Нахт посмотрел на Шепсет. Это она не обсуждала даже с ним.
Жрица встретила взгляд Таа и тихо ответила:
– Нет. К сожалению, мёртвые сообщают свою волю не так ясно и прямо, как живые. Их послания полны образов, трактовать которые удаётся не сразу. Но я обещаю, что распутаю эти нити. Таков мой долг перед нашим Владыкой.
Нахту показалось, что Таа впервые проявил лёгкое нетерпение, но настаивать не стал.
– Итак, сегодня я передам вам свою личную печать, обеспечивающую свободный проход, и расскажу, с кем из моих людей вам нужно будет связаться. К кому можно обратиться за исцелением, кто поможет пополнить припасы, а кто защитит в пути. Мои осведомители будут выходить на вас сами – вы узнаете их по моему личному знаку, похожему на тот, что будет у вас. И снова настоятельно прошу вас: не задерживайтесь нигде. – Его настоятельная просьба, по сути, равнялась приказу. – В Абджу мы с вами совершили невероятное. Судьбоносный момент для всех, кто вовлечён в эту историю. Теперь я потяну за такие нити, что ход событий ускорится. Нам нужен законный наследник Владыки.
– Но как быть с тем, кто уже занял трон? – тихо спросила Шепсет, встречая взгляд чати. – Разве новый переворот не принесёт ещё больше беспорядков?
Нахт почувствовал повисшее в воздухе напряжение. Его и самого тяготило всякое упоминание о молодом Владыке, с некоторых пор – особенно. Он просто считал, что не ему выбирать, и собирался исполнять поручение Таа до конца.
Но что если Шепсет в какой-то момент не захочет? Судя по их разговору с той жрицей Бастет, Ими, Шепсет была одной из немногих сторонниц молодого царевича. И теперь собиралась поддерживать его и дальше.
Даже думать о том, что в какой-то момент их цель перестанет быть общей, было сложно. Так будет неправильно!
– Кто сказал, что мы затеваем переворот? – Таа чуть улыбнулся. – Это совсем не в наших интересах, Хекерет-Нэсу. Просто поверь мне, никто не захочет нести такое бремя – причастность к убийству Владыки с последующим воцарением.
В этих словах почудилась смутная угроза. Нахт не сомневался, что чати уже заготовил очень убедительные слова для молодого Владыки Рамсеса.
– Нынешний правитель не провёл на троне и нескольких месяцев, – продолжал вельможа. – Он безболезненно уступит трон старшему брату, и это будет правильно. Потому что наш Владыка его и только его назначил своим преемником. Остаётся лишь вернуть Обеим Землям их законного правителя и защитника. И очистить его незаслуженно осквернённое имя.
Насколько Нахт успел узнать Шепсет – слова чати её не убедили, но спорить она не стала, просто осталась при своём мнении. Про себя меджай надеялся лишь, что Таа не подозревал её даже в самой возможности измены. И что жрица не наделает глупостей, хотя бы пока они исполняют договор с чати.
Но об этом Нахт собирался позаботиться сам, хоть и был готов защищать Шепсет не только от врагов, но и от вчерашних союзников.
Берега Абджу отдалялись, тающие в дымке первых сумерек. Ладья Ра уже скрылась за горизонтом, и на востоке зажигались первые звёзды. Нахт стоял рядом с Шепсет, провожая взглядом великолепные храмы. Где-то там, сокрытая за стенами святилищ и под землёй, осталась легендарная Гробница Усира, которую он уж точно никогда не забудет.
Чёрные воды Итеру мерно плескались о борта ладьи.
– Иногда мне кажется, что мы с тобой остались совсем одни среди врагов. Каждый преследует свои цели, – тихо проговорила Шепсет. – Но в этой тёмной непроглядной ночи я вижу проблески… все те, для кого мы восстанавливаем справедливость. Кто в самом деле помогает нам. Боги и мёртвые.
– А как же живые? Мне кажется, ты их недооцениваешь, – усмехнулся Нахт.
Жрица перевела взгляд на него, погладила браслет с Бесом, ответила ещё тише:
– Таких просто немного.
Она протянула руку, накрыла его ладонь своей и чуть сжала. Привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до него.
Меджай замер, потом немного наклонился к ней. Губы Шепсет были так близко, что почти касались его кожи. Он чувствовал её дыхание.
– Мне кажется, я знаю, кто убил Владыку, Нахт, – прошептала жрица чуть слышно.
Ну конечно, она ведь опасалась, что Таа приставил к ним своих осведомителей. А он точно приставил.
Воин медленно кивнул, чувствуя себя очень глупо. Но руку девушка так и не убрала.
– Тебе… кажется? – переспросил он, тоже едва слышно.
Она зашептала ему в самое ухо. Со стороны, должно быть, казалось, что они обмениваются словами нежности.
– Это ведь видение… послание от мёртвых. Но придумать такое сама я бы не могла. Мои мысли даже не потекли бы в этом направлении.
– Кто? – спросил меджай одними губами.
Тогда она рассказала о своём видении – о женщине в окровавленных одеждах, державшей нож. О женщине, которую он даже немного знал, правда, несколько с другой стороны.
Какая ирония…
Нахт беззвучно рассмеялся, и Шепсет посмотрела на него удивлённо и немного обиженно. Он покачал головой, успокаивающе коснулся её руки, давая понять, что смеялся не над девушкой.
Меджай чуть переместился, деликатно обнимая жрицу за плечи, но всё же не удержался, вдохнул её запах, вскользь коснулся губами её волос – так, чтобы она даже не почувствовала. Какая она казалась маленькая в его руках – девчонка, призывавшая отряды мертвецов. И какие же хрупкие у неё были плечи – те самые плечи, на которые Боги взвалили бремя тяжёлых решений и даров, больше похожих на проклятия.
Шепсет даже не напряглась, и от этого её доверия сердце забилось чуть сильнее. Она поняла, что Нахт поддержал её игру с тем, чтобы никто ничего не заподозрил, и теперь ждала.
Меджай нежно отвёл пряди волос от её уха и зашептал совсем другие слова, чем те, что подобали бы случаю. Или, если уж на то пошло, его собственным желаниям.
– Моя мать была дружна с ней. Насколько могут две высокопоставленных кобры дружить друг с другом… А теперь догадайся, кого мне чаще всего ставили в пример в целом ряде туманных сравнений и полунамёков.
Глаза Шепсет распахнулись, и в её взгляде отразилось запоздалое понимание и сожаление. Должно быть, сейчас она вспоминала его собственные слова в их откровенном разговоре в Нубте.
Нахт отстранился, оставляя жрицу наедине с этими мыслями. Ему и самому ещё очень о многом нужно было подумать.
Шепсет
Чувство вины тяготило. Она так и не сумела всё рассказать даже теперь, когда уверилась, что видение в Нубте не было просто видением. Не находила в себе ни сил, ни смелости. Слава Богам, Нахт ничего не спрашивал о мёртвых и вообще предпочёл бы забыть о том, что они увидели в Дуате. Меджай не знал, кто пришёл к нему на помощь, и просто не мог узнать их: собственное неведение защищало его.
Шепсет было страшно: что произойдет, когда правда всё-таки выйдет наружу? И что делать, как быть, как помочь ему пережить случившееся?
А теперь ещё и это. Беспомощно она смотрела вслед меджаю, который предпочёл заняться её небольшим шатром на палубе, а не продолжать разговор. И Хека пошла вместе с ним. Эхом внутри звучали его слова, сказанные в саду Нубта: «Просто был недостаточно хорош. Никогда и ни в чём – начиная от крови, заканчивая умениями. Сколько она сравнивала меня с другими, сколько раз сетовала, что я едва ли смогу подняться так высоко, как сыновья её подруг при дворе…»
– Я никогда не сравнивала, – беззвучно шепнула жрица. – Тебя ни с кем нельзя сравнить.
Глава XXIII
1-й год правления Владыки
Рамсеса Хекамаатра-Сетепенамона
Шепсет
Сердце забилось сильнее, когда впереди показался остров, город-культ обоих Собачьих Богов. Здесь, в Хэр-Ди, прошло детство и взросление Шепсет с тех пор, как Нетакерти забрала её из Сет-Маат. Здесь она впервые поняла, что не единственная слышала голоса Тех и видела их смутные тени. Жрецов Инпут всегда было немного, но как радостно было встретиться с теми, кто понимал.
С тех пор, как Шепсет призвали ко двору, ей довелось побывать в Хэр-Ди всего дважды, и это, казалось, было уже очень давно.
Пышные храмовые рощи раскинулись по берегам острова, а над ними возвышались огромные врата-пилоны[60] двойного храма. Аллея тропы процессий подходила почти к самой воде, по обе стороны украшенная лежащими статуями шакалов, а на другом конце упиралась в огромную каменную лестницу. Стены снаружи были облицованы гладкими отшлифованными плитами, но внутри – Шепсет помнила – храм поражал изысканными рельефами и росписями. Там были запечатлены и таинственные просторы Дуата, и секреты бальзамирования, и священные магические формулы, призванные облегчить душам путь. Именно по этим текстам жрица узнавала, что именно видела глазами своего второго Ка. Чего можно ожидать в Дуате, как не заблудиться и как помогать мёртвым найти путь. На этих сценах и текстах писцы, допущенные к храмовым тайнам, учились создавать на заказ Книги Мёртвых. И сюда прибывали мастера-зодчие из разных уголков Та-Кемет – те, кто участвовал в создании гробниц для самых именитых рэмеч. Сами жрецы из Хэр-Ди тоже часто посещали строящиеся погребения – поделиться знанием или непосредственно подготовить тексты для конкретной гробницы. Так, например, Нетакерти не раз посещала Сет-Маат, город-мастеров, где и познакомилась однажды с Шепсет.
У самого острова из-под воды выглядывали древние руины затонувших старинных святилищ – в напоминание о той давней эпохе, когда Итеру-Аа изменила своё русло. В детстве Шепсет с друзьями любила играть среди этих камней и на спор нырять, кто глубже, в поисках утерянных сокровищ древних жрецов. Но скорее всего, всё самое ценное было найдено задолго до них. Хотя в детстве сокровищами кажутся и обломки кувшинов, остраконы с обрывочными надписями, обломки утвари и забытые кем-то простенькие амулеты.