Последней была не старая еще женщина, темноволосая и черноглазая, одетая, как и остальные травники, в обноски. Она вскочила со своего места у костра, на котором стоял котелок с каким-то варевом, и, быстро выставив руки вперед, что-то залопотала на языке, которого Стивен не понимал. Он заколебался на мгновение. Этого хватило, чтобы женщина выдернула из-за пояса остро заточенную кость, видимо, используемую в хозяйстве вместо ножа, и метнула в Стивена. Он едва ли успел ощутить боль, но в глазах потемнело – острие оказалось чем-то пропитано, а может, им просто часто резали ядовитые травы, сок которых впитался в кость. Стивен рухнул на колени, успев заметить, как мстительным вихрем подлетел Джеральд, и бездыханное тело женщины упало на землю у костра. Все, что он помнил после: мучительные рвотные позывы, режущая боль во всем теле, которые, наконец, сменились облегчением, когда к нему прикоснулись излечивающие руки Джеральда. С тех пор Стивен никогда не колебался.
Задумавшись, он сделал неосторожный шаг, и нога почти по колено провалилась в вязкую жижу, изначально незаметную под слоем мха. Чертыхнувшись, Стивен оперся на палку и поспешил высвободиться. Темнело стремительно, как всегда это бывает поздней осенью. Новый порыв ветра уже более явственно донес запах костра. Силу для поиска теперь применять было опасно. Стивен сделал так, как учил его Джеральд. Он пошел медленно, крадучись, полагаясь лишь на органы чувств и интуицию охотника. Когда между деревьями мелькнул огонек – пригнулся, стараясь двигаться перебежками. Последние метры до нужного места уже преодолел ползком.
Это было Логово. В центре поляны Стивен увидел большой белый камень. Вот он, эпицентр Силы, священное место для любой ведьмы. Место, где умерла жена Джеральда. Стивен без труда узнал его. Сам он не бывал здесь прежде, но часто видел в воспоминаниях своего сеньора, еще с тех времен, когда ментальный канал между ними был открыт, а боль Джеральда была слишком сильна, чтобы тот мог постоянно ее скрывать, контролируя информацию, которая доступна его джуниору.
Возде камня примостилась большая палатка. Перед ней чадил костер. По периметру поляны, ярко освещая ее, горели установленные на импровизированных столбах факелы. Никто не стоял настороже. Никого не ждали и не боялись. Стивен мог бы справиться с живущими здесь, но он не хотел идти на крайние меры без нужды. Поэтому и скрыл от Джеральда, куда направляется. Он хотел лишь понять, что происходит.
Лежа на животе в сырой траве, Стивен только сейчас почувствовал, как ночной холод пробирается под тонкую материю свитера, и пожалел, что не захватил с собой фляжку с чем-нибудь согревающим. Он не сможет отсюда уйти, пока не убедится во всем своими глазами. Его намерения лишь укрепились, стоило заметить неподалеку от палатки белеющие кости и что-то темное, похожее на внутренности. А хорошенько приглядевшись, Стивен заметил поодаль нечто, напоминающее груду бездыханных тел. Он замер, приготовившись ждать, сколько потребуется.
Саманта с трудом разлепила припухшие веки. Боль. Боль пожирала все ее тело, начиная от выкрученных суставов и заканчивая пульсацией крови в висках. В помещении было темно, пахло бензином. Мелкая пыль, поднимающаяся с бетонного пола, щекотала ноздри. Гараж, догадалась Сэм. Тряпка во рту мешала дышать. Саманта отчаянно замычала, пытаясь позвать на помощь. Дернулась, задела ногой что-то, по звуку напомнившее пустое ведро.
Как же так? Где же это она? Последнее, что девушка помнила – Джеральд ушел, излечив раны после схватки с охотниками. Он был угрюм, но, вопреки опасениям Саманты, не стал вымещать на ней плохое настроение. Но и не оценил, как преданно она пыталась защитить его от охотников и отвести угрозу. Саманта надеялась, что оценит позже. Ведь она выполнила и ту просьбу, о которой они говорили прошлой ночью.
Проведя остаток ночи в одинокой холодной постели, девушка собралась на работу. Времени было достаточно для того, чтобы прогуляться до бара пешком. Саманта старалась по возможности чаще ходить пешком, чтобы поддерживать фигуру. Выйдя из дома, она бодро зашагала по улице, свернула в переулок, а потом… Что было потом? Память отказывалась сообщить подробности.
Неожиданно вспыхнул яркий свет. Щурясь, Саманта завертела головой. Убедилась, что догадки верны. Это действительно был гараж. Вдоль стены валялись канистры, садовый инвентарь, стояли банки с краской и еще какими-то химикатами – в общем, все то, что обычно стараются не хранить в жилых помещениях. Места здесь хватило бы на две машины, но посередине помещения она увидела лишь мотоцикл.
Раздались шаги. Уже привыкнув к яркому свету, девушка задрала голову и дернулась от ужаса:
– Вы?!
Он присел на корточки рядом с ней. Грубые пальцы вынули изо рта Саманты кляп.
– Зачем ты направила охотников к Алекс? – раздался требовательный мужской голос. – Тебя Джеральд надоумил?
«Боже мой, неужели это противостояние никогда не закончится?» – подумала Саманта, но вслух лишь воскликнула:
– Нет! Я сама! Сама это решила! Я ненавижу ее, хочу, чтобы она умерла.
– Ты не врешь мне, девочка? – мужчина опустился на колени и приложил руку с растопыренными пальцами к голове Саманты.
Она закричала, пронзительно и жалобно, не в силах выразить ту боль, которая наполнила ее голову вместе с прикосновением мучителя. Словно кровеносные сосуды один за другим лопались, заполняя кровью ее черепную коробку.
Возможно, так и было, потому что горячие капли защекотали ноздри Саманты. Она увидела, как на бетонный пол капает ее кровь. Даже когда Джеральд душил ее, ей не было так страшно, как сейчас.
– Расскажи-ка мне, девочка, все, что ты знаешь о Джеральде.
«Только не это! – вспыхнуло в ее угасающем сознании. – Только не самое дорогое, что у меня есть! Только не он!»
Саманта до боли закусила губу. Она ничего не знает, а если бы и знала, то не сказала бы.
– Молчишь? Но я ведь уже в твоих мыслях, в твоей голове. Я вижу все, о чем ты думаешь. Не ухудшай свое положение, не сопротивляйся. Просто подумай о том, что стоило бы мне знать – и все закончится.
В ушах зашумело, и неожиданно все звуки – голос мужчины, эхо, отражающееся от стен помещения – исчезли, словно слуховые проходы заложило ватой. По шее с обеих сторон скользнули струйки. Щекотно, но боль в голове затмевала это ощущение. И стало трудно дышать. Очень трудно, хоть Саманта и старалась сглатывать кровь, льющуюся по задней стенке горла. Она уже почти захлебывалась. Саманте вспомнился запах крови Джеральда, когда он пришел за ней в бар, отвергнутый всеми и подавленный, и просил о прощении и утешении. Может быть, она единственная в целом мире понимала, насколько он одинок и несчастен. И, может быть, поэтому Джеральд приходил за утешением именно к ней? Саманта всегда старалась утешить его и помочь ему. Так, как могла. Так, как подсказывало сердце. И сейчас сердце подсказывало ей сосредоточиться только на этом моменте воспоминаний, на пронзительных синих глазах, словно заглядывавших ей в самую душу, на чувственных губах, которые шептали ей на ухо ласковые слова. Она ведь когда-то и хотела стать такой, как он, лишь только чтобы всегда быть рядом.
«Я люблю тебя, Джеральд», – было последней мыслью Саманты.
- 35 –
Все смотрели на Алекс так, словно она была ребенком, которого строгий родитель отхлестал при всех по щекам. Сгорая от стыда, она рванулась с места. Убежала в служебные помещения и спряталась в подсобке, задвинув хлипкую дверь на щеколду. Присела в угол, обхватив колени руками. Проклятый вечер. Проклятый бар. Проклятый город. Проклятый Джеральд! Алекс начала тихонечко подвывать от душевной боли. Как раненое животное, подумала она. Так и было – Джеральд снова ранил ее своим жестоким обращением.
В дверь постучали. Это оказался Барт.
– Алекс, там твоя подруга волнуется, – позвал он, – и кому-то нужно обслуживать посетителей. Ты тут надолго закрылась?
Девушка всхлипнула. Больше всего сейчас она мечтала, чтобы все разошлись и забыли о ней. Оставили в покое. Для чего нужна Сила, если она не способна выполнить даже простейшие желания? В фильмах про колдунов те могли взмахом волшебной палочки наколдовать себе гору золота, или превратиться в птицу и упорхнуть, или переместиться в другое место и даже страну. В реальности Сила напоминала внезапно выросший хвост: никому не покажешь и полезного применения не найдешь. Одни неудобства и мучения.
Настойчивый стук в дверь повторился.
– Я скоро выйду! – крикнула Алекс. – Можешь пока встать за стойку? Ненадолго!
Надо было хоть немного прийти в себя и успокоиться. Барт что-то недовольно проворчал. Судя по всему, он ушел. Некоторое время было тихо. Алес судорожно вздохнула. Вдруг до ее слуха донеслись чьи-то шаги.
От сильного удара дверь распахнулась и ударилась о стену. Джеральд по-хозяйски вошел внутрь. Сильный и безжалостный дьявол. Он посмотрел на нее исподлобья, но без злости. Алекс вскочила на ноги и вжалась в свой угол, мечтая раствориться в воздухе. Выход из подсобки был отрезан. Неужели Джеральд пришел снова ее унизить?
– Это служебное помещение! – слабым голосом запротестовала она. – Сюда не могут входить посторонние.
– Да какой же я посторонний, – миролюбивым голосом заявил Джеральд, – я тоже тут работаю, между прочим. У меня даже есть ключи от дверей.
Он подошел к девушке вплотную. Алекс настороженно посмотрела на мужчину, вытирая мокрые щеки. Трудно было предугадать, как поведет себя Джеральд в следующую минуту: ударит или рассмеется. Он нависал над ней, жалкой и сжавшейся, всем видом напоминая, что она – в его власти. Алекс прекрасно помнила урок послушания и молилась о том, чтобы сейчас не случилось его повторения.
– Ты меня боишься, – заметил Джеральд.
Врать не было смысла. Только не человеку, который умеет читать мысли.
– Да, – призналась Алекс. – Ты сделал мне больно.
Как ни странно, его лицо вдруг разгладилось. Исчезла суровая складка между бровей, и взгляд перестал быть таким, словно им можно было превратить океан в кусок льда. Джеральд протянул руку и взял Алекс за подбородок. Его большой