- О боги, - прошептала Тазиенна. – Я убила его.
У Лараджин неожиданно закружилась голова, и она опустилась на кровать.
- Броклин мёртв?
Тазиенна смотрела на пустой графин.
- Какая же я дура, - простонала она. – Решить, что я смогу заставить Тала выпить…
- Броклин мёртв? – повторила Лараджин с нотками истерики в голове. Она молила богиню наказать Броклина, но не хотела…
- Ты только что сказала, что он это выпил.
- Нет, не говорила. Я не знаю, кто это выпил. Я нашла графин по сервантом, когда протирала пыль.
- Значит, Броклин жив.
- Хвала богине! – ответила Лараджин, испытав приступ облегчения.
Тазиенна бросила на Лараджин раздражённый взгляд и провела ладонью по своим волосам цвета вороного крыла.
- Лучше начнём с начала.
Она подняла графин.
- Это приворотное зелье. Было. Вытяжка из источника Эвергольда. Я… только недавно его приобрела. А потом узнала, что выпить его может только избранник Сьюн; для всех остальных оно – смертельный яд.
Поставив графин обратно на стол, Тазиенна вздохнула.
- Полагаю, раз на полу твоей комнаты не валяется мёртвое тело, зелье просто испарилось. Очень жаль; я слышала, что оно стоит больше тысячи воронов.
Лараджин уставилась на пустой графин широко распахнутыми глазами. На сей раз она по-настоящему угодила в беду.
- Госпожа Тазиенна, я не помню, что…
- Зови меня Тази, - не задумываясь, сказала Тазиенна. Потом: - Почему ты плакала?
В глазах Лараджин проступили свежие слёзы.
- Это Броклин. Он не…
Она уставилась в пол, не в силах продолжать.
- Я его ненавижу, - прошептала она.
Тазиенна выгнула бровь.
- Понятно.
Она покачала головой.
- Не беспокойся насчёт зелья. Как говорят – легко пришло, легко ушло. Оставлю тебя страдать. До свиданья.
Когда за Тазиенной закрылась дверь, Лараджин уставилась на пустой графин. Очевидно, Тазиенна украла его, а потом он оказался в руках у Лараджин – и загадочно исчез, как и её воспоминания. Происходило что-то очень странное – и всё это имело отношение к богине. Оставалось лишь одно: отправиться в храм Сьюн и попросить совета у жрицы.
Вытерев последние слёзы, она залезла в деревянный сундук в изножье кровати. Вытащив юбку и простую блузку, которую носила в свободное от работы время, она прошептала молитву Сьюн, прося у богини помощи, чтобы прокрасться мимо Эревиса Кейла. Учитывая, с чего началось утро, Лараджин нужна была любая помощь, которую она сможет найти.
Жрица, сногсшибательно красивая женщина с высокими скулами и рыжими волосами, тлеющими словно горячие угли, скромно зевнула, прикрыв рот рукой, затем ещё мгновение присматривалась к Лараджин.
- Кажется, я видела тебя на празднике прошлой ночью. Разве ты не была с тем красивым светловолосым парнем? Почему ты спрашиваешь?
- Значит, я всё-таки была на празднике, - с нетерпением сказала Лараджин. Естественно, жрица запомнила Броклина, а не её. – Я пытаюсь выяснить, что произошло. Я не помню…
- Не только ты, - сказала жрица. – Немало вина было выпито той ночью.
Затем она неожиданно отвлеклась, когда из храмового сада выскочил дварф.
- Кремлар! – позвала она. – Смог его опознать?
Дварф, высотой всего лишь по грудь Лараджин, носил свои серые волосы заплетёнными в косы, как и бороду. У него было по золотому кольцу на каждом пальце, и держался он довольно высокомерно. На вытянутой руке он держал клок чего-то похожего на чёрный мох, морщась от зловонного аромата. Запах был – как смесь содержимого ночного горшка и гнилого мяса.
- Кажется, это корень всех ваших проблем с запахом, госпожа – простите за каламбур, - сказал он. – Но опознать его я не в силах. Говорите, ваши садовники не могут с ним справиться?
- Они заявляют, что не могут отыскать его, несмотря на зловоние, - сказал жрица. – Они говорят, что очистили участок, но когда мы осматриваем эту секцию сада, мох по-прежнему там. Один из садовников клялся, что мох заново вырос на том же месте, как только он отвернулся, и сказал, что сама богиня не в силах его выкорчевать; за эту ересь мы его уволили.
- Понятно, - сказал Кремлар, разглядывая мерзкое чёрное вещество в руке с таким видом, словно боялся, что запах заберётся в его расшитый рукав.
Лараджин, которая до сих пор стояла с вежливым молчанием прислуги, прочистила горло.
- Простите, госпожа. Вы говорили…
Жрица дала ей знак замолчать, взмахнув тонкой рукою.
- Не сейчас, пожалуйста. Я очень занята.
Дварфу же она сказала:
- Мох наверняка должен упоминаться в одной из твоих книг. Я повелеваю тебе приложить все усилия и узнать, что это такое – и как от него избавиться.
- Я постараюсь. Госпожа.
- Ты должен не просто постараться, - соблазнительным голосом произнесла жрица, приподнимая тонким пальчиком подбородок Кремлара. – Мы рассчитываем на тебя.
- Эм, госпожа, - осторожно прервала её Лараджин. – Если бы вы могли просто сказать, что я сделала…
Улыбка жрицы исчезла, как солнце скрывшееся за тучами.
- Ничем не могу помочь, - твёрдо заявила она.
Лараджин попыталась ещё раз.
- Может быть, другие жрицы видели…
- Сомневаюсь. Прошлой ночью мы были слишком заняты.
Про себя Лараджин легко могла завершить фразу. Даже в лучшем платье она была простушкой. Никто бы её не заметил. Тем более, одна из жриц, прекрасных, словно ходящие по воздуху боги. Глупо было приходить сюда. Вздохнув, она повернулась к выходу.
Её коснулась чужая рука.
- Почему ты такая грустная, девочка? – мягко спросил дварф.
Лараджин едва сдерживала слёзы.
- Я влюблена в того, кто не отвечает мне взаимностью, - ответила она. Потом слёзы хлынули по щекам. В следующий миг она обнаружила, что изливает душу этому незнакомцу – этому дварфу с полными сочувствия глазами. Рассказывает о том, что в Штормовом Пределе никто не любит её, потому что она так отличается ото всех и постоянно витает в облаках, из-за того, что она такая неловкая. О том, что никто никогда её не полюбит – уж слишком она скучная.
Когда девушка закончила, дварф мрачно кивнул и погладил её по руке.
- Нет ничего хуже разбитого сердца, - сказал он ей. – И хотя я уже стар, я помню, каково это – но знаю, что может тебя приободрить. Подарок. Пойдём ко мне в лавку, и я дам тебе фиал с моими лучшими духами. Хочешь?
В обычных обстоятельствах Лараджин с опаской отнеслась бы к подобному предложению, но что-то во взгляде Кремлара заставляло ему доверять.
- Очень хочу.
Лавка Кремлара оказалась такой же вычурной, как сам дварф – витрина была заставлена пузырьками духов, расставленными с безупречной точностью на чистых от пыли полках, а в задней части располагалась мастерская с подходящими дварфу столами, где аккуратными кучками были тщательно разложены сушёные цветы и травы. Воздух был густым от ароматов, и Лараджин удивилась, что Кремлар так легко принёс в лавку зловонный кусок мха. Он бросил его в стеклянный горшок на верстаке, запечатал горшок пробкой, затем вымыл руки с лавандовым мылом. Покончив с этим, он вернулся к витрине и осмотрел полки.
- Хм. Для юной и влюблённой леди – вот это.
Он достал дорогой с виду пузырёк из дутого стекла с полки и протянул его Лараджин. – Прошу. Скажи, как тебе.
Испугавшись, что выронит хрупкий пузырёк, Лараджин осторожно вытащила стеклянную пробку и принюхалась. Ноздри заполнили затейливо переплетающиеся ароматы яблок, мускуса и диких цветов. Закрыв глаза, она представила себя на полном цветов лугу, под расцвётшей яблоней.
- Это чудесно, - выдохнула девушка. Потом её глаза открылись. – Но слишком дорого.
Она вернула пробку на место и попыталась отдать пузырёк Кремлару.
- Ерунда, - сказал тот, оттолкнув её руку. – Бери.
Он повернулся к задней комнате.
- А теперь тебе придётся меня извинить; мне предстоит работа. Откровенно говоря, мне незнакома эта разновидность мха, несмотря на то, что я могу опознать любой цветок Фаэруна лишь по одному лепестку. Надеюсь, что смогу идентифицировать эту дрянь. На кону моя репутация.
Лараджин кивнула.
- Конечно. Я пойду. Желаю удачи в ваших…
Она охнула.
- В чём дело? – спросил Кремлар, нервно оглядываясь.
- Ничего… кажется, - ответила Лараджин. – Просто, кажется, вместе со мхом вы подобрали жука. Внутри кувшина что-то шевельнулось.
Кремлар вздрогнул и немедленно осмотрел руку, в которой нёс мох, поворачивая её вверх-вниз, как будто ожидал увидеть облепивших её жуков.
Лараджин тихонько вышла из лавки.
Остаток дня Лараджин пыталась как можно лучше выполнять свои обязанности и не попадаться на глаза Эревису. Кроме того, она старалась избегать Броклина. Когда Тал сказал ей, что Броклин поругался с храмовыми жрицами, поскольку те сказали ему, что он уже отстоял своё бдение – и потерпел неудачу – она изобразила безразличие. Но позднее тем же вечером, когда Тал злорадно доложил, что Броклин сбежал в Ордулин, чтобы попытать удачи в тамошнем храме, затем стал насмехаться над новыми духами, в которых она «искупалась», Лараджин отвесила ему пощёчину. В следующее мгновение она сжалась от ужаса. Ударить знатного господина было серьёзным проступком – слуг в цепях проводили по улицам даже за меньшее. Пожалуется ли Тал старшему господину? Но юноша только потёр щёку.
- Полагаю, я это заслужил, - сказал он, изумив девушку. – Прости.
Тем вечером Лараджин нашла укрытие в библиотеке. Она придумала, как отплатить за доброту Кремлара – если найдёт нужную книгу. Её взгляд скользил по историческим трудам и путеводителям, по тонким книжицам эльфийской поэзии, по шахматным трактатам, пытаясь отыскать заголовок, однажды замеченный ею во время уборки.
Вот! Лараджин достала ветхую от старости книгу по ботанике и скрестив ноги уселась на пол. Она обратилась к оглавлению в начале книги и увидела, что мхам посвящена целая глава. Открыв книгу на этой главе, она принялась за чтение.