– Насколько я знаю, – усмехнулся Килиан, – я был у тебя не единственным. Так что я тебе ничего не должен.
У Сад задрожал подбородок, дыхание участилось.
– Каждый зарабатывает как может, – процедила она сквозь зубы. – Но это не значит, что я бесчувственная! Вы все одинаковые!
Килиан потер бровь. Он давно знал, что объяснение должно было состояться. Но не так. Он собирался извиниться перед Сад и наивно решил, что она примет его извинения, поскольку у нее был большой опыт общения с мужчинами. О том, что она чувствует, он не задумывался и теперь понимал, что сделал ей больно. Во рту пересохло, Килиан направился к раковине, чтобы набрать воды, а Сад осталась стоять у дверей, гордо вскинув голову. Она была красива – много красивее, чем Бисила, но все же не Бисила.
В Пасолобино он иногда вспоминал Сад, но не скучал по ней, она была ему не нужна. С Бисилой совсем по-другому. Ему было все равно, что Бисила замужем и не может быть с ним. Жизнь переменчива. Он готов был ждать столько, сколько потребуется, и больше ни на одну женщину не посмотрит. Он не собирался делать Сад любовницей, чтобы бросить через несколько лет.
– Забудь меня, Сад. Так будет лучше. – Он раскурил сигарету и медленно выдохнул дым. – Я не передумаю.
– Посмотрим, – произнесла она угрожающе и вышла.
Килиан вышел на балкон и облокотился на перила. Внизу он заметил Сад, она спешила к «сеату» с открытым верхом, где ее дожидался официант из клуба.
По пути ее остановил Грегорио.
– Вижу, Килиан по тебе скучал, раз пустил в свою комнату.
– Тебе-то что, – высокомерно отозвалась Сад.
Грегорио проследил за ней взглядом, поглаживая бородку. Сад почувствовала этот взгляд, и ей в голову пришла идея. Она повернулась и заметила, что Килиан все еще наблюдает за ней.
– А тебе еще не надоела Регина? – поинтересовалась она у Грегорио сладким голосом. – Ни за что не поверю, что она полностью тебя удовлетворяет.
Грегорио сделал стойку.
– А ты, значит, сможешь?
– Приходи, узнаешь.
Густаво провел в больнице несколько недель, до самого Рождества. А в начале нового года сопротивлявшееся объявлению независимости испанское правительство вдруг предприняло неожиданные для многих шаги. Был упразднен закон 1940 года, согласно которому равные права с испанцами права могли иметь единицы – в основном те, у кого было высшее образование. Теперь права автохтонного населения расширялись, буби становились «испанцами»[9]. К изумлению Эмилио и Дженеросы Густаво избрали в Совет округа Санта-Исабель. Он и его брат Димас теперь жили так же, как испанцы, – в собственных домах с палисадниками, у них были хорошие машины и их дети посещали лучшую городскую школу.
– Мало того, Хулия, – возмущался Эмилио, качая Исмаэля на колене, – они так высокомерно со мной обращаются! Видел бы это их отец!
Хулия промолчала.
– Все должны знать свое место, дочка, – вставила свое слово Дженероса, убирая тарелки со стола. – Меня тревожит, что все идет наперекосяк. Сейчас они отменяют разумные законы, а потом разрешат браки между белыми и черными. Вот помяни мое слово!
– Не вижу ничего странного, – фыркнула Хулия. – Франция и Англия давно признали равные права в своих экваториальных и западноафриканских колониях. Чем Испания отличается?
– У нас, слава Богу, есть каудильо, который знает, как наводить порядок, – нарочито громко вздохнула мать. – Но видно, и у него силы уже не те, иначе он бы ни за что не допустил подобного!
– Времена меняются, мамочка.
– Да, меняются, но я сомневаюсь, что к лучшему, – заявил Эмилио. Он взглянул на часы и пересадил внука на пол, где были разбросаны его игрушки. – Извинись перед Мануэлем, дочка. Жаль, но нам пора ехать.
Хулия вышла проводить родителей.
– Вы не заберете Обу с собой? – спросила она.
– Обу? – Эмилио закатил глаза. – С тех пор как она влюбилась в этого бугая, у нее, по-моему, все мысли только о том, как бы сбежать в Сампаку. Неделю назад она так замечталась на работе, что забыла про заказ. Если так дело пойдет, придется нанять другую.
– Наверное, стоит, – сердито добавила Дженероса.
В этот момент появилась Оба, ее глаза блестели, губы распухли.
– Тебя только за смертью посылать! – проворчал Эмилио.
– Простите, сеньор.
– Садись в машину.
– Простите, сеньор, но мне очень нужно переговорить с хозяйкой. – Она посмотрела на Хулию умоляюще.
Та перехватила хмурый взгляд отца и пообещала, что надолго не задержит девушку. Уже в доме Хулия поинтересовалась:
– Что такого стряслось?
– Это касается… – Оба нервно потерла ладони, – это касается моей подруги Сад. Она… она беременна.
– Ну и что?
– Отец – белый. Когда он узнал правду, не захотел больше видеться с ней. Моя подруга все время плачет…
Она считает, что раз вы его знаете, то смогли бы, наверное, помочь…
– Кто он? – оборвала ее Хулия.
– Масса Килиан.
– Но… – Хулия села, в изумлении потирая лоб.
– Они долго были друзьями.
– Я знаю, что у твоей подруги вообще много друзей, – Хулия старалась говорить как можно вежливее.
– Но она уверена, что отец – он. И она очень волнуется, сеньора. Я знаю, как она любит масса Килиана и как огорчена тем, что он ее бросил.
– Оба! Мы уезжаем! – донесся с улицы голос Эмилио.
Хулия поднялась, сгребла девушку за колоть и прошептала в самое ухо:
– Никому ни слова, слышишь? Ни одной живой душе. Я подумаю, что можно сделать.
Оба кивнула. Когда все ушли, Хулия взяла Исмаэля на руки и крепко прижала его к себе. «Есть ли закон для таких случаев? – подумала она. – Нет. Просто слово чернокожей женщины сомнительной репутации против слова белого мужчины. Слово Килиана против слова Сад. Но… ситуация щекотливая…»
Она с трудом верила словам Обы, но даже если Оба не врет, еще сложнее поверить, что Килиан способен совершить такой трусливый поступок. Правда была в том, что он не первый и не последний. Достаточно прогуляться по улицам Санта-Исабель, чтобы убедиться в этом. Но что здесь можно сделать? Только поговорить с Килианом и все прояснить.
В комнату зашел усталый Мануэль и упал на диван рядом с женой и сыном.
– Наконец-то минутка покоя! – Он наклонился и поцеловал сына в макушку. Потом посмотрел на Хулию и заметил, что та чем-то озадачена. – Что случилось, Хулия?
Она не знала, стоит ли делиться новостью с мужем.
– Знаешь, дорогая, последнее время я начинаю сомневаться, какого черта мы тут делаем. Мне хорошо платят, но я уже одурел от хинина, ипохондрии и укусов змей.
«Определенно, сейчас не лучшее время, чтобы говорить о Килиане», – подумала она и сказала:
– Ты вымотался. Поезжай в экспедицию, тебя сразу полегчает.
– Килиан то же самое говорит! – усмехнулся Мануэль.
Хулия закусила губу. Значит, Килиан вновь приходил в больницу? К этой медсестре?
Бисила еще раз внимательно осмотрела пальцы Килиана.
– У тебя нет никакого чиггера.
– Правда? Но ноги зудят!
Бисила одарила его скептическим взглядом.
– Давай подождем пару дней и поглядим, что будет.
Килиан наклонился вперед и тихо произнес:
– Бисила, я… хотел тебя увидеть… – Он еще понизил голос. – Ты меня избегаешь. Я тебя чем-то обидел?
Бисила отвернулась к окну. Тут кто-то постучал, а затем вошел, не дожидаясь ответа. Это была Хулия.
– Килиан, мне нужно с тобой поговорить, – сказала она. – Наедине. Вы закончили? – повернулась она к Бисиле.
– Не совсем, – вставил Килиан, – но если разговор срочный, мы можем продолжить потом. Ты подождешь, Бисила?
Бисила кивнула, собрала инструменты и быстро вышла. Закончила мыть руки и расслышала голоса Хулии и Килиана за стеной. Прозвучало имя Сад или ей показалось? Бисила решила прислушаться, и у нее перехватило дыхание.
– Сад утверждает, что отец – ты, – произнесла Хулия, – и что ты бросил ее, когда узнал об этом.
– Это невозможно, – повысил голос Килиан, – и я впервые слышу от тебя, что она беременна.
– Да, знаю, она… ты у нее не один… – смешалась Хулия. – Но она настаивает.
– Ты пришла сюда поделиться подозрениями?
– Килиан, я уже много лет знаю, что ты хотел быть с Сад. И вполне логично…
– Тогда спроси Грегорио. Ты не в курсе, что она – его любовница последние несколько недель? Наверное, она посчитала, что заставит меня ревновать, но это не сработало. И тогда Сад все выдумала. – Он замолчал и продолжил после паузы: – Хулия, я даю тебе слово, что последний раз проводил время с Сад еще до отъезда в Испанию. Затем она зашла ко мне однажды, и я дал ей понять… в общем… что мы больше не друзья. Она никак не могла от меня забеременеть. И я не потерплю шантажа. – Его тон ожесточился. – Это ясно?
– Прости, что сомневалась в тебе, – понизила голос Хулия. – Не знаю, что и сказать. Если ты прав насчет Сад, она своего шанса не упустит. Я насчет шантажа…
– Нас никто не видел вместе многие месяцы. – Он снова выдержал паузу. – Ты знаешь меня лучше всех, Хулия. Ты хоть на минуту можешь представить, чтобы я так поступил?
Секунды утекали, Хулия молчала. Затем дверь закрылась. Бисила выждала немного и вернулась в кабинет. Килиан просиял, увидев ее.
– Я боялся, что ты не придешь.
– Но ты же просил подождать.
Теперь Бисила знала, что Килиан не встречался с Сад, но не спешила пробуждать надежду: всегда был шанс, что он нашел себе другую «подружку». И вдруг неожиданно для себя она выпалила:
– Что ты делаешь после работы? Нет ли у тебя девушки на примете?
– Конечно, есть! – ответил он с жаром. Бисила посмотрела на него, изумленная столь прямым ответом, и услышала продолжение: —Лишь одна девушка многие месяцы живет в моих мыслях и сердце.
Когда Бисила зашла в сушильню, там были ее отец, Симон и Килиан, на губах которого сразу расцвела улыбка. Она затаила дыхание. Возможно, им всю жизнь придется довольствоваться тайными мимолетными свиданиями и обмениваться дежурными приветствиями на людях. Разве что духи не смилостивятся над ними и не изменят ход событий. Она успокоила себя мыслью, что день начался отлично.