то вроде Мануэля. Я их свел, аминь. – Хакобо плеснул виски в стакан и стукнул о стакан брата. – Жизнь продолжается, мальчик.
Хулия и Мануэль вернулись из долгого медового месяца в самом начале осени. Хулия каждый день ездила в город, чтобы работать в магазине своих родителей. Мануэль ничего не имел против.
Дождливым ноябрьским утром Хакобо отправился в Санта-Исабель, за покупками. Паркуясь, он увидел Дженеросу и Эмилио, садящихся в красно-кремовую машину. «Воксхолл» 53-го года – совсем не дешевая игрушка, значит, дела у них шли хорошо. Он подошел и дружески поздоровался.
– Извини, мы не можем остаться, Хакобо, – Дженероса поправила воротник шелкового пиджака цвета корицы. – Опаздываем на мессу в честь покровителя города, а потом поедем на обед к губернатору. – Она гордо указала на своего мужа. – Ты слышал? Эмилио назначен в местный совет. Ох, ему предстоит столько работы! Ничего не происходит месяцами, а потом все сразу накатывается. Уже сейчас нужно приступить к подготовке фестиваля следующего года, грядет столетие со дня прибытия иезуитов на остров… Что там еще, дорогой?
Хакобо еле сдержал улыбку, увидев хмурый взгляд Эмилио.
– Кстати, – продолжила она, – вы там слышали о трагедии в Валенсии? Почти сто человек погибли – кто-то устроил взрыв!
Про взрыв Хакобо ничего не слышал.
– Ну, тогда скажи Лоренцо Гарусу, что правительство острова откликнулось на призыв. Мы уже собрали двести пятьдесят тысяч песет и хотим отправить груз какао. Любая помощь приветствуется.
Эмилио повернул ключ зажигания, машина заурчала.
– Ну, до свидания, до свидания, – заторопилась женщина.
– Хулия позаботится о тебе, – сказал Эмилио через окно. – Она в магазине.
Хакобо кивнул и подумал, что с такой матерью, как Дженероса, неудивительно, что у Хулии такой решительный характер. Он зашел в магазин и увидел девушку на шаткой лестнице – Хулия пыталась добраться до коробки, которая была слишком высоко. Увидев ее загорелые ноги под огненно-красной юбкой, Хакобо вдруг почувствовал прилив желания. Тихий голос в голове снова упрекнул его за то, что он отступил. Но теперь поздно, такая женщина, как Хулия, всегда будет рядом со своим мужем. Достаточно было взглянуть на лицо Мануэля, чтобы понять, насколько он счастлив. В утешение он подумал, что жениться на ней означало бы не только потерю свободы, но и возможности когда-нибудь уехать отсюда. Рано или поздно он вернется в Испанию, как и Килиан. А Хулия останется здесь. Об этом говорил Мануэль, но он и сам ни капли не сомневался – Хулия приросла к острову.
Он подошел ближе и сказал:
– Будь осторожна, птичка!
Девушка испугалась. Схватилась за полку, чтобы не упасть, но все равно покачнулась. Сильные руки обхватили ее за талию и медленно опустили на пол. Несколько секунд она стояла, не смела поднять голову. Она никогда не была так близка с Хакобо, и ее бросило в жар. Самое разумное было бы вывернуться из его объятий, но она не хотела. Хакобо чуть отодвинулся, чтобы посмотреть ей в глаза, и она почувствовала, как в животе что-то забилось. Приот