Какого Худа он там…
Вокруг воцарился кромешный ад. Круг рассыпался, баргасты устремились вперёд с оружием в руках, не понимая, правда, что с ним делать. Паран резко повернул голову, увидел, что его «мостожоги» сгрудились в кольце вопящих, ревущих дикарей.
Боги, всё покатилось в Бездну.
Вопли и шум вдруг перекрыл звук рога. Многие обернулись. Воины клана Сэнан восстанавливали священный круг, ревели, выталкивая обратно иноплеменников и женщин.
Хумбролл Тор вновь поднял свою булаву – безмолвный, но решительный призыв к порядку.
Послышались крики от баргастов, которые окружили «Мостожогов», и капитан увидел в высоко поднятых руках своих солдат морантскую взрывчатку. Баргасты отступали, отводили назад сулицы для броска.
– «Мостожоги»! – заорал Паран, устремившись к ним. – А ну убрали эти треклятые худовины! Живо!
Во второй раз затрубил рог.
Все обернулись. Смертоносные гранаты вновь скрылись под плащами и дождевиками.
– Стоять вольно! – прорычал Паран, оказавшись рядом с солдатами. Уже потише он добавил: – Держитесь, треклятые идиоты! Никто не рассчитывал на Худом деланную ничью! Не теряйте головы. Капрал Бестолочь, иди к Грунту и выясни, какого Фэнера он там делал с ножиком – и узнай, как там Тротц – знаю, знаю, похоже ему конец. Но и парню тоже. Кто знает, может, вопрос в том, кто умрёт первым…
– Капитан, – вклинился один из сержантов. – Они ж просто на нас нависли, вот и всё. Мы ж ничего не собирались – мы вашенского сигнала ждали, сэр.
– Рад слышать. А теперь ухо держите востро, но не горячитесь, а я пойду-ка переговорю с Хумброллом Тором. – Паран развернулся и направился обратно в круг.
Лицо вождя баргастов посерело, его взгляд то и дело возвращался к маленькой фигурке, которая лежала – зловещая, неподвижная – на запятнанной кровью земле в дюжине шагов от него. Полдюжины мелких вождей собрались вокруг Хумбролла, каждый орал, чтобы его выслушали прежде соперника. Тор ни на кого из них не обращал внимания.
Паран протиснулся сквозь толпу. Одного взгляда вправо хватило, чтобы заметить, как Бестолочь присел рядом с Грунтом. Целитель плотно прижал руку к ране на правой руке Тротца и шептал что-то себе под нос. Глаза его были закрыты. Судя по лёгкому движению, Тротц ещё не умер. Капитан заметил, что «мостожог» перестал биться в конвульсиях. Грунт каким-то образом умудрился дать ему возможность дышать. Паран недоверчиво покачал головой. Если сломать глотку, человек умирает. Разве только рядом окажется целитель с Высшим Дэнулом… а Грунт точно не такой, он – полевой лекарь с парочкой полезных заклинаний в рукаве, как он только сотворил подобное чудо?..
– Малазанец! – Маленькие, невыразительные глазки Хумбролла Тора впились в Парана. Вождь взмахнул рукой. – Нам с тобой нужно поговорить. – Он переключился с даруджийского на родной, чтобы проорать приказ окружавшим воинам. Те отступили, хмурясь и бросая ядовитые взгляды на капитана.
В следующий миг Паран оказался лицом к лицу с вождём. Хумбролл Тор некоторое время разглядывал его, затем сказал:
– Твои воины мало тебя ценят. Мягкая кровь, говорят они.
Паран пожал плечами.
– Они солдаты. Я – их новый командир.
– Они непокорны. Ты должен убить одного или двух, тогда остальные начнут тебя уважать.
– Моя задача сохранить им жизнь, а не убивать, вождь.
Глаза Хумбролла Тора сузились.
– Твой баргаст дрался в вашем, иноземном стиле. Он не дрался как наш родич. Двадцать три поединка у моего безымянного сына. Всегда побеждал, и ни единой раны. Я потерял свою плоть и кровь, великого воина.
– Тротц ещё жив, – сказал Паран.
– Должен умереть. Сломай человеку глотку, и судороги его доконают. Ему не должно было хватить сил на взмах меча. Мой сын пожертвовал рукой, чтобы убить его.
– Отважный поступок, вождь.
– И тщетный, похоже. Говоришь, Тротц выживет?
– Не знаю. Мне нужно поговорить со своим целителем.
– Духи молчат, малазанец, – сказал после паузы Хумбролл Тор. – Они ждут. Подождём и мы.
– Твои младшие вожди могут не согласиться с этим, – заметил Паран.
Тор нахмурился.
– Это дело баргастов. Возвращайся к своим воинам, малазанец. Сохрани им жизнь… если сможешь.
– Наша судьба зависит от того, выживет ли Тротц?
Огромный воин оскалил зубы.
– Не только. Я с тобой закончил. – Он повернулся спиной к капитану. Младшие вожди снова заголосили.
Паран отступил, пытаясь совладать с приступом боли в животе, и направился туда, где лежал Тротц. Не сводя глаз с баргаста, он присел рядом с целителем, Грунтом. Между ключицами Тротца зияла дыра, из которой торчала полая костяная трубочка. При каждом вздохе баргаста она издавала тихий свист. Горло было смято, превратилось в опухшую массу зеленоватых и лиловых синяков. Глаза Тротца были открыты, в них блестели сознание и боль.
Грунт оглянулся.
– Я исцелил сосуды и сухожилия в руке, – тихо сказал он. – Ампутировать не придётся, я думаю. Но сильно ослабнет, если только Молоток не окажется тут очень быстро.
Паран указал на костяную трубочку.
– А это что за штука, целитель?
– С Путями играть сейчас нелегко, сэр. Да я бы и не смог такое вылечить. Это лекарский приёмчик, я ему выучился у Бойка, когда служил в Шестой армии. Всегда он придумывал способы обойтись без магии, потому что никак свой Путь не мог открыть, когда приходилось жарко.
– Решение… временное.
– Точно, капитан. Нам нужен Молоток. И быстро.
– Ловко сделано, Грунт, – сказал Паран, поднимаясь. – Ты молодец.
– Спасибо, сэр.
– Капрал Бестолочь.
– Капитан?
– Позови сюда нескольких солдат. Не хочу, чтобы какой-нибудь баргаст подобрался слишком близко к Тротцу. Когда Грунт скажет, перенесёте его к нам в лагерь.
– Слушаюсь, сэр.
Паран посмотрел вслед убегавшему солдату, затем повернулся к югу и окинул взглядом небо.
– Ну, Худов дух! – пробормотал он с явным облегчением.
Грунт поднялся.
– Вы к ним Вывиха послали, да, сэр? Смотрите, он с пассажиром. Но это, наверное, Быстрый Бен…
Паран медленно улыбнулся, прищурился, глядя на чёрную точку над холмами.
– Только если Вывих нарушил мой приказ, целитель.
Грунт присмотрелся.
– Молоток. Фэнеровы копытца, это отличный ход, капитан.
Паран посмотрел в глаза целителю.
– Никто на этом задании не умрёт, Грунт.
Старый солдат медленно кивнул, затем вновь опустился на колени, чтобы заняться Тротцем.
Хватка с сомнением посмотрела на Быстрого Бена, когда они взбирались на очередной поросший травой холм.
– Может, приказать кому-то тебя понести, маг?
Быстрый Бен утёр пот со лба, покачал головой.
– Нет, уже лучше. Тут полно баргастских духов, густо – не продохнуть. Они сопротивляются заразе. Всё со мной будет хорошо, капрал.
– Как скажешь, только, как по мне, выглядишь ты паршиво.
И это ещё очень мягко сказано.
– Путь Худа – не самое весёлое местечко.
– Это дурная новость, маг. Чего же нам тогда ждать дальше?
Быстрый Бен ничего не сказал.
Хватка нахмурилась.
– Настолько плохо, да? Ну, просто очуметь. Погоди, вот Мураш услышит.
Чародей через силу улыбнулся.
– Ты ему новости рассказываешь, только чтобы посмотреть, как его колотит?
– А то! Взводу же нужно как-то развлекаться, верно?
На холме они вновь нашли несколько разбросанных по плоской вершине каирнов. Маленькие, длинноногие птички вспорхнули из-под ног солдат. Говорили мало – стояла страшная жара, и оставалось ещё полдня солнцепёка. Жужжащие мухи не отставали.
С самого прилёта Вывиха утром взвод никого не видел.
Они понимали, что поединок уже закончился, но понятия не имели как. Худ, мы, может, на собственную казнь торопимся. Штырь и Быстрый Бен оказались почти бесполезными, ни один не хотел пробовать собственный Путь, оба бледные, нервные и неразговорчивые. У Вала так опухла челюсть, что ничего, кроме мычания, он издавать не мог, но смотрел на спину шедшей впереди Дэторан глазами, в которых ясно читались планы кровавой мести. Дымка ушла в разведку вперёд… или назад – или прячется опять прямо у меня за спиной — Хватка оглянулась через плечо, но подруги там не оказалось. Мураш замыкал шествие и вёл тихую беседу с самим собой, его унылое бормотание постоянно дополняло звон насекомых.
Никаких признаков жизни они не видели, если не считать траву на холмах и чахлые деревца в долинах, там где сезонные ручьи накапливали влагу под землёй. На безбрежном небе – ни облачка, ни птицы. Далеко на северо-востоке вздымались седые пики гор Баргастской гряды – зазубренные, молодые и неприветливые.
По словам Вывиха, баргасты собрались в долине в четырёх лигах к северу. Можно добраться до заката, если всё пойдёт хорошо.
Шагавший рядом Быстрый Бен тихо ахнул, и Хватка обернулась – как раз вовремя, чтобы увидеть, как два десятка вымазанных грязью рук сомкнулись вокруг щиколоток мага. Земля будто вспенилась под сапогами Быстрого Бена, затем его потащили вниз, грязные костяные пальцы тянули, дёргали, шишковатые предплечья тянулись вверх, чтобы обвить сопротивлявшегося чародея.
– Бен! – заревела Хватка и бросилась к нему. Маг потянулся к ней, на его лице застыло выражение полного недоумения и потрясения, а земля уже сошлась у него на поясе. Приближались топот и крики. Руки Хватки сомкнулись на запястье чародея.
Земля рванулась к его груди. Вновь вынырнули костистые пальцы, схватили правую руку Быстрого Бена, потащили вниз.
Их взгляды встретились, он покачал головой.
– Отпусти меня, капрал…
– Ты свихнулся…
– Прежде чем мне руку оторвут… – Его правое плечо рывком погрузилось под землю.
Подскочивший Штырь как раз ухватил Быстрого Бена за шею.
– Отпусти его! – заорала Хватка, разжимая руки.
Штырь уставился на неё.
– Что?
– Отпусти, чтоб тебя!
Взводный маг разомкнул захват и с проклятьем откатился в сторону.