тадоры не смешивали свою кровь с нашей.
Килиан молчал. Хакобо открыл было рот, чтобы возразить, но Лаа вскинул руки.
– Не читайте мне лекций о колонизации, Хакобо. По цвету моей кожи нетрудно догадаться, что мой отец – белый. Им мог быть любой из вас.
Повисла неловкая пауза. Кларенс опустила голову, ее глаза наполнились слезами. Если существует хоть малейшая возможность, что Лаа – ее сводный брат, такая ситуация не самая лучшая для знакомства с биологическим отцом. Хакобо повел себя грубо, и его нельзя оправдать. Почему он не может вести себя так, как Килиан?
Даниэла погладила Лаа по плечу, и тот ответил грустным взглядом. Его сердце ранили, и эта тема была не из тех, которую он готов был обсуждать за столом.
– Лаа, – тепло заговорила девушка. – Это трудно. Даже сейчас, не понимая этого, мы связаны. Нас оплетают сети политических, экономических, культурных интересов… просто время иное.
«И в этом вся Даниэла, – подумала Кларенс. – Как же я ее люблю».
– Простите, что сорвался, – произнес Лаа, взглянув на Кармен. Та махнула рукой и улыбнулась: она уже давно привыкла к бурным дискуссиям, инициатором которых был ее муж.
– Для меня колонизация равносильна изнасилованию, – сказала Даниэла. – Насильник всегда может заявить, что женщина сама захотела и он просто сделал ей одолжение.
Все замерли, а девушка опустила голову, устыдившись своей откровенности. Кларенс поднялась и начала убирать тарелки со стола. Хакобо сидел и смотрел в одну точку, Килиан нервно постукивал пальцами по столу, а Кармен принялась листать подаренную Лаа книгу рецептов.
– Ладно, – наконец произнес Килиан. – Оставим сложные темы. Расскажи лучше, как ты оказался в Калифорнии, – обратился он к Лаа.
– Думаю, благодаря дедушке, – задумчиво, поглаживая подбородок, ответил молодой человек. – Он настаивал, чтобы мы, его потомки, хорошо учились. Постоянно твердил, как это важно. Моего брата Инико это страшно раздражало. У него на все свое мнение. А дед… – Лаа погрозил пальцем и произнес, подражая старческому голосу: – «Самую умную вещь сказал один мой хороший друг, белый. Разница между белыми и черными в том, что черные позволяют дереву какао расти самостоятельно, а белые делают прививки, чтобы получить все, что они хотят».
Килиан чуть не подавился нугой.
Двадцать шестого декабря ветер разогнал тучи, солнце и снег слепили глаза. Лаа, Кларенс и Даниэла отправились покататься на лыжах. Для Лаа это было в диковинку. Даниэла старательно инструктировала его, но поставить парня на лыжи так и не удалось. Нападавшись, он сказал, что лучше пойдет попить кофе, и Даниэла конечно же поддержала его. Кларенс с изумлением наблюдала за ними. Маленькая Даниэла и высокий стройный Лаа – они изумительно смотрелись вместе.
Сама Кларенс решила еще покататься. Теперь, когда построили подъемник, забираться наверх не составляло никакого труда. Она села в кресло, мороз пощипывал щеки, виды открывались потрясающие. Но все это не отвлекало от грустных мыслей. Этот вчерашний разговор за столом… злой выпад отца… Трудно было поверить, что Хакобо влюбился в Бисилу, а потом бросил ее с маленьким ребенком на руках. И что, дядя был соучастником? Но как они могли хранить тайну столько времени? И вот наконец момент истины приблизился. Не потому ли она так разволновалась?
Единственным способом разогнать хандру было скатиться со склона на полной скорости, что она и сделала не без удовольствия.
А Лаа и Даниэла сидели в кафе. Лаа было приятно болтать с девушкой. Она нравилась ему все больше и больше. Даниэла держала чашку обеими руками, чтобы согреться, и дула на кофе, как ребенок, – это смешило. Когда она что-то говорила, ее глаза загорались – девушка была очень эмоциональной. С Кларенс они были совершенно не похожи… ну, разве что чуть-чуть, все же сестры. Даниэла, как и мать Кларенс, ухитрялась создавать вокруг уютную обстановку – то, что молодому человеку больше всего нравилось.
Что происходит? Они ведь только встретились!
– Ты какой-то тихий, – посмотрела на него Даниэла. – Тебя так утомил первый опыт катания на лыжах?
– Да уж, лыжи точно не мое, – засмеялся Лаа. – Еще и ботинки жмут.
– Не обманывай! Мы нашли твой размер!
– Хочешь еще кофе? – спросил он, поднимаясь.
– А ты донесешь?
Медленно переставляя ноги, как будто к ним привязаны камни, нарочито балансируя руками, Лаа двинулся к стойке. Даниэла веселилась, наблюдая за ним. Ей было хорошо в обществе этого парня. Слишком хорошо. Она закусила губу. У Кларенс гораздо больше прав на него. Но тогда почему сестра так легко отпустила их? Даниэла не знала, что и думать. Кларенс и Лаа вели себя так, будто они друзья – возможно, самые лучшие, но они не держались за руки и не обменивались страстными взглядами. Скорее всего, сестра влюбилась в молодого человека, а он в нее – нет, вернулась она к своей мысли. Но если их не связывают отношения, почему он согласился погостить у них несколько дней? Впрочем, парень мог не знать, что Кларенс просто ждет удачного момента… С какой стороны ни взгляни, все слишком запутанно. Даниэла чувствовала непонятное томление. Это был плохой знак.
Лаа поставил кофе на стол, насыпал в свою чашку сахар, потом спросил:
– Тебе нравится жить в Пасолобино?
– Конечно! – ответила девушка. – Смотри, какая здесь красота! – Если он не перестанет на меня пялиться, мои щеки лопнут. – А тебе где больше нравится жить? Ты себя кем ощущаешь?
– Даже и не знаю, как сказать, – Лаа помешал ложечкой в чашке. – Я и буби, и гвинеец, и африканец, и немного испанец по отцу, которого не знаю, а теперь еще и американец. Мне мой остров очень нравится.
– Но что тебе ближе всего?
– Послушай, Даниэла… – Он склонил голову на бок. – Как, по-твоему, должен чувствовал себя черный в окружении стольких белых? А на острове я недостаточно черный…
– Вы еще не соскучились без меня? – прервала их разговор раскрасневшаяся Кларенс.
Взглянув на часы, они осознали, что проговорили больше часа. И впервые в жизни Даниэла была не рада сестре.
– Ну, Лаа, готов ко второй попытке?
Парень шутливо схватился за руку Даниэлы.
– Ради бога, нет! Не позволяй ей меня мучить! – вскричал он.
– Не волнуйся, – засмеялась девушка. – Я не дам тебя в обиду.
«Так-так, – подумала Кларенс. – Глаза моей дорогой сестренки сияют. Коварные духи! Неужто Лаа был предназначен Даниэле?»
Когда они выходили из кафе произошло непредвиденное. Лаа поскользнулся на ступеньках и полетел на снег, увлекая за собой Кларенс. Она упала на него, и в это мгновение солнечный зайчик высветил зеленые искорки в его глазах. У девушки перехватило дыхание. Теперь все стало ясно, как день. Она вспомнила, что говорил Симон, когда они были на плантации. Он узнал ее по глазам! А теперь, когда их лица были близко-близко, она окончательно поняла, что у Лаа точно такие же глаза, как у нее, как у Хакобо и Килиана. Зеленые с едва заметными серыми крапинками. Она чуть не расплакалась от радости и облегчения. Но и от страха перед своим открытием.
Теперь она знала, что искала на острове именно Лаа, и в глубине сердца ей было стыдно, что она – дочь человека, когда-то бросившего своего ребенка, лишив законного места на семейном древе.
Глава 13В лунном свете
– Ты уверена, что не хочешь поехать с нами? – Даниэла застегнула ветровку.
– Голова все еще немного побаливает, – ответила Кларенс, положив книгу на колени.
Лаа обеспокоенно посмотрел на нее:
– Ты не представляешь, как я сожалею, что ты упала.
Даниэла нахмурилась. Она надеялась, что сестра не горит желанием присоединиться к поездке из-за головы, но теперь стала сомневалась в этом. Их лица были так близко, когда они упали, и смотрели они в глаза друг другу так долго, что девушка почувствовала внезапный укол ревности. Вот с чего, спрашивается?
Из кухни раздались голоса и смех, и Кларенс закатила глаза.
– Ну конечно, как же без этого!
– Даже удивительно, что они так долго терпели… – заметила Даниэла.
Лаа открыл было рот, чтобы спросить, о ком они говорят, но Даниэла жестом показала ему сохранять молчание.
Соседи!
Любопытные соседи расспрашивали Кармен о Лаа.
Даниэла потянула молодого человека за руку:
– Пойдем, – прошептала она. – Ни звука. Пока, Кларенс.
Лаа, едва сдерживая смех, на цыпочках последовал за Даниэлой.
Кларенс тщетно попыталась сконцентрироваться на книге, но невольно прислушивалась к разговору. Интересно, как бы соседи отреагировали, если б отец или дядя привезли домой африканского сына, когда тот был еще мал?
Фернандо Лаа из рода Рабалтуэ… Она вздохнула. Всё еще могло оказаться совпадением. Как бы ей спросить у отца? Если совпадение – она оскорбит Хакобо, а Лаа ранит ложными надеждами. А если правда… как тому получить подтверждение? Да еще эти двое, Лаа и Даниэла… Сердце кольнуло. О чем она думает? Своими подозрениями она должна была поделиться с Даниэлой в первую очередь! Ее молчание подталкивает Даниэлу… к чему?
Она закрыла глаза и увидела пляж, омываемый бирюзовыми водами. Мужчина и женщина лежали на песке. Неужели все это было?
На южном склоне горы домов было больше. Узкая дорога петляла серпантином, поднимаясь вверх. Лаа восхищался романскими церквями, которые еще сохранились здесь. У него было такое чувство, что он провалился на несколько веков назад. Но над домами висели антенны, во дворах стояли машины.
– Надо же, я и не думал, что здесь живет столько людей, – заметил он.
– Этим домам по многу лет, они даже старше нашего, – объяснила Даниэла. – А их владельцев я зову блудными сынами.
– Это почему?
– Потому что на самом деле постоянно здесь живут немногие. Сейчас праздники, поэтому все приехали, а потом вернутся в свои города. И так до следующих праздников. Ну, еще летом бывает наплыв.
– Понимаю… – пробормотал Лаа. Он ведь тоже бывал на острове не так часто. По работе или просто так – но потом возвращался в Калифорнию, где жизнь была комфортной. Иногда ему казалось, что Инико осуждает его за то, что он не помогает строить новую страну.