много женских теней, хотя там остались только двое, Шепсет и Нубхаис. Ими распахнула глаза, уже не в силах отвести взгляд, когда эти тени хищно набросились на вельможную даму. И казалось, что на границе восприятия до неё доносится многоголосый смех, отзывающийся холодом в костях. А потом раздался душераздирающий крик, обрывки мольбы, прерванные неестественной тишиной.
Ими замерла, понимая, что никто кроме неё не видел и не слышал этого. Ноги подкосились, и жрица осела на пол. Шуит потёрлась о её руки, и девушка прижала кошку к себе.
Светильники погасли, но коридор стал прежним, привычным. Шепсет вышла навстречу Ими в сопровождении своих собак, безмятежная и безучастная. Чьим голосом она говорила сейчас?
– Посмотри-ка, ты, кажется, нашла тело. Нужно позвать командира стражи Пасаи – пусть разберётся.
Ими с усилием поднялась. Впереди в коридоре она различала тело Нубхаис, сделала несколько шагов и остановилась.
На лице женщины застыл такой ужас, словно перед ней предстали все твари Дуата, подстерегающие мятежные души. Кровавые слёзы пересекали её лицо причудливой сеткой, а в зубах она сжимала собственный язык.
– Мне нужно… мне нужно поговорить с командиром стражи Пасаи, – обратилась Ими к одному из стражников, как только они с Шепсет покинули женскую половину дворца.
– Конечно, госпожа моя, – почтительно отозвался воин. – Командир занят усилением обороны дворца. На улицах стало неспокойно. Но он, конечно же, примет тебя. Может быть, позже?
Спиной девушка чувствовала взгляд Шепсет, пугающий, нездешний. Но почему-то сейчас казалось, что собачью жрицу и её псов тоже не видит никто, кроме Ими.
– Нет, это не терпит отлагательств. Вопрос безопасности Владыки. Я должна сообщить кое-что очень важное. Пусть встретится со мной в саду за малым тронным залом.
Стражники поспешили исполнить приказ будущей супруги правителя. Ими направилась в маленький закрытый сад, где они, бывало, прогуливались с Рамсесом. Шепсет тихо следовала за ней.
Во дворце началась суматоха: кто-то обнаружил тело Нубхаис. И, кажется, дело было не только в этом – случилось что-то ещё, но у Ими сейчас не было возможности разбираться. Да и желания тоже.
Почему имя Пасаи засело внутри, словно заноза? Что-то было связано с ним такое смутное, неприятное. Он ведь раньше служил в малом дворце, куда Владыка перебрался из столицы… отвечал за дворцовую стражу там, но его не сняли с поста после убийства. Точнее, Рамсес перевёл Пасаи в столицу, назначив командиром уже собственной стражи. За убийство ответили телохранители Владыки.
А Нубхаис? Она была одной из дам Ипет-Нэсу и донесла… донесла…
Ну конечно!
«Там мы совершим правосудие…»
Ими постаралась ничем не выдать свою догадку, украдкой посмотрела на собачью жрицу. Тонкие пальцы девушки поигрывали каким-то предметом. Амулетом.
Мёртвые жаждали справедливости.
Пасаи нашёл её в дворцовом саду. Этот человек Ими никогда не нравился своей излишней угодливостью, хотя прежде она не осуждала его. Каждый при дворе приспосабливался как мог, а у молодого Рамсеса было не так много союзников.
Но теперь она смотрела на всё иначе, пристально рассматривала каждое своё воспоминание под новым углом. Мельчайшие фрагменты, намёки – всё это было вокруг Ими и прежде, просто она старалась не замечать.
– Госпожа моя, сейчас правда не лучшее время… – начал было воин. – О чём ты хотела сообщить мне незамедлительно? Я должен спешить к моим людям.
Солнечный свет всё так же заливал сад, но показалось, что вокруг сгущались сумерки. Птицы щебетали откуда-то издалека, и шёпот ветра в ветвях казался зловещим.
Шуит потёрлась о ноги Ими.
– Почему ты предал Владыку? – спросила жрица.
Лицо Пасаи исказилось от гнева, но в глазах она различила страх.
– Что ты такое говоришь?! Как смеешь?!
Его рука потянулась к короткому мечу на поясе. Равнодушно Ими подумала, что если Пасаи зарубит её здесь, в саду, никто даже не успеет помочь.
– Почему? – повторила она. – Думал, я не узнаю?
Тени сгущались. За спиной командира стражи из зарослей вышли два чёрных пса. Между ними стояла хрупкая женская фигурка в белых одеждах.
– Чего ты хочешь, женщина? – прошипел Пасаи. – Тебе не простят твоей болтовни.
Он замахнулся. Зашипела кошка. Ими вскинула руку, заслоняясь, но удара не последовало.
– За тебя пострадали другие.
– Приятно был обречь соперника на унизительные пытки и казнь?
– Ты сказал всем, что спрятал наши семьи… что отправил их в безопасное место…
Ими никак не могла вспомнить, откуда же знала эти голоса. «Не смотри, не смотри», – билось в сознании, и она закрыла лицо руками, чувствуя только, как Шуит жмётся к её ногам – не из страха, а защищая.
– Руджек! – голос Пасаи стал неестественно высоким.
К кому он обращался? Здесь ведь были только Ими и Шепсет… или?..
– Нет, постойте, мы же были друзьями! Хекаиб! Сэбни! – командир стражи натужно рассмеялся, потом вскрикнул словно безумный: – Это не я, не я вынес приговор! Руджек, это был не я, слышишь?!
«Не смотри, не смотри…»
Пасаи издал даже не крик – пронзительный визг, словно с его костей заживо сдирали плоть. Ими зажала уши ладонями, но всё же не выдержала – приоткрыла глаза. Мельком увидела изломанные тени, окружившие командира стражи, и вспыхнувший во мраке пылающий хопеш. Зажмурилась, чтобы только не видеть, не видеть, как они терзают ещё живое тело.
А потом всё кончилось. Солнечный свет бил сквозь сомкнутые веки, и безмятежно пели птицы. Лёгкая ладонь легла на плечо Ими, потянула куда-то. Знакомый голос, уже принадлежавший самой Шепсет, тихо произнёс:
– Не надо, не оборачивайся. Пойдём.
Дворец пришёл в движение, словно обезумев. Ими не понимала, что вызвало такую панику. В коридорах была настоящая давка, но жрица не могла сказать, пытаются ли эти люди покинуть дворец или, наоборот, спрятаться здесь. Шепсет не позволяла ей остановиться, опомниться – вела вперёд, к тронному залу. Чёрные псы сопровождали их, и люди испуганно расступались.
Одни кричали, что во дворце скрывается убийца. Это хотя бы было объяснимо. Другие твердили что-то о кровавом перевороте и о чужеземцах у ворот города.
Стражники, скрестив копья, не пускали большую группу людей в малый тронный зал.
– Нужно доложить Владыке! – возмущался один из вельмож. – В городе бунт!
– Это не бунт! На нас напали!
– Народы Моря! Народы Моря уже в столице!
– Нет, я слышал они только начали штурмовать ворота.
– А кто тогда захватывает дворец?
– Да говорят же тебе, управители сепатов взбунтовались! А ведёт их…
– Не велено никого пускать! – рявкнул командир небольшого отряда стражи. – Расходитесь! Владыка никого не примет!
Его люди оттесняли просителей, не стесняясь использовать древки копий по особо ретивым.
– А её?! Почему её пускают?! – возмутилась какая-то женщина, указывая на Ими, за плечом которой стояла Шепсет.
Опомнившись, жрица гордо вскинула голову.
– Потому что я – ваша будущая Владычица. А теперь разойдитесь.
Стражники узнали её.
– Только проходи быстрее, госпожа, – смущённо пробормотал один из них, приоткрывая тяжёлые золочёные двери.
Первыми проскользнули обе собаки. Ими, прижимая к себе Шуит, пропустила Шепсет. Вельможи роптали в коридоре перед малым тронным залом. Кто-то срывался на откровенные оскорбления, но Ими было всё равно.
Двери за ней захлопнулись. Рамсес поднялся с трона, и его лицо отражало холодный гнев. Тия, сидевшая от него по правую руку, прижала пальцы к губам. Сенетнофрет сохраняла безмятежность. Её свита и слуги Владыки с тревогой перешёптывались.
– Что это значит? – отчеканил Рамсес. – Зачем вы здесь?
Ими невольно восхитилась его самообладанием. Сама бы она не сумела лгать так искусно и так смело смотреть в лицо мертвецу, в чьей смерти была повинна.
Шепсет выступила вперёд, бросила что-то к трону. Предмет со звоном покатился по каменным плитам пола. Ими поняла, что это золотой лотос, который собачья жрица сорвала с себя.
– Я пришла, чтобы судить тебя, Рамсес, – тихо проговорила жрица, но так, что услышали все. – Судить от имени Владыки Обеих Земель Усермаатра-Мериамона.
Глава XXXIX
1-й год правления Владыки
Рамсеса Хекамаатра-Сетепенамона
Нахт
Сумерки опускались на Пер-Рамсес, и зажигались огни. Вести разнеслись быстрее пожара. Люди паниковали, искали убежища в центральных храмах, открывавших для них свои двери. Кто-то спешил во дворец, но воины Пер-Аа закрыли все подступы, никого не впуская и не выпуская.
Нахт уже знал: не все в столице верны были новому Владыке, сдавшему Дельту старым врагам. И теперь те, кого меджай призвал на помощь от имени старшего царевича, собирались на улицах города, чтобы дать бой.
Сейчас Нахт чувствовал себя частью чего-то важного, огромного, несоизмеримо большего, чем он сам. И только теперь, пожалуй, понимал это удивительное ощущение единения, братства, о котором рассказывал Усерхат, когда говорил о минувшей войне, где он сражался под командованием Владыки Усермаатра. Когда ты и те, кто рядом с тобой, выковывают будущее родной земли, высекают историю, которую позже зодчие запечатлеют в камне. Именно так слагались легенды родом из былых эпох. Так складывались сказания о подвигах, запечатлённых на стенах гробниц и храмов. И теперь сам Нахт словно стал одним из того великого числа воинов, высеченных на рельефах Храма Миллионов Лет подле Владыки. Безымянных воинов, память о которых будет жить вечно.
В храме Сета Нахт встретился с последними из верных Рамсесу, кого должен был предупредить. И здесь на него вышли осведомители Таа. С удивлением меджай узнал, что чати уже прибыл в город, тайно, собрав вокруг себя воинов, верных ему и прежнему Владыке. Зря старший царевич сомневался, кого поддержит сторонник его отца.