ледственности – что?
Элис фыркнула – легким, подобающим леди смешком. – Полагаю, все даже проще и затрагивает более глубинные инстинкты – хотя сомневаюсь, что Грегор это осознает. Я не пытаюсь имитировать эту ужасно раздражающую манеру твоей матери, эдакий моментальный психоанализ по-бетански, но… Мать Грегора убили, когда ему было пять лет. – Ее накрашенные губы на мгновение дрогнули от старой боли; леди Элис знала принцессу Карин, когда та была еще жива. – Посмотри на фигуру доктора Тоскане. Она… материнская. Ни одной косточки не проглядывает. Сколько времени я потратила на то, чтобы пасти перед ним толпы высоких стройных красоток, тогда как мне стоило устраивать облаву на невысоких и пухленьких. Я готова заплакать. – Но вместо того, чтобы заплакать, она откусила солидный кусок пирожного с кремом.
Майлз нейтрально кашлянул. Грегор с Лаисой обогнули угол, повернули и двинулись по аллее фигурно подстриженных тисовых деревьев. Высокий тощий Грегор шагал у стремени Лаисы, оживленно жестикулируя, улыбаясь и что-то рассказывая. Лаиса наполовину склонилась к нему через луку седла, глаза ее сияли, губы приоткрылись, она слушала Грегора… всей душою, понял Майлз.
– Итак, Майлз, – несколько более прохладным тоном продолжила Элис. – расскажи мне о твоем капитане Галени. Мне неясно, как он во все это вписывается.
– Он не мой капитан, – возразил Майлз. – Он капитан Грегора.
– Но по словам Айвена, он твой друг.
– Айвен работал с ним гораздо дольше, чем я.
– Прекрати уходить от ответа на вопрос. У меня такое ощущение, что это важно или может таковым стать. Предупреждать семейные проблемы Грегора – это моя работа. Как работа Саймона – решать проблемы с безопасностью, или как работой твоего отца – а сейчас, полагаю, министра Ракоци – было решать проблемы политические. В докладах СБ, предоставленных Саймоном, утверждается, что доктор Тоскане и Галени не являются любовниками.
– Я… нет. Я тоже думаю, что нет. Хотя он за ней ухаживает. Вот в первую очередь почему я тогда пригласил обоих на официальный Императорский ужин. Чтобы помочь ему с ней объясниться. – Императорский обед камнем лежал у Майлза в желудке.
– Но официально они не помолвлены?
– Не думаю.
– Они говорили о браке?
– Я не знаю. Понимаешь, я не совсем близкий друг Галени. Мы с ним просто… вместе работали, столкнулись как-то случайно во время заварушки с Марком на Земле, а потом – в ходе моей командировки на Комарру, когда СБ расследовало некий опасный инцидент. Да, по-моему, Галени думает о женитьбе. Но он очень замкнутый человек, по массе вполне реальных причин. Думаю, ему было нелегко пытаться сблизиться с Лаисой. Не из-за того, что за человек она, а из-за того, каков он сам, или, вернее, каким он себя сделал. Медлительным, аккуратным и осмотрительным.
Леди Элис постучала длинным накрашенным ногтем по кружевной скатерти – ни крошки, ни пятнышка там, где стояла ее тарелка. – Мне необходимо это знать, Майлз. Может ли капитан Галени стать в данной ситуации проблемой? Больше сюрпризов мне не нужно.
– Что ты имеешь в виду под словом «проблема»? Он сам будет проблемой? Или он их создаст?
В мягкой тональности голоса Элис прорезались металлические нотки. – – Именно об этом я тебя и спрашиваю.
– Не знаю… Думаю, он будет страдать. Извини… – Галени собираются к чертовой матери отшить, вот оно что… «Господи, Дув… я не это хотел для тебя сделать. Прости, прости… сегодня такой день, когда я кругом виноват…»
– Ну что ж, в конечном счете – выбор за Лаисой, – рассудительно заметила Элис.
– Как может бедняга Галени соперничать с императором?
Она поглядела на него с легкой жалостью. – Если она любит Галени… никакого соревнования не будет. Если же нет… то и проблемы нет. Верно?
– Думаю, моя голова этого не вынесет.
Губы леди Элис чуть дрогнули, демонстрируя тайное согласие со сказанным, однако тут же выражение ее лица вернулось к обычному приятному спокойствию: к ним снова приблизился Грегор со своим конным цирком. Грегор помог Лаисе сойти с лошади, в процессе ухитрившись исполнить нечто, весьма близкое к объятиям. Он снова передал лошадь в руки конюху. Еще один слуга поднес два серебряных тазика, чтобы пара могла смыть следы прикосновения к лошади (если таковые имелись) со своих рук. Совершенно излишний жест: должно быть, животину сегодня утром чуть не утопили в шампуне. А круп ее сверкал так, что Майлз, не колеблясь, мог бы прямо с него есть свой обед.
Элис демонстративно поглядела на свое хроно. – Мне жаль завершать это восхитительное время, Грегор, но до встречи с графом Форталой и министром Ванном осталось всего двадцать минут.
– О! – Щеки Лаисы порозовели и, испытывая муки совести, она вскочила с кресла, куда только что присела. – Я отрываю вас от работы!
– О нет, раз здесь есть леди Элис, чтобы мне об этом напомнить, – парировал Грегор, кинув в сторону Элис быстрый взгляд, который заставил ее кисло улыбнуться. Но Грегор послушно встал и склонился к руке Лаисы… неужто он?.. Да. Он собирается поцеловать ей руку. По сути Грегор перевернул ее руку ладонью вверх и чуть коснулся губами. Майлз скрестил руки, прикрыл собственный рот ладонью и прикусил язык. Когда Грегор выпрямился, Лаиса сомкнула ладонь, пряча место поцелуя, – будто бабочку поймала – и улыбнулась. Да нет, усмехнулась. Грегор усмехнулся в ответ с таким видом, словно он слегка пьян. Элис кашлянула. Майлз прикусил язык еще сильнее. Грегор с Лаисой обменялись долгим и в высшей степени идиотским взглядом. Наконец Элис прервала мизансцену, взяла Лаису за руку и увела ее прочь, что-то радостно объясняя насчет прогулки через нижние залы, где по пути можно будет посмотреть на мозаичные панели.
Грегор снова плюхнулся в кресло, устроившись в нем боком и покачивая перекинутой через ручку кресла ногой в начищенном сапоге. – Ну, и что ты о ней думаешь?
– О докторе Тоскане?
– Вряд ли я стал бы спрашивать твоего мнения о тете Элис.
Майлз разглядывал Грегора, улыбающегося во весь рот. Нет… этот человек хочет не критического анализа. – Красива.
– Правда?
– Очень умна.
– Блестящий ум. Жаль, что ты не присутствовал на совещании с Ракоци и его людьми. Ее выступление было образцом четкости.
Несомненно – раз, наверное, все эксперты торговой ассоциации ночь напролет безропотно помогали готовить это выступление… а кроме того, Майлз в свое время пару раз проводил рабочие совещания и признавал, что это требует усилий. Но Грегор не столько выспрашивал у Майлза его мнение, сколько напрашивался на подтверждение своего собственного. «Никогда я не был подхалимом…»
– Очень патриотична, – продолжал болтать Грегор, – и именно в том стиле – нацеленность на будущее, готовность к сотрудничеству, – какого твой отец всегда надеялся добиться от комаррцев.
– Да, сир.
– Прекрасные глаза.
– Да, сир. – Майлз вздохнул. – Очень… хм… сине-зеленые. – «За что он со мной так?» Вероятно, потому что графа и графини Форкосиган здесь нет. Он использует Майлза как замену его родителям, которые, в конце концов, к тому же и приемные родители сироты-Грегора.
– Остроумна…
– Да, сир.
– Майлз?
– Да, сир?
– Прекрати.
– Хм. – Майлз попытался снова прибегнуть к трюку с прикушенной губой.
Грегор перестал качать ногой; лицо его стало серьезнее, на него набежала тень. – Я напуган, – тихо добавил он.
– Возможностью отказа? Я не такой эксперт по женщинам, каким, по его словам, является Айвен, но… на мой взгляд все предварительные признаки, говорят «давай, вперед!».
– Нет… Того… что может случиться потом. Моя работа может обернуться для меня смертью. Для меня и для тех, кто будет ко мне ближе всего.
Это тень принцессы Карин, а не переменчивый ветерок, остудила воздух. Может, для душевного здоровья Грегора и лучше, что северное крыло, где погибла его мать, сгорело дотла и было отстроено заново, уже свободное от призраков.
– Обычные мужчины и женщины умирают каждый день. По самым разным причинам: от чистой случайности до неумолимого времени. Не существует императорской монополии на смерть.
Грегор посмотрел на него. – Действительно, нет, – тихо проговорил он. И решительно кивнул, будто Майлз только что изрек нечто для него полезное. «Но что?»
Майлз попытался сменить тему. – Так что же за вопросы всплывут на этой встрече с Форталой и Ванном?
– О, как обычно. Их комитет по распределению Имперских земель хочет привилегий для друзей. А я хочу, чтобы их друзья предоставили подтверждение правомочности своих проектов.
– А! – Это все дела Южного континента, ничего напрямую затрагивающего интересы Округа Форкосиганов. Интересно, не должен ли Майлз шепнуть отцовскому депутату словечко насчет того, что нынешняя неделя будет идеальна для выбивания из Грегора привилегий для их Округа? В нынешнем состоянии мечтательного идиотизма и сексуального дурмана сраженный любовью Грегор может даровать все, что угодно. Нет… для Империи лучше хранить его временное помешательство как Государственную Тайну. Женитьба его достаточно быстро излечит.
Императрица-комаррианка. Боже. Какой кошмар для СБ. Иллиана и вправду хватит тот самый удар, которым он грозился столько лет. – Иллиана ты уже предупредил?
– Я думал послать к нему с известием леди Элис, если дела начнут складываться обнадеживающе. И довольно скоро. Она, кажется, взяла это дело на себя.
– Элис – самый лучший союзник и лучшая сваха, какую ты можешь найти. Веди себя как надо, и она будет на твоей стороне. Но продумал ли ты все политические последствия этой… женитьбы? – Майлз вдруг понял, что вслух это слово прозвучало впервые.
– Всю последнюю неделю я ни о чем другом не думал. Знаешь, Майлз, это может быть неплохо. Символ единства Империи и все такое.
Гораздо вероятней, что комаррское подполье сделает это символом того, как Барраяр опять поимел Комарр. Майлз представил себе возможности, открывающиеся для злобной политической сатиры, и содрогнулся. – Не возлагай на это особых надежд.