В этот миг вернулся Оливер, вслед за которым поднялась по лесенке Мэри.
– Все в сборе, – проговорил Хэл. – Ну-ка, разом, только потихоньку!
Корнуолл свесил в отверстие голову – и судорожно сглотнул. Пояс на лице в известной степени защищал его от вони, однако он не сообразил зажмурить глаза. Внизу растекалась по полу склепа разложившаяся масса, этакая лужа гнили, желто-зеленая с вкраплениями красного и черного. В ней как будто наличествовало течение, такое слабое, что заметить какое-либо движение было невозможно – оно чувствовалось; казалось, труп живет своей собственной жизнью. Корнуолл заскрежетал зубами, на глаза у него навернулись слезы. Он понял, что долго там не протянет. Нужно разобраться со всем как можно быстрее, чтобы поскорее очутиться на свежем воздухе. Он согнул в локте правую руку, словно проверяя, не подведет ли она его в решающий миг. Веревка на груди затянулась чуть туже.
– Порядок, Марк, – сказал Хэл.
Корнуолл спрыгнул в отверстие и повис между потолком склепа и мерзостной лужей на полу. Он качнулся туда-сюда, потом остановился. Сверху донесся голос Хэла:
– Осторожно! Медленнее, медленнее!
Вонь обрушилась на Корнуолла, окружила его, обволокла и поглотила. Пояса оказалось недостаточно. Вонь свободно проникала через ткань, он задыхался, его желудок сперва будто взлетел к самому горлу, а потом словно рухнул в бездну, рот наполнился неизвестно откуда взявшейся рвотой, и выплюнуть ее, из-за пояса, было невозможно. Он ослеп и потерял ориентацию, попытался закричать, но с языка не шли никакие звуки. Он замахал руками и внезапно различил внизу отвратительную массу. Ему почудилось, что та бурлит. Вот она вспухла волной и покатилась на него, не достала и опала. Она выглядела какой-то маслянистой, и от нее исходила омерзительная вонь. Следующая волна ударила в стену склепа и отхлынула обратно, не как вода, а по-особенному – неторопливо, даже торжественно, будто сознавая свою мощь. На обратном пути она вздыбилась прямо под ним и окатила его с ног до головы. Он вскинул руки и принялся отчаянно тереть глаза, которые залепила гнусная слизь. Его желудок корчился в спазмах. К горлу вновь подкатила тошнота, но на этот раз в рот не попало даже желчи. Несмотря на все старания, пленка на глазах не желала стираться, и ему почудилось, что зрение слабеет, что он мало-помалу движется к небытию, в те пределы, где не встретить живых существ. Он не чувствовал, как его вытягивали наверх, но у самого отверстия, перед тем как его оттуда извлекли, пришел в себя ровно настолько, чтобы понять, что все не так плохо. Под ногами Корнуолла появилось нечто твердое, но тут колени его подломились, и он рухнул навзничь и распластался на камнях, по-прежнему слабо пытаясь изрыгнуть из себя отсутствующую рвоту. Кто-то вытер ему лицо.
– С тобой все в порядке, Марк. Мы тебя вытащили, – сказал чей-то голос.
А другой, в стороне, прибавил:
– Я же говорил, Зверь жив. Он не умер. Теперь понятно, чего испугались те мерзавцы. Нас обвели вокруг пальца, ясно тебе, обвели вокруг пальца!
Корнуолл кое-как ухитрился встать на колени. Кто-то вылил на него воду из ведра. Он хотел было что-то сказать, но обнаружил, что рот все еще завязан пропитанным рвотой и вонью поясом. И тут чьи-то руки сорвали пояс, и он обрел свободу. Он увидел перед собой лицо Джиба. Тот состроил гримасу:
– Ну и дрянь. Давай раздевайся и иди мыться. Вода согрелась, мыло на кадке.
Глава 29
Оливер с Енотом примостились на краешке кадки.
– Говорил тебе, не лезь, – ворчал Оливер. – Местные знали, что Зверь не умер, потому и не совались в склеп…
– Да умер он, – возразил Плакси, – умер и сгнил. Просто тут замешано колдовство. Склеп заколдован.
– Как же можно заколдовать склеп? – поразился Оливер. – Он ведь неживой, он каменный.
– Надо придумать что-нибудь другое, – проговорил Джиб. – Если взять нашу железную сковородку, отломить от нее ручку, нагреть и согнуть…
– Получится то же самое, – докончил Хэл. – Зверь не позволит нам забрать у него ту штуку.
– Никого не видно? – справился Корнуолл. – Ни Толстопузого, ни Лиса?
– Нет, – ответил Хэл. – Мы обыскали замок сверху донизу. Они все куда-то подевались.
– Если понадобится, – проворчал Корнуолл, – мы разберем его по камушку, но отыщем их. Тоже мне шутники выискались.
– Мы должны достать клетку, – сказала Мэри. – Мы же заключили сделку. На равнине кишмя кишат псы. Самим нам не выбраться.
– А с чего ты взяла, что они сдержат свое обещание? – фыркнул Плакси. – Они одурачили нас и теперь сидят где-нибудь хихикают. Им зачем-то нужна та штуковина, и они готовы были посулить золотые горы…
– Можно развалить склеп, – предложил Джиб. – На это уйдет не много времени…
– Все, чище некуда, – заявил Корнуолл. – Я вылезаю. Эй, киньте мне мои брюки.
– Они еще не высохли, – сказала Мэри, указывая на веревку, на которой сушились вещи.
– Похожу в сырых, – отмахнулся Корнуолл. – Надо что-то предпринять. Пожалуй, Джиб прав. Развалим склеп и…
– Стоит ли вообще возиться с ним? – произнес с сомнением в голосе Хэл. – Мы наверняка справимся с псами. Гибель великана остудила их пыл. Они не станут упорствовать.
– У нас осталось всего лишь две дюжины стрел, – напомнил ему Джиб, – и пополнения запасов не предвидится. Выходит, вся тяжесть битвы ляжет на нас с Марком.
– Но такое оружие, как твой топор или его клинок, стоит дюжины обыкновенных мечей, – заметил Плакси.
Енот плюхнулся в кадку. Корнуолл ухватил его за загривок, привстал и уронил зверька на землю. Тот встряхнулся и забрызгал всех пахучей мыльной водой.
– Вот твои брюки, – сказала Мэри Корнуоллу. – Смотри не простудись.
– Спасибо, – поблагодарил Корнуолл. – Они скоро высохнут.
– Старая добрая шерсть, – проговорил Хэл. – Еще никто не простужался в мокрой шерсти.
– Давайте еще раз все обсудим, – сказал Корнуолл, вылезая из кадки и натягивая брюки. – Здешние хотят кое-что получить. Это «кое-что», похоже, обладает для них известной ценностью, следовательно, может пригодиться и нам. В любом случае мы должны, на мой взгляд, достать его и узнать, что оно собой представляет. А потом мы разыщем Толстопузого и остальных и учиним им допрос с пристрастием. Но до тех пор, пока у нас в руках не окажется та штука из склепа, внятного разговора не получится. Разумеется, исход более чем сомнителен, однако…
– Существует другая возможность, – произнес Оливер. – Рог единорога. Ну, тот, что у Мэри. Колдовство против колдовства.
– Не уверен, что он нам поможет, – покачал головой Плакси. – Колдовать – не кашу варить.
– Я долго думал, – продолжал Оливер. – Конечно, даме не пристало спускаться в такую дыру…
– Вот именно, – буркнул Корнуолл. – Давайте рог мне, и я снова попытаю счастья.
– У тебя ничего не выйдет, – возразил Оливер, – как и у любого из нас, за исключением Мэри. Магия рога доступна только ей.
– Тогда будем разбирать склеп, – подытожил Корнуолл, – если, разумеется, никто не предложит чего-нибудь получше. Но Мэри я туда не пущу.
– Послушай, – сказала Мэри, – ты не имеешь права не пускать меня, не можешь указывать мне, что делать, а что – нет. Я ничем не хуже вас и требую, чтобы мне позволили делить с остальными все трудности. Я несла рог много миль, хотя он здорово мне мешал. Если от него будет какая-то польза…
– Откуда ты знаешь, что от него будет польза? – воскликнул Корнуолл. – А что, если он не сработает? Что, если ты свалишься туда?..
– Попробовать все равно надо, – ответила Мэри. – Раз Оливер считает, что от попытки может быть толк, значит, стоит попытаться.
– Давай сначала я, – не отступал Корнуолл.
– Марк, – вмешался Хэл, – ты ведешь себя неразумно. Пусть Мэри попытается. Мы спустим ее в склеп, а если там хоть что-нибудь шевельнется, немедленно вытащим.
– Там, внизу, просто ужасно, – пробормотал Корнуолл. – Сплошная мерзость. А уж вонь!
– Если все получится, – заметил Оливер, – она не пробудет там и минуты. Туда-сюда – и готово…
– Она не сумеет выдернуть клетку, – упорствовал Корнуолл. – Та наверняка тяжелая. Да, она или не сумеет выдернуть ее, или не удержит в руках.
– Мы сделаем крюк, – сказал Хэл, – и привяжем его к веревке. Мэри зацепит им клетку, и мы вытянем сразу и ее, и то, из-за чего разгорелся весь сыр-бор.
– Ты в самом деле хочешь спуститься? – спросил Корнуолл у Мэри.
– Нет, не хочу, – отозвалась она, – да и ты не хотел, но полез. Пожалуйста, Марк, разреши мне попробовать.
– Надеюсь, что мы не промахнемся, – буркнул Плакси, – хотя, по правде говоря, сомнительно, что наша затея выгорит.
Глава 30
Они не ограничились петлей, а приготовили для Мэри сиденье, как на качелях, к которому ее можно было привязать. Рог тоже обмотали веревкой, чтобы он висел у нее над плечом, ибо держать его было весьма неудобно. Таким образом, у нее оставались свободными обе руки, и она могла ухватиться за крюк, который прикрепили к еще одной веревке, пропущенной через второй ворот. Наконец пришло время спускаться.
– Мое платье, – проговорила Мэри. – Оно у меня единственное. Если я его запачкаю…
– Ерунда, – уверил ее Хэл, – отстираем.
– А если нет?
– Сними его, – посоветовал Плакси. – Спускайся так. Мы не возражаем.
– Ну уж нет! – воскликнул Корнуолл. – Это уж слишком!
– Плакси, – произнес сурово Хэл, – ты зашел чересчур далеко. Я знал, что скромность тебе неведома, но…
– Прости его, – сказал Джиб, обращаясь к Мэри. – Он у нас бестолковый.
– Откровенно говоря, я не прочь, – промолвила Мэри. – Другого платья у меня нет. Если бы вы…
– Нет, – отрезал Корнуолл.
– Пока ты будешь отмываться, я выстираю его, – сказал Оливер. – Вот увидишь, оно будет как новое.
– Ты чувствовал мою наготу, – проговорила Мэри, глядя на Корнуолла.
– Нет, – проговорил тот сдавленным голосом.
Тогда Мэри подобрала подол платья, обвязала его веревкой вокруг бедер и уселась на сиденье, предварительно обернув лицо куском ткани, смоченным в уксусе, в поисках которого Оливер перерыл все шкафы и шкафчики в замковой кухне: возможно, острый запах уксуса хоть немного ослабит вонь. Затем ее спустили в отверстие. Масса внизу на какое-то мгновение вскипела, но тут же опала. Спуск проходил быстро. Поверхность омерзительной лужи пребывала в непрерывном движении, однако всплесков и выбросов слизи пока не было.