тся и пожимают друг другу руки, как в Реальности!
— А Реальность у них есть? — спросила Сандра.
— Нет. У них есть театры, кино и телевидение, музеи, картинные галереи… Но, по—моему, они большую часть свободного времени проводят в семье и в церкви, а Реальность им заменяют книги. Книгами у русских завален каждый дом, в их жилища просто страшно заходить, книги читают даже несовершеннолетние дети!
— Они очень страдают без персоников?
— Отнюдь! Они привыкли к своему варварству да и вообще довольны жизнью.
— Абсолютно все довольны?
— Нет, почему же. Есть люди, мечтающие о вступлении России в мировое сообщество, они зовут себя "прогрессистами". Я был с такими в контакте. Они годами ждали помощи от Мессии и тайно мечтали об освободительном вторжении. И Мессия готовил такое вторжение в Россию, но оно сорвалось, как вы знаете: наши ракеты едва успели подняться в воздух, как были взорваны русскими прямо над Европой.
— Как же им это удалось, при таком—то варварстве?
— Не знаю. Я для того и был заброшен в Россию, чтобы узнать о возможности ответного удара. Не я один, нас был довольно большой отряд. Но нам ничего не удалось выяснить, разведка оказалась безрезультатной. Если не считать того, что мы научились петь и пить по—русски.
— А что, русские много пьют?
— В массе — нет, ведь они постятся больше половины года. По—настоящему пить умеют только прогрессисты. Эти пьют с горя: они хотели бы жить, как планетяне, а не имея этой возможности, топят горе в бесконечных и бесплодных разговорах под водку.
— Так выходит, большинство русских вовсе не завидует планетянам?
— Напротив, я бы сказал, что эти психопаты нам искренне сочувствуют.
— Почему ты называешь их психопатами, Ромео?
— Да они же все не в своем уме! Ну вот вам пример. В России, с ее отсталой наукой, клонов, конечно, нет, они о них знают только из своей прессы. И эти психи, можете себе представить, сочувствуют клонам! Хотите, я вас позабавлю печальной русской песенкой о клонах?
Ди Корти отошел в угол комнаты и достал из шкафа небольшой черный пластиковый ящичек с кнопками и несколько небольших плоских коробочек с яркими этикетками.
— Это старинный музыкальный аппарат, работает на допотопных электрических батарейках. Я его привез из России вместе с музыкальными дисками. Сейчас вы услышите русскую песню о клоне. В ней говорится о том, как несчастный клон замерзает русской зимой.
— Может быть, это песня о замерзающем ямщике? — спросила Сандра.
— О, нет! Песню о замерзающем в степи ямщике я слышал в России много раз. Хорошая песня, хотя и сентиментальная. Нет, это песня о клоне, который замерзает, стоя на посту.
Он поставил аппарат на стол, нажал кнопку, и мужской голос громко и с большим чувством запел по—русски: Клён ты мой опавший, клён заледенелый, Что стоишь, качаясь, под метелью белой…
Сандра опустила голову, пряча смех, но потом справилась с собой и стала просто слушать. Когда песня кончилась, ди Корти убрал аппарат, вернулся к столу и предложил выпить еще по бокалу, а потом перейти к делам.
— Так чего ты от меня хочешь, Ромео? — спросил Леонардо, отпивая из бокала. — Ты хочешь получить развалившуюся макаронную фабрику и мертвый сад? Бери. Они мне совсем не нужны.
— И ты готов подписать отказ от наследства?
— Да, пожалуйста!
— Я ждал встречи с тобой, поняв, что ты время от времени посещаешь старую фабрику, и уже приготовил бумагу об отказе. Подпишешь прямо сейчас или отложим до утра? Я предлагаю вам ночлег: в такой мороз опасно передвигаться по ночам.
— Коли уж ты так любезен, мы переночуем у тебя, а в путь двинемся утром. Может быть, ты разрешишь нам завтра взять кое—что из книг на фабрике?
— О чем разговор? Завтра же забирайте хоть все. А твой отказ от наследства давай все—таки оформим прямо сейчас.
— Давай его сюда, я подпишу.
Ди Корти вышел, и Сандра сразу же спросила:
— Ты уверен, что это не опасно — остаться тут до утра?
— Мне кажется, нет. Корти уже почти не стоит на ногах. Еще одна бутылка — и он готов.
— Надеюсь, ты не собираешься ее с ним распивать?
— О нет! Я подпишу бумагу и мы пойдем спать.
В гостиную вернулся ди Корти, неся в руке лист бумаги и автоматическую ручку.
— Вот. Читай и подписывай. - Леонардо взял документ и внимательно его прочел и сразу же подписал.
— Как, однако, просто. Гм… Знаешь, Бенси, я не ожидал, что ты так легко согласишься, — сказал ди Корти, складывая бумагу и пряча ее во внутренний карман своего форменного костюма. — Ну вот, полдела сделано. А теперь, дорогой мой Бенси, я, движимый чувством искренней неблагодарности, скажу тебе, почему я хотел получить от тебя этот изуродованный клочок земли и разрушенную фабрику. Я видел долгосрочные планы Мессии по переустройству Планеты и карту намеченных в Средиземноокеании преобразований. Бергамо будет затоплен, а на месте моей виллы, сада и фабрики намечено построить крупный порт. Ты представляешь, как взлетит в цене земля и сколько ты сейчас потерял, Бенси?
— Ты сказал, что планы долгосрочные, не так ли? Долго же тебе придется жить, Корти, чтобы увидеть, много ли я сегодня потерял на самом деле.
— А ты что, не веришь в реальность планов Мессии?
— Уже поздно для серьезных разговоров, — сказал Леонардо, поднимаясь. — Поговорим завтра, хорошо? Покажи, где мы проведем эту ночь.
— А выпить со мной вы больше не хотите?
— Мы очень устали сегодня, извини.
— Ну что ж… В таком случае спасибо за компанию и пойдемте. Бенси, возьми подсвечник: в комнате для гостей нет электричества, как впрочем, и на всей вилле.
Ди Корти вывел их из гостиной и повел по коридору.
— Вы будете сегодня ночевать в нашей лучшей комнате для гостей, в так называемой "синей комнате". Когда—то в ней ночевали только дамы Ромео ди Корти—старшего, была у него такая прихоть.
Они вошли в комнату, где стены, мебель и занавеси на окнах были синего цвета. Сандра опустила глаза: ей уже приходилось бывать в этой комнате в прошлом.
— Ага, мои клончики успели растопить для вас камин.
В комнате было прохладно, но от горящего камина шло тепло.
— Белья на постели нет, поскольку стирать его некому, но зато есть одеяла и подушки. Устраивайтесь! И ничего не опасайтесь, спите спокойно — на окнах крепкие решетки.
Сандра сразу же вспомнила, что прежде никаких решеток в этой комнате не было.
Леонардо поставил подсвечник на каминную доску и обернулся к ди Корти, уже стоявшему в дверях.
— Спасибо, Ромео. Спокойной ночи! И больше сегодня не пей, побереги вино.
Ди Корти улыбнулся и сказал, вынимая ключ и вставляя его в дверь с наружной стороны:
— Я обязательно выпью еще, Бенси. Мне есть за что выпить. Сегодня я сделал все, чтобы вернуть себе две вещи: свою собственность и расположение Мессии. Он простит мне провал операции в России, когда я сдам ему русскую шпионку: еще никому никогда не удавалось поймать русского шпиона на территории Планеты! Постарайтесь сегодня выспаться, прекрасная экологистка Юлия, чтобы завтра, когда вас придут арестовывать высшие чины нашей контрразведки, у вас был товарный вид!
Ди Корти резко закрыл за собой дверь, и они услышали, как ключ дважды повернулся в замке. Потом они услышали, как он шагает нетвердой походкой по коридору, напевая: " Клон ты мой упавший, клон заледенелый…". Сандра схватила мужа за руку.
— Бегом! Ди Корти знает о потайном ходе в этой комнате и наверняка собирается устроить нам засаду в бывшей библиотеке отца. Он любит театральные эффекты. Но он пьян, и мы еще можем его опередить.
Леонардо схватил с камина подсвечник с горящей свечой. Они вбежали в ванную комнату. Сандра бросилась к шкафу, в котором висели купальные халаты, откинула их в сторону и толкнула дверь в задней стене шкафа. Она шагнула в шкаф и придержала халаты, пропуская вперед Леонардо. Мятущийся на сквозняке огонек свечи осветил в узком пространстве перед ними ведущую наверх лестницу. Они бегом поднялись по ней, отворили еще одну дверь и оказались в кабинете Ромео ди Корти—старшего, темном, пустом и холодном. Пробегая мимо стоявшего посредине стола к двери, ведущей в коридор, Сандра увидела на столе пачку ярких цветных плакатов, а на них… Она не стала ничего объяснять Леонардо, а просто схватила на бегу всю пачку. Они выскочили в темный коридор и помчались в его конец. Когда они закрывали за собой дверь, ведущую на лестницу для прислуги, в конце коридора на потолке затрепетало пятно света.
Леонардо знал эту часть дома лучше Сандры, он всегда ходил к своему хозяину и патрону черным ходом. Они почти скатились вниз по лестнице до самого подвала, где размещалась кухня, а из нее через дверь, имевшую запор только изнутри, выбрались на хозяйственный двор. Обежав дом, они выскочили к парковочной площадке, сели в джип, и Леонардо сразу дал газ. До новых ворот было всего метров десять и возле них стояли клоны с автоматами. Но Леонардо поехал не к воротам, а в сторону находящегося за домом сада. Объехав дом, он по прямой помчался через сад, мимо мертвых деревьев и пустого бассейна, и набрал скорость как раз к тому моменту, когда перед ними оказалась сетчатая ограда. Хорошо, что на вилле нет электричества, подумал Леонардо, с ходу проламываясь сквозь железную сетку.
Через несколько минут они уже мчались по дороге мимо "бабушкиных зонтиков".
— Что ты там прихватила в комнате старика, Сандра?
— Свои портреты.
— Да ну?
— Помнишь, я рассказывала тебе о плакате, который распространяла полиция после того, как я в первый раз удрала от ди Корти—младшего?
— Из серии "Разыскиваются враги Мессии"? Тот, что вы с Мирой увидели на острове Белом? Помню, конечно.
— Видно, у Корти с того времени остались эти плакаты, и он приготовил их в комнате старика, где собирался устроить нам засаду. Наверное, хотел поглумиться.
— И ты все плакаты унесла с собой?
— Конечно! А что?
— Зря. Надо было взять половину. Теперь—то он уже догадался, что мы его опередили.