– С чего ты взяла? – поинтересовался он у сестры, устав от бессмысленной работы.
– Перед тем как все началось, я заметила, что они переглянулись. Смысл гляделок тогда не поняла, просто времени не хватило, но сейчас для меня очевидно: они знали о том, что должно было произойти.
– Это крайне маловероятно, – мягко возразил Нев.
Он заварил свежий чай, искренне считая, что под него будет лучше думаться. Одну чашку уже поставил на стол рядом с Ваней, вторую протянул Лиле, третью держал сам.
– То, с чем сначала столкнулся Иван, а потом и мы, было очень сильным и совершенно незнакомым мне сверхъестественным существом. Стало оно причиной произошедшего или одним из его проявлений, я не знаю, но очень сомневаюсь, что Тимур или Арина способны управлять подобным.
– Почему нет? – с вызовом спросила Лиля, поворачиваясь к нему и принимая чашку. – Мы ведь ничего о них не знаем. Кто они? Откуда? Как жили до того, как оказались на этом проекте? Думаешь, глядя на тебя, люди подозревают, какой силой владеешь ты?
– Между прочим, это аргумент, – заметил Ваня, откидываясь на спинку кресла с чашкой в руках и ища взглядом что-нибудь съестное.
Коробочка с печеньем, принесенная Долговым до того, как все пошло кувырком, стояла неподалеку, и Ваня оттолкнулся ногами от пола, чтобы докатиться до нее на кресле.
– Да, аргумент, – согласился Нев без особого энтузиазма. – Но эта сила все равно не кажется мне управляемой. Да и не понятны их мотивы.
– Если чьи-то мотивы нам неизвестны, это еще не значит, что их нет, – напомнила Лиля общеизвестную истину. И тут же добавила: – Но хорошо, предположим, не они это спровоцировали. Предположим, они не управляли происходящим. Но они наверняка знали о том, что грядет. Подумай сам: они успели сбежать. – Она эмоционально махнула рукой в сторону окна, за которым они все видели отъезжающий автомобиль Тимура. – Это уже говорит о многом.
Нев согласно кивнул.
– Да, пожалуй. Или они очень быстро среагировали, или чего-то ждали. Но чего именно? Мы даже не можем понять, что здесь произошло. Откуда появилось то существо? Связано ли оно как-то с тем, что видел Соловьев?
– Наверняка связано, – задумчиво протянул Ваня, снова посмотрев в монитор. – Я только сейчас понял: оно ведь появилось почти там же, где и «призрак пациентки». Это та же часть здания, где находится курилка. Лестница была другая, но в итоге мы пришли в тот же коридор. Точнее, оно меня загнало в тот же коридор. И эта бывшая палата, где произошла ваша магическая стычка, буквально в паре метров от выхода на лестницу, где погибла Олеся Карпова.
– Тонкое место, – пробормотал Нев задумчиво.
– Что? – спросила Лиля.
– Тонкое место – место, где возможен прорыв ткани бытия и смешение разных его уровней. Помните, как в истории с тем приложением?
– Чудовищ.net? – уточнил Ваня.
Нев кивнул.
– Давая пользователям смотреть на обитателей других уровней и посылая сигналы с нашего, оно создавало подобные тонкие места. Через какое-то время потусторонние существа прорывались на наш уровень и убивали людей. Но такие тонкие места могут существовать и сами по себе.
– Например, в старых зданиях, где на протяжении многих лет умирали люди? – поинтересовалась Лиля.
– В принципе, да, хотя, возможно, само место, на котором построена больница, располагает к подобному.
– Почему этой версии не было у нас раньше? – удивился Ваня.
– Не было оснований подозревать что-то такое.
– Ты и сейчас как-то не очень уверено об этом говоришь, – заметила Лиля.
Нев пожал плечами.
– Пациентка, которую вроде как видел Соловьев, немного не лезет в эту версию. Призрак – дух умершего человека. Он либо застревает здесь, либо уходит за грань. С других уровней к нам обычно приходит то, что никогда не было живым на нашем.
– Но медиумы же призывают духи умерших из-за грани, – возразила Лиля.
– Ну, если Соловьев медиум, то это еще как-то может объяснить произошедшее. Тогда, возможно, он сработал как маяк для некоего духа, ушедшего за грань, но до конца не успокоившегося. Оказавшись в тонком месте, Соловьев привлек внимание призрака, а тот, благодаря слабой границе, смог перешагнуть грань в обратном направлении, чтобы явиться ему. А когда Соловьев впал в ступор, травмированный этим видением, призрак ушел обратно, поэтому на призыв Егора не явился…
– Как-то многовато условий, – заметил Ваня.
– Вот поэтому я и сомневаюсь, – признался Нев. – Но как еще объяснить случившееся, не знаю.
– Зато в остальном все сходится, – возразила Лиля. – Предположим, что тонкое место как раз там, где находится курилка. Возможно, Олесе тоже явилось нечто такое, чего она никак не ожидала увидеть. Девушка испугалась, дернулась, сидя на перилах, и упала. Соловьев тоже мог видеть не настоящий призрак, а что-то, что прикидывалось призраком. И его ступор может быть не следствием стресса, а результатом воздействия той сущности. Тимур и Арина, вполне вероятно, видели больше, чем говорили нам. Или только Арина, потому и была такой напряженной все это время. А Тимуру она просто потом рассказала, и он ей поверил. Вот они и были начеку. А теперь ткань бытия порвалась капитально, сюда сбежало энное количество монстров, и теперь это место одержимо. И заперто, чтобы мы не смогли уйти.
Нев все равно не выглядел убежденным.
– Тогда почему на нас больше никто не нападает? Мы уже час тут бродим без происшествий.
– Впечатлились тем, как ты разделался с тем здоровяком? – предположила Лиля.
– Или уже наелись другими и ждут теперь, когда снова проголодаются, – мрачно добавил Ваня. – Ясно же, что справились только мы. То есть ты.
Он посмотрел на Нева, а тот уверенно мотнул головой, возражая:
– Егор тоже справился бы. Он быстрее и проворнее меня. И потом, если так, то где тела? Подобные сущности обычно интересуют души и энергия, а не бренная оболочка. Остались бы тела. А от Садыковой – только оружие и очки. Здесь же вообще никого и ничего.
– Тогда, может быть, им все же удалось сбежать? – с надеждой произнесла Лиля. – И они прячутся где-то. Там, где нет камер: в закрытой части здания, которая, как выяснилось, не так уж и закрыта.
– К слову о здании, – неожиданно оживился Ваня. – Помните, что говорил тот ненормальный парнишка? Про дух здания, который якобы злится и может навредить? С которым он тут вроде как болтал по ночам, пытаясь успокоить и убедить никого не трогать?
– И что? – не поняла Лиля.
– Может быть, парень не такой уж сумасшедший. Может быть, он действительно «чувствительный». И это не голоса у него в голове, а голос некоего духа здания. Не призрака погибшего тут человека, а самого здания.
Заметив удивленно взлетевшие брови сестры, Ваня ухмыльнулся, напуская на себя привычный вид человека, ни к чему не относящегося серьезно.
– А что? Вам всем можно задвигать безумные аномальные теории, а мне нельзя?
– Вообще-то, теория не такая уж и безумная, – согласился с ним Нев. – Если, конечно, предположить, что у здания может быть своя душа. Но если реальна память камня, то и такое возможно. Если воспринимать дух как сгусток энергии. Эти стены больше ста лет могли впитывать не только воспоминания, но и энергию людей, находившихся здесь. Страдавших, надеявшихся, сочувствовавших, лечивших, заботившихся, исцелявшихся, умиравших, скорбевших… У старых зданий свои тайны. И не всегда они связаны со случившимися в их стенах трагедиями, оставившими после себя беспокойных призраков.
– Как разозлившееся здание может быть связано с тем, что мы видели? – Лиля нахмурилась. – С тем, что видел Соловьев?
– А что ты сделаешь, если к тебе вломятся чужаки? – Нев улыбнулся.
– Заору, – честно призналась Лиля, все еще не понимая, куда он клонит. – И позову тебя, чтобы ты их выгнал.
– А если это будет кто-то, с кем ты сможешь справиться сама?
Она пожала плечами.
– Тогда просто заору и выгоню.
– Все правильно. Для нас крик – это одновременно реакция, вызванная страхом, и бессознательная попытка напугать того, кто напугал нас, заставить его отступить. Если принять как данность, что здание имеет свою душу, нечто живое внутри каменных стен, то это его реакция на вторжение: напугать и выгнать. И пугает оно с помощью созданных им фантомов. Правда, тот монстр, – Нев неосознанно коснулся все еще ноющей правой руки, – не был похож на фантом.
– Я уже не говорю о том, что сейчас нас заперли, – возразила Лиля. – И не дают выйти.
– Может быть, терпение здания лопнуло? – предположил Ваня. – Во время нашей игры дух разозлился окончательно и перешел от крика к активным враждебным действиям. Если бы ко мне вломились чужаки и не отреагировали на крик: «Пошли вон»… Я бы схватился за что-нибудь тяжелое и огрел их как следует. А если бы законы позволяли, то и прикончил бы, чтобы другим неповадно было.
Лиля задумалась ненадолго и наконец кивнула.
– Ну да, что-то в этом есть. Насколько я понимаю, вы были самой многочисленной группой из тестировавших аттракцион. До вас были только пары участников. Может быть, это стало последней каплей.
– Осталось решить, какая версия нам нравится больше, – подытожил Нев. – С тонким местом и прорывом ткани бытия или с разбушевавшимся духом здания.
– И иметь в виду, что обе они могут оказаться неверными, – хмыкнул Ваня.
– Не исключено, – согласилась Лиля. – Может быть, возьмем в качестве рабочей версию с духом?
– Почему именно с ним? – заинтересовался Нев.
– Потому что в этом случае хотя бы понятно, что делать дальше: попытаться вступить с духом в контакт, убедить его, что мы все поняли и больше не допустим неуместное вторжение на его территорию. Что делать в случае прорыва ткани бытия, я вообще не представляю.
– Но ты знаешь, как вступить в контакт с духом здания? – не удержался от подначки Ваня.
– Нет, но всегда можно попробовать просто поговорить, как пытался делать Марат.
– А я вот думаю, что независимо от причин произошедшего, надо сначала поискать остальных, – предложил Ваня. – Если Нев прав в том, что потусторонним сущностям нет дела до наших оболочек, то тела должны быть, а раз их нет, значит, наши могут быть живы. С