– Сейчас на берег недалеко отсюда высаживаются команды не меньше чем тридцати кораблей. Подойти к столице они не смогли, как и мы, – доложил один из разведчиков.
– Почему так далеко? – уточнил Рамсес.
– Приток Итеру – Воды Ра – сильно обмелел. Они вынуждены были высадиться на берег раньше.
Кто мог представить, что проклятие Богов в этот раз поможет рэмеч. Исполнялось мрачное пророчество жрецов Нубта: слава Пер-Рамсеса угасала, воды Итеру неумолимо отступали. Но сейчас именно это затрудняло проход кораблей народа акаваша. Они вынуждены были высадиться и разбить лагерь там, где плодородные земли граничили с песками Дешрет.
Там, где уже ждали отряды царевича.
– Несколько сотен готовятся выдвигаться к столице, – тихо добавил Нахт. – У нас не хватит людей, чтобы напасть на лагерь и остановить те отряды.
Наследник мрачно кивнул, глядя на карты.
Эти места он знал хорошо, знал, как использовать ландшафт в свою пользу, но численное превосходство было не на их стороне.
Рамсес уже разослал вести своим ближайшим союзникам в Дельте – тем, кто мог прийти на помощь быстрее и кого ещё не настигли козни заговорщиков. А может, были среди них и такие, кто предпочёл в последний момент переметнуться или выждать. Об этом меджай старался не думать.
Царевич отослал разведчиков, жестом велел Сети и Нахту остаться.
– Вы не будете участвовать в этом бою, – коротко сказал он.
– Но, господин, я… – начал было меджай. Рамсес покачал головой.
– У меня для вас другое задание. Я дам тебе небольшой отряд, Нахт. Несколько человек, чтобы проникнуть за стены города и предупредить верных мне людей. Если отправлю туда больше – акаваша просто перебьют их на подступах. Нам нужно время, чтобы подтянуть основные силы.
Пер-Рамсес.
Сердце пропустило пару ударов.
Шепсет отправилась в Пер-Бастет, а оттуда – в столицу. Он сможет хотя бы узнать, что с ней!
– Заодно посмотрим, насколько верен мне наш чати. Ему я тоже направил весть, – Рамсес усмехнулся, хотя взгляд его оставался тёмным.
Верил ли он в победу так, как в неё верили его люди?
– Господин, послушай меня, – Сети выступил вперёд, чуть поклонился. – Воспользуйся подарком жрецов, с тебя ведь не убудет.
– Я уже говорил тебе. Я привык полагаться на стратегию. На силу оружия и на моих людей, а не на простое колдовство.
– Пер-Аа издревле полагаются на своих жрецов и чародеев, – возразил рыжеволосый. – Земля под твоими врагами, конечно, не разверзнется, но…
– А жаль, – мрачно усмехнулся Рамсес, – но не будем гневить Богов, русло реки и так мелеет. Я подумаю над твоими словами, Сети.
С этим он отпустил их – или отослал, тут как посмотреть.
Когда Нахт и Сети отошли от шатра царевича, рыжеволосый фыркнул:
– «Простое колдовство», ха! Слышали бы его «деды».
– А что должно произойти? – спросил Нахт.
– «Сосуд с плотью Сета, песками Дешрет, озарёнными Его дыханием», – загадочно улыбнулся рыжеволосый. – Как ты думаешь?
В ночь перед нападением Рамсес и его командиры давали наставления воинам. И хотя Нахт слышал рассказы царевича об опыте прежних сражений и раньше, ещё в дальнем гарнизоне, он с радостью слушал снова. Рамсес был именно таким командиром, за которым хотелось следовать, который знал, что он делает, знал сильные и слабые стороны своих людей и куда их направить. Так Усерхат рассказывал и о его отце – как о человеке, за которым хотелось следовать. И теперь, став частью войска царевича, Нахт снова и снова убеждался, что Рамсес любим своими людьми. И что сам меджай сделал верный выбор, когда решил исполнять поручение Таа до конца. Ему было жаль только, что первый решающий бой он увидит издалека. Но задача, возложенная на Нахта царевичем, была не менее важна.
Рамсес рассказывал, что за истории были высечены на рельефах Храма Миллионов Лет. Войско Владыки разбило вторжение на суше. А после Усермаатра заманил их в Дельту, отрезав путь к отступлению в Уадж-Ур. Могучие корабли захватчиков не были достаточно маневренны для вод Итеру, а их воины привыкли сражаться прежде всего в ближнем бою. Лучникам Кемет не было равных – они расстреливали врагов с берегов и со своих ладей, а потом штурмовали корабли с их ослабленными уже командами и вытаскивали на берег.
– Они собираются в войско, но в их рядах нет сплочённости и дисциплины, присущей подготовленной армии, – говорил Рамсес. – Они яростны в бою, но рассредоточены и своевольны. Да, мы имеем дело с бойцами, закалёнными в нападениях, но не с солдатами. Скорее с пиратами, привыкшими прежде всего к набегам на мирные прибрежные поселения. За эти годы они, конечно же, чему-то научились у нас, как и мы у них. Но они так и остались искателями наживы и приключений, а мы – защитниками нашей земли! Наш народ уже совершал невозможное под началом моего отца. Мы изгоним их и теперь!
Нахт верил в это всем сердцем, как верил и каждый солдат войска царевича.
Небольшой отряд Нахта выдвинулся затемно. За барханами, в укрытии каменистых возвышенностей, колесничие проверяли сбруи и снаряжение, а лучники крепили колчаны со стрелами и метательными дротиками. Рамсес собирался напасть с первыми лучами. Но Нахт и его люди к тому времени будут уже у реки.
Сети отправился в путь ещё раньше. Он и прежде-то весьма вольно относился к своим обязанностям и, не дожидаясь приказов царевича, выслеживал разведчиков акаваша и пелесет. Рамсес, конечно, не возражал, да и в целом не пытался управлять своенравным жрецом – лучше всего тот справлялся сам, без команды сверху. Уходил из лагеря и приходил, когда ему заблагорассудится, но время явно проводил с пользой для общего дела.
Рассвет казался таким безмятежным. Ладья Ра только-только поднималась над горизонтом. Отряд уже отошёл достаточно, но Нахт всё ещё видел барханы. Сердце отстукивало мгновения до нападения. Воспользуется ли Рамсес подарком? Хотя чем тут ему помогут искрящиеся спирали золотого песка…
Матовое рассветное небо вдруг начало темнеть, а в воздухе нарастал далёкий гул, какой бывает порой в знойной пустыне. Воины озирались. Кто-то крикнул:
– Песчаная буря! Нужно найти укрытие.
Нахт огляделся. До поселений у реки добежать не успеют, но поблизости были руины какого-то святилища, из которого они недавно выкурили местную разбойничью банду. К счастью, руины ещё не успели облюбовать разведчики Народов Моря.
Земля задрожала. Один из солдат на бегу споткнулся, упал, и Нахт рывком помог ему подняться. Быстрее, быстрее, так, что дыхание разрывало лёгкие. Вдалеке раздавались встревоженные крики: чужеземные гости боялись ярости Владыки Дешрет, но и рэмеч боялись её не меньше.
Они едва успели добежать под укрытие полуобрушенных стен из сырцового кирпича и торчащих, точно обломанные клыки, древних колонн. Не было никаких искрящихся спиралей, которые привели Нахта и Сети в дальний гарнизон. Песок поднялся сокрушающей волной, протянувшейся от края до края, закрывая горизонт багровой завесой.
За время своего путешествия с Шепсет Нахт успел увидеть всякое: божественных посланников, принимавших облик животных, восставших мертвецов и чудовищ Дуата, разверзнувшееся пространство между живыми и мёртвыми. Казалось, уже ничто не могло удивить его, но сейчас меджая охватило благоговейное изумление. Это было невозможно.
Рамсес, наследник династии Сета, призвал песчаную бурю.
Ярость Владыки Дешрет хлынула с барханов и каменистых холмов, прокатываясь до самого чужеземного лагеря. Воздух гудел, и от взвеси песка казалось, что вокруг воцарились сумерки, пронзить которые не под силу даже самому Ра.
Но божественная ярость не тронула людей царевича. Дыхание Сета не обжигало, не жалило воинов Рамсеса. Вся ярость своенравного Бога обрушилась на врагов Его земли. Сливаясь с гулом бури, зазвенели боевые рога, возвещая о наступлении. Земля снова содрогнулась, на этот раз под золочёными колёсами и громовой поступью коней.
Колесницы устремились из-за барханов, догоняя бурлящую стену пыли и песка. Словно духи пустыни, рэмеч врезались в превосходившие их числом отряды. В лагере чужеземцев царила паника. Как и говорил Рамсес, их войско не было единым. Команда каждого корабля привыкла полагаться прежде всего на себя. И сейчас, перед лицом врага, которого было не взять силой оружия, воины Народов Моря рассредоточились, разбились на группы, наспех собирая оборонные отряды.
Колесничие обогнули пару передовых отрядов пелесет, ощетинившихся копьями, ударили во фланг пехоты, вскрывая, точно охотничий нож – мягкое нутро. Первые стрелы и дротики находили свои цели.
Когда буря улеглась столь же внезапно, как и началась, пришёл черёд лучников, направивших несколько залпов горящих стрел, от которых потемнело небо.
Рамсес попытался повторить стратегию своего отца против кораблей, зажатых в узком русле притока Итеру.
И когда отряд Нахта выбрался из укрытия, спеша к реке, чтобы успеть в город в срок, меджай увидел, как горели величественные корабли, наводившие ужас на все известные земли, покорившие уже не одну империю.
Конец первой битвы знаменовал лишь начало войны. Но тогда Нахт ещё не знал, насколько этот первый бой преломил ход всех последующих.
Пробраться в Пер-Рамсес тайно оказалось не так легко: воины акаваша и пелесет вышли на марш. Боги Кемет в самом деле благоволили Рамсесу, потому что акаваша тоже перебрасывали часть своих войск на тяжёлых колесницах. И их колесницы не приняли участие в сражении на берегу, присоединившись к большей части войска, двинувшейся в столицу по земле. Редко когда среди совершавших набеги племён можно было увидеть их основную ударную силу – тяжеловооружённых воинов в составных литых бронзовых доспехах, с высокими щитами из двух переходящих друг в друга полукружий и длинными копьями. Основная часть их бойцов были вооружены более лёгкими щитами и короткими мечами, но сохранила в снаряжении конические шлемы, украшенные мозаикой из кости или рога.