сить ее в здешних снегах, когда их пропитает вода.
В степь!
19
Итак, искать Игнач крест в районе теперешних Крестцов так же бессмысленно, как искать его в окрестностях средневековой норвежской Христианин или на современном киевском Крещатике. Но где его все-таки искать?
Да здравствует бескорыстное и беспокойное, скромное и деятельное племя краеведов! Пока я собирался на Селигер, Щебериху и Полу, там, оказывается, все исходил да исплавал другой человек, который давно занялся розысками Игнача креста, пришел к интереснейшим самостоятельным выводам, затратив на эту работу годы. И это было не любительское развлечение, а именно работа-изучение летописей, архивов, исторической и географической литературы, кропотливое накапливание фактов, поездки, встречи, даже раскопки. Краевед С. Н. Ильин установил, что действительно самый спорый летний и зимний Селигерский путь от Твери и Торжка к Новгороду шел по озеру Селигер, затем через волок в два с половиной километра на озеро Щебериха, откуда по рекам Щеберихе и Поле к озеру Ильмень. На волоке, в середине этого важнейшего торгового и военного пути, а не в начале, как ошибочно сказано в публикации о работе С. Н. Ильина, для его охраны и промежуточного торга стояло древнее сторожевое Березовское городище, или — по-старинному — Березовский Рядок. В тридцати километрах ниже по Щеберихе был другой охранный пост-Молвотицы. В публикации ничего не сказано о Великом Заходе, расположенном на Поле еще примерно через тридцать километров. Пола в этом месте начинает большую петлю, отклоняющуюся от прямого пути к Новгороду, и зимник, возможно, здесь спрямлялся, экономя путникам время и силы.
Субудай должен был направить свой авангард именно по этому, самому короткому и торному пути!
О следах пребывания орды говорит и местная топонимика — в этом районе есть селения Большие Татары и Малые Татары, стоит на Селигере также село Неприе, жители коего, сказывают, не прияли пришельцев, взялись за топоры и вилы, а еще село Кравотынь, в котором, по преданию, орда вырезала всех от мала до велика. Один из главных аргументов краеведа — совпадение расстояния, потому что от Березовского городища до Новгорода около двухсот километров, то есть сто летописных так называемых больших верст по тысяче саженей каждая, а если быть совсем точным, от Новгорода до Игнача креста ровно 213 километров сегодняшним счетом.
Ну а где мог стоять Игнач крест? Конечно же у теперешней деревни Игнашовки на правом берегу Щеберихи! С. Н. Ильин доказал, что селеньице это древнее, найдя в старинной переписной книге упоминание деревни Игнашово, числившейся в Березовской волости. Географическое ее расположение весьма примечательно-здесь в Щебериху впадает приток Циновля, и крест стоял, скорее всего, на мысу, вблизи устья Циновли. «Купцов, плывущих с севера, он предупреждал: начинается трудный участок, впереди волок. Плывущим с юга напоминал: трудность позади. По» тому что от впадения Циновли река становилась более пол" новодной, вполне доступной для судоходства".
И есть еще один, самый убедительный аргумент, кажется раз и навсегда решающий двухвековой спор ученых о местонахождении летописного Игнача креста — С. Н. Ильин вместе с лесничим К. П, Тихомировым нашел этот крест!
Он лежал в земле старого кладбища, и его долго выкапывали. Грубый, массивный и тяжелый каменный крест этот очень похож на Изборскии, Стерженский, Лопастицкий, Нерльский кресты, древность коих доказана. Правда, найден он был не в Игнашовке, а в Березовском городище, что на десяток километров отстоит от приметного мыса. Очевидно, судьба креста похожа на судьбы его ровесников и собратьев. За прошедшие века Лопастицкий крест то увозили, то возвращали на место. Не раз перемещали Нерльский крест, который был в конце концов обнаружен тоже на одном из местных кладбищ. Знаменитый Стерженский крест с новгородской надписью XII века нашел в XIX веке помещик Обернибесов, выкопал его из земли и поставил над прахом своего предка, похороненного в XVIII веке на кладбище погоста Стерж. О судьбе еще одного каменного креста, непосредственно связанного с нашествием орды, у нас большой разговор впереди…
Любознательный Читатель. Таким образом, наш большой вопросительный знак мы можем снять с карты?
— Правда, подлинность найденного креста научно не подтверждена. И если летописные версты были вдвое короче, то, значит, остатки орды прошли ледовыми дорогами на сто километров дальше и были остановлены новгородцами где-то в районе нынешней Старой Руссы.
— И хорошо бы еще раз вернуться к весенней распутице 1238 года…
Удивительна все же сила инерции в нашем мышлении! Автор журнальной публикации о поисках и находках краеведа С. Н. Ильина, обещая в подзаголовке статьи ответить на вопрос, «почему татары повернули обратно», пишет:
«Испугавшись весенней распутицы, Батый отдал приказ об отступлении».
Научных работ на эту тему мне найти не удалось, и я обратился к знатокам края, любителям его старины — что они думают о причинах отступления орды? Последовал дружный ответ — конечно, весенняя распутица, половодье, это же всем известно! Несколько отличаются от других письма ко мне новгородского поэта Василия Соколова, в отрывках из которых я кое-что выделяю курсивом, чтобы оттенить важные для нашей темы места.
«В поднятом Вами вопросе об отступлении Бату от земли Новгородской самое существенное — как, почему?.. Вспомните Ваши же страницы о лесах дремучих. Именно такими были в ту далекую пору приильменские леса, затапливаемые в половодье. Степнякам в лесах нечего было делать, лес пугал их. К тому же и населенные места среди лесов дремучих были редкими — вывод напрашивается сам собой».
Хорошо, верно, однако — снова о половодье?
«Соображение насчет того, что степняков, шедших на Новгород, остановило не только половодье, наши историки и краеведы поддерживают. Во-первых, говорят они, новгородцы дали ощутительный отпор татарам боем у Торжка. Во-вторых, взгляните на карту 12-13 вв., увидите: Новгородская земля занимает весь наш гигантский север от Белого моря до Урала, площадь, равную восьмой части Европы! Новгород был политическим, военным, религиозным центром этого полугосударства. Конечно, Батый зарился на Новгород и мог бы, вероятно, взять его, но не мог бы взять и освоить его громадную территорию с лесными дебрями непролазными, с болотами, озерами, где дорогами в основном служили те же реки и озера, что непригодно для конницы».
Тоже хорошо и правильно, только каким все-таки маршрутом пошла орда к Новгороду в марте 1238 года?
«Поселок Крестцы возник значительно позже 13-го века, когда пролегла дорога Москва-Новгород, а развился, когда возник оживленный тракт Москва — Петербург…»
Но куда же, по мнению современных новгородцев, пошла орда после взятия Торжка? «Батый от Торжка, мы думаем, двинулся на Валдай и Яжелбицы…»
Но ведь это не Селигерский путь! Направление Торжок-Валдай-Яжелбицы выводит через непроходимые леса прямо к тем самым Крестцам — маршрут, который мы решительно отвергли!
«Там ему и доложили высланные вперед о разливе рек Поломети, Полы, Холовы…»
Опять о разливе рек?
За эти письма, в которых выражены мнения новгородских историков и краеведов, я очень благодарен В. С. Соколову, специально не занимавшемуся темой, но они свидетельствуют о зыбкости, приблизительности, противоречивости в представлениях об одном из ключевых эпизодов родной истории. И, наверное, все это идет еще от дореволюционной историографии и от исторических романов. В семнадцатой главе романа В. Яна «Батый», озаглавленной «Остановка близ Игнач креста», события представяйты очень подробно…
"Всю ночь и утро монгольское войско продвигалось в направлении богатой северной урусскои столицы Новгорода. Но к полудню идти вперед уже стало невозможно. Кони постоянно проваливались по брюхо в рыхлый снег. Ростепель обращала еще недавно крепкие дороги в набухшие бурные потоки. Кони падали. Всадники, подымая их, выбивались из сил. Проводники из пленных Урусов говорили, что дальше дорога будет еще хуже, что на пятьдесят дней всякая езда по дорогам прекратится, пока поднявшаяся вода в реках не утечет в море.
Бату-хан был в ярости. Он сам зарубил уруса, который громко смеялся, широко раскрывая рот, при виде провалившихся в болото воинов.
Бату-хан говорил:
— Для смелого и упорного нет преграды. Проводники нарочно завели нас в эти болота, чтобы погубить, но мы будем сильнее и хитрее их. Мы доберемся до славного торговлей богатого Новгорода!
Воины стали громко роптать. На одном перекрестке, где был вкопан высокий, в три человеческих роста, деревянный крест, войско остановилось. Татары сошли с коней, чтобы дать им передышку. Субудай-батыр посоветовал обратиться к богам-покровителям и призвать шаманку Керинкей-Задан.
Она подъехала на небольшой черной лошади, обросшей за время морозов густой лохматой шерстью. Увидев Батухана, шаманка стала бить в бубен, прыгать в седле и выкрикивать слова молитв и заклинаний.
— Скажи, служительница заоблачных богов, — спросил Бату-хан, — идти ли мне вперед, будет ли мне в Новгороде удача, или я там погибну? Спроси у небожителей.
Керинкей-Задан, с медвежьей шкурой на плечах и в колпаке с нашитыми птичьими головами, соскочила с коня, приплясывая и ударяя в бубен, забегала по кругу и вдруг в несколько прыжков бросилась к одинокой высокой сосне, стоявшей на поляне.
— Я поговорю с облаками, посмотрю вдаль! — кричала она. — Боги все знают, боги все скажут!
Шаманка ловко вскарабкалась на верхушку сосны и стала раскачиваться. Сосна постепенно склонялась в сторону. Монголы закричали:
— Берегись! Слезай скорее!
Сосна наклонялась все быстрее и наконец рухнула. Шаманка упала в снег, пробила лед, бывший под ним, и погрузилась в мутную воду. Она барахталась, засасываемая черной вязкой топью…
— Арканы! Бросайте ей арканы! — кричал Субудай-богатур. Он отстегнул от седельной луки аркан и ловко бросил его левой рукой. Конец не достал до шаманки. Субудай стал снова наматывать аркан и направил коня ближе к гибнущей Керинкей-Задан. Саврасый осторожно шагал, погружаясь по колено в снег. Субудай снова бросил аркан, и конец его хлестнул шаманку по голове. Она ух