Рараку овладела ими всеми.
Вверх по крутому, каменистому руслу, через выветренную расселину с покрытыми пятнами и рытвинами известняковыми стенами – а там, в естественном амфитеатре, сидел, скрестив ноги, и ждал последний маг.
Его одежда превратилась в лохмотья, сам он был истощён, тёмная кожа потрескалась и шелушилась, глаза поблёскивали жёстко и ломко, словно обсидиановые.
Калам натянул поводья так, будто для этого требовалось мучительное усилие. Он повернул коня, встретился взглядом со Скворцом.
– Адаэфон Делат, маг Меанаса, – прохрипел он, потрескавшиеся губы скривились в ухмылке. – Он никогда не был силён, господин. Сомневаюсь, что он окажет сопротивление.
Скворец промолчал. Направил скакуна мимо убийцы и подъехал к чародею.
– Один вопрос, – проговорил маг практически шёпотом, однако его голос ясно разнёсся по амфитеатру.
– Какой?
– Да кто вы такие, во имя Худа?
Скворец приподнял бровь.
– Это важно?
– Мы пересекли всю пустыню Рараку, – произнёс чародей. – По ту сторону этих гор лежит дорога в Г’данисбан. Вы гнали меня по Святой Пустыне… боги, никто такого не стоит. Тем более я!
– С тобой было ещё одиннадцать магов.
Адаэфон Делат пожал плечами.
– Я – моложе всех, и уж точно – здоровее. Но вот и моё тело наконец не выдержало. Не могу идти дальше… – Его тёмные глаза скользнули за спину Скворцу. – Командир, твои солдаты…
– Что с ними?
– Они и больше… и меньше, чем прежде. Уже не те, кем были когда-то. Рараку, господин, сожгла мосты к их прошлому, все до одного – всё ушло. – Маг с удивлением встретил взгляд Скворца. – И они – твои. Сердцем и душой. Они твои.
– Больше, чем ты думаешь, – ответил Скворец. Он повысил голос: – Вал, Скрипач, мы на месте?
– Так точно! – гаркнули оба в один голос.
Скворец увидел, как внезапно напрягся чародей. Миг – и командир обернулся в седле. Калам неподвижно сидел на коне в дюжине шагов позади, пот струился по его лицу. По бокам от него, чуть позади – Скрипач и Вал, арбалеты нацелены на убийцу. Улыбаясь, Скворец вновь повернулся к Адаэфону Делату.
– Вы двое сыграли в удивительную игру. Скрипач почуял тайное общение – царапины на камнях, положение тел, загнутые пальцы – один, три, два, – сколько вам там нужно было для шифра. Можно было всё это закончить ещё неделю назад, но мне стало… любопытно. Одиннадцать магов. Когда первая из них открыла тебе своё тайное знание, которым она не могла воспользоваться, – это был вопрос торговли, попытка отсрочить смерть. Что оставалось другим? Смерть от руки Рараку – или моей. Или… своего рода спасение. Но спасение ли? Кричат ли они внутри тебя, Адаэфон Делат? Стенают ли, пытаясь выбраться из новой тюрьмы? Но всё равно я кое-чего не понимаю. Вся эта ваша игра с Каламом – ради чего?
Иллюзия измождённости медленно спала с мага, открывая взору крепкого, здорового молодого человека. Он выдавил натянутую усмешку.
– Крики… немного стихли. Даже тень жизни лучше, чем объятья Худа, командир. Можно сказать, мы достигли… равновесия.
– А ты теперь владеешь невообразимой силой.
– Заметной, не спорю, но сейчас у меня нет желания её использовать. Спрашиваешь про нашу игру, Скворец? Это была лишь игра выживания. Поначалу. Если совсем честно, мы думали, ты не дойдёшь. Рассчитывали, что Рараку тебя приберёт, – оно так и вышло, по-своему. Правда, не так, как я ожидал. То, чем стали вы с твоими солдатами…
Он покачал головой.
– То, что случилось с нами, – произнёс Скворец, – случилось и с тобой. И с Каламом.
Маг медленно кивнул.
– Потому и произошла эта судьбоносная встреча. Господин, мы с Каламом пойдём за тобой. Если примешь нас.
Скворец проворчал:
– Император вас у меня заберёт.
– Только если ты ему расскажешь, командир.
– А Калам? – Скворец бросил взгляд на убийцу.
– Когти будут… недовольны, – пробормотал Калам. Затем улыбнулся. – Тем хуже для Стервы.
Скривившись, Скворец повернулся дальше, оглядывая солдат. Череда лиц, будто высеченных из камня. Отряд, собранный из отбросов армии, – ныне обрёл единое, нерушимое сердце.
– Боги, – еле слышно прошептал он, – что же мы сотворили здесь?
Первым кровопролитным заданием «Мостожогов» было возвращение Г’данисбана – маг, убийца и семьдесят солдат ворвались в мятежную цитадель, которую защищали четыре сотни воинов пустыни, и сокрушили их в одну ночь.
Свет фонаря потускнел, но стены шатра уже озарял новорождённый рассвет. Лагерь постепенно просыпался, тишина, которая последовала за рассказом Скворца, заполнилась звуками.
Аномандр Рейк вздохнул.
– Перенос душ.
– Да.
– Я слышал о перемещении одной души в специально подготовленный сосуд. Но перенос одиннадцати душ – одиннадцати магов! – в уже занятое тело двенадцатого… – Тисте анди поражённо покачал головой. – Какая дерзость. Теперь понятно, почему Быстрый Бен просил меня более не пытаться постичь его природу. – Он поднял взгляд. – Однако сегодня, этой ночью, ты раскрыл его тайну. Я не спрашивал…
– Ожидать вопроса, Владыка, было бы самонадеянно, – ответил Скворец.
– Тогда ты понял меня.
– Чутьё, – улыбнулся малазанец. – Я своему тоже доверяю, Аномандр Рейк.
Тисте анди поднялся с кресла. Скворец последовал его примеру.
– Я удивился, – произнёс Рейк, – когда ты решил защищать Серебряную Лису.
– Я тоже, – когда ты смог сдержаться.
– Да, – пробормотал Рыцарь Тьмы, он вдруг отвёл глаза и слегка нахмурился. – Тайна ангелочка…
– Прошу прощения?
Тисте анди улыбнулся.
– Я вспомнил свою первую встречу с неким человеком по имени Крупп.
– Боюсь, Владыка, что Крупп – одна из тех загадок, которые я не в состоянии разгадать. Если честно, я думаю, она всем нам не по зубам.
– Кто знает, может, ты и прав, Скворец.
– Быстрый Бен уезжает сегодня утром – к Парану и «Мостожогам».
Рейк кивнул.
– Я постараюсь держаться в стороне, чтобы не беспокоить его.
Спустя мгновение тисте анди протянул руку. Они обхватили запястья друг друга, крепко сжали.
– Это был приятный вечер, – сказал Рейк.
Скворец поморщился.
– Я не мастак байки травить. Благодарю за терпение.
– Быть может, мне удастся рассчитаться в следующий раз – у меня тоже есть несколько историй.
– Нисколько не сомневаюсь, – насилу выдавил Скворец.
Они разжали руки, и командир повернулся к выходу.
За спиной у него Рейк добавил:
– И последнее. Серебряной Лисе нет нужды меня бояться. Более того, я прикажу Каллору вести себя соответственно.
Некоторое время Скворец смотрел себе под ноги.
– Благодарю, Владыка, – выдохнул он и вышел.
О нижние боги, сегодня у меня появился друг. Когда мне в последний раз доставался подобный дар? Не могу вспомнить. Худов дух, не могу.
Стоя у входа в шатёр, Аномандр Рейк смотрел, как видавший виды мужчина, прихрамывая, уходит прочь. Сзади послышался тихий цокот когтистых лапок.
– Хозяин, – проворчала Карга, – думаешь, это было мудро?
– Что ты имеешь в виду? – рассеянно осведомился тот.
– Есть определённая цена за дружбу с такими короткоживущими смертными – как ты и сам помнишь по собственному печальному опыту.
– Аккуратнее, ведьма.
– Будешь отрицать правоту моих слов, Владыка?
– И в краткости можно найти несравненную ценность.
Ворониха склонила голову набок.
– Искреннее наблюдение? Тревожное предсказание? Изощрённая и горькая мудрость? Сомневаюсь, что ты объяснишь подробней, верно? Оставишь меня терзаться любопытством, расклёвывать вопросы до изнеможения. Свинья!
– Моя дорогая, слышишь, падалью потянуло? Клянусь, я слышу. Иди-ка, поищи её. Прямо сейчас. Немедленно. А когда набьёшь брюхо, найди Каллора и приведи ко мне.
Заворчав, ворониха выпрыгнула наружу, мощно взмахнула крыльями и тяжело поднялась в небо.
– Корлат, – тихо позвал Рейк. – Подойди сюда, пожалуйста.
Он вернулся в глубь шатра. Почти мгновенно перед Рыцарем Тьмы возникла Корлат. Рейк продолжал стоять лицом к задней стенке.
– Владыка?
– Мне нужно покинуть вас на некоторое время. Я чувствую необходимость побыть с Силаной.
– Она будет рада твоему возвращению, Владыка.
– Несколько дней отлучки, не больше.
– Понимаю.
Рейк обернулся к ней.
– Не откажи в защите Серебряной Лисе.
– С радостью.
– Следи за Каллором, незаметно. Если он оступится, вызови меня незамедлительно и, не колеблясь, обрушь на него всю мощь тисте анди. По крайней мере, я увижу, как его собирают по кусочкам.
– Всю мощь, Владыка? Мы не совершали такого уже очень, очень давно. Ты уверен, что это необходимо для уничтожения Каллора?
– Я не могу знать наверняка, Корлат. Зачем рисковать?
– Хорошо. Я начну готовиться к объединению наших Путей.
– Вижу, тебя это всё равно беспокоит.
– Одиннадцать сотен тисте анди, Повелитель.
– Я знаю, Корлат.
– При Сковывании нас было лишь сорок, но мы уничтожили Владения Увечного Бога – пусть и новорождённые, признаю. Лишь сорок, Владыка. Одиннадцать сотен… мы рискуем опустошить весь этот континент.
Глаза Рейка подёрнулись дымкой.
– Я бы рекомендовал проявить выдержку, Корлат, если окажется необходимым всем вместе применить Куральд Галейн. Бруд будет недоволен. Полагаю, в любом случае Каллор не станет вести себя опрометчиво. Это всё меры предосторожности.
– Да, Повелитель.
Аномандр Рейк отвернулся в глубь шатра.
– Это всё, Корлат.
Мхиби видела сон. Вновь – как и давным-давно – она блуждала по тундре, под ногами хрустели мох и лишайник, дул сухой ветер, приносил с собой запах мёртвого льда. Шла она без привычной боли, не слышала хрипа в груди, когда вдыхала морозный воздух. И поняла, что вернулась на место рождения дочери.