Вот только люди Таа не собирались защищать ворота. Они шли штурмовать дворец, куда самого чати уже провёл кто-то из его союзников. Таа не был воином, но его сила была в другом – использовать своё влияние, чтобы обернуть тех, кого он мог, против заговорщиков. Теперь, когда сюда шла армия старшего царевича, чати готов был идти до конца.
Город обезумел, ревел на разные голоса. Тревожный звон боевых рогов возвещал о приближении отрядов чужеземцев. Но стража, предупреждённая Нахтом, была готова.
На подступах ко дворцу уже завязался бой. Больно было понимать, что воины-рэмеч готовы сражаться друг с другом, когда должны были встать против общего врага. И не менее больно было видеть, что, когда в столицу пришла беда, нашлись и те, кто в общей суматохе начал грабежи, надеясь не быть пойманными. И это теперь, когда настоящие разбойники стояли почти у порога!
У храма Сета меджай со своим отрядом помог отбить группу женщин, которых банда не самых добропорядочных горожан преследовала от рыночной площади. У тех хватило ума не сцепиться с хорошо вооружёнными воинами.
Но времени задерживаться не было, а помочь всем меджай не мог, как бы ни хотел. Пришло время выбирать, куда идти. К воротам, чтобы дождаться старшего царевича? Или во дворец?
Где-то там, в сердце Пер-Аа, ждала Шепсет. Пусть даже она приняла сторону молодого Владыки – Нахт должен был убедиться, прежде чем осудит её.
И где-то там засел предатель Хаэмуасет, которого меджай поклялся убить. Обернувшись к воинам, которых царевич дал ему под начало, он сказал:
– Я должен идти к Пер-Аа. Но я не могу приказывать вам отправиться со мной. Ваше место – подле нашего господина.
Солдаты переглянулись.
– Решающий бой состоится во дворце, – заметил один из них.
– Мы поможем отвоевать его для нашего Владыки.
Нахт улыбнулся, благодарный воинам. Проталкиваясь через обезумевшую толпу, спешившую спрятаться за стенами храма, они поспешили на центральную площадь. Когда меджай пробегал по одному из узких переулков, чтобы хоть немного сократить путь, его окликнули. Возможно, показалось? Не сбавляя шаг, он продолжал путь, сосредоточенный на цели, стараясь не вслушиваться в крики.
Кто-то спрыгнул с крыши прямо перед ним. Инстинктивно Нахт вскинул щит, рубанул хопешем. Его противник ловко увернулся, уходя от удара с почти кошачьей грацией. Меджай выругался, узнав эти движения.
– Сети! Я же тебя убить мог!
– Не мог, – с самодовольной улыбкой заверил рыжеволосый. – Но я тебя еле догнал, даже по крышам. Нужно спешить. Воины чати прорвали оцепление, но это ненадолго.
Сети перешёл на лёгкий бег, стараясь держаться рядом с Нахтом. Они преодолели ещё одну улицу, разошлись с отрядом стражи, спешившим к воротам. Оказались у канала, ведущего к дворцовым садам.
– Где ты вообще был? – бросил меджай, озираясь в поисках возможной угрозы. Солдаты прикрывали ему спину. В крови бурлило предвкушение боя.
– Добывал интересные вести. А самая прекрасная из них знаешь какая?
– Боги, хотя бы сейчас ты можешь говорить сразу прямо?
Сети рассмеялся, вдруг резко развернулся и метнул один из своих кинжалов в темноту на крыше.
Чьё-то тело рухнуло к ногам меджая, преграждая путь. Лучник. И он здесь был явно не один.
– Вперёд! Осторожно! – крикнул Нахт своим воинам.
Несколько горящих стрел расцвело в темноте яркими вспышками. Одну из них меджай принял на щит. Сети, совершив грациозный кувырок, вынул свой нож из груди лучника.
Маленький отряд поспешил в укрытие зарослей вдоль канала. Сети чуть ли не повис на плече меджая, заставляя пригнуться и остановиться.
– Дальше, позволь, поведу я. Знаю я тут несколько потайных троп, разведал уже.
Нахт и его люди поспешили за рыжеволосым. Лучники, подстерегавшие на крышах, не продолжали преследование – занялись более близкими целями.
– Что ты хотел сказать? – тихо спросил меджай.
– Наш молодой Владыка заключил договор с Народами Моря. Но то, что случилось на берегу, они сочли предательством. Корабли, стоявшие в Уадж-Ур, покинули прибрежные воды. Племена видели пожар и песчаную бурю и, похоже, решили разорвать договор.
Нахт изумлённо приоткрыл рот, потом веско возразил:
– Сюда идёт несколько сотен прекрасно вооружённых воинов акаваша и пелесет. Я видел их.
– От них произошедшее тоже не стало секретом. Разведчиками пользуемся не только мы. Но смотри-ка, отряды не развернулись, а продолжают идти на столицу.
– И чему ты так радуешься-то?
Сети усмехнулся.
– Знаешь, друг мой, похоже, в нынешних обстоятельствах нам как раз стоит оставить ворота открытыми. Потому что цели их теперь… несколько поменялись.
– Предлагаешь развернуться? – возмутился Нахт. – Пригласить врагов на порог?
– Не-ет, тебе и не надо. Тем более что во дворце видели некую девушку с двумя чёрными собаками, которая, как говорят, устроила там знатный переполох. Поспешим, меджай.
Шепсет… Сердце забилось сильнее.
Неужели она всё же не предала?..
Ими
Самообладание не изменило Рамсесу. Он вскинул руку, и стоявшие у трона телохранители открыли небольшую дверь за его спиной. Ещё несколько воинов, готовых защищать своего Владыку, присоединилось к ним. Тия поднялась, хотела что-то сказать, но даже не удостоив мать взглядом, Рамсес отчеканил:
– Молчи. – Встретившись взглядом с Ими, он покачал головой. – Стало быть, и ты предала меня, будущая супруга. Не сожгла тело. Привела на мой порог одержимую, тварь из Дуата, сеющую болезни и проклятия.
– Довольно лгать, – тихо, но твёрдо проговорила Сенетнофрет. – Сделано было уже достаточно, и все мы оказались слепы.
– Быстро же вы, кошки, меняете хозяина, – усмехнулся Рамсес.
– Хозяина? – Верховная Жрица изогнула бровь.
– Это я. Я одна виновата! – воскликнула Тия. – Меня и судите. Кемет нуждается в своём Владыке. Оставьте его и…
– Замолчи, – прошипел правитель и обвёл взглядом Ими, Сенетнофрет и её свиту. – Знаете, что с вами будет за предательство? Я отдам вас воинам акаваша. Они давно не видели прекрасных женщин. А вместо тебя, двуличная хозяйка храма, я поставлю своего человека. Знал ведь, что никому нельзя доверять…
Ими почувствовала, как внутри вспыхнуло возмущение – даже не от угроз Рамсеса, нет. Из свиты Сенетнофрет вышел Ирой, тихий молодой жрец, ещё один из учеников её наставницы, и поклонился Владыке.
– Мой господин.
Сенетнофрет скрестила руки на груди, сохраняя совершенное спокойствие. Но её глаза опасно сверкнули – уже не кошка, львица смотрела на Рамсеса, готовая защищать своих до конца.
Приблизившись к Владыке, Ирой зашептал что-то, указывая на Шепсет. Взгляд Рамсеса скользнул по двум чёрным псам, а на губах заиграла торжествующая улыбка.
Ими вспомнила слова наставницы: «Это очень хорошо, что она тогда не показывалась. Именно поэтому есть пока надежда на исцеление».
Но Ирой всё это время следил за ними, и теперь Рамсес знал, что к жизни Шепсет возвращает чёрная собака. Посланница Инпут.
Медленно Владыка поднял руку, отдавая безмолвный приказ своим воинам, указывая на собаку.
В следующий миг двери в зал с грохотом распахнулись. Ими едва успела отпрыгнуть в сторону, увлекая за собой Шепсет. В малом тронном зале стало тесно от воинов, и всё погрузилось в безумие.
Нахт
Во дворце царил настоящий хаос. Где-то приходилось проталкиваться через толпу обезумевших от страха людей, где-то – прорубаться через стражу Владыки. Но в этом воины Нахта были не одиноки. Говорили, командир стражи мёртв. И часть его воинов уже переметнулась на сторону чати. Народ не прощал предательство даже своему живому Богу, а весть о приближении войска Народов Моря уже облетела весь Пер-Рамсес.
Сети то исчезал, то возвращался, докладывая, что успел узнать. Нахт уже даже не пытался следить за перемещениями друга. То Страж Песчаной Тени неожиданно вырастал рядом, перерезая кому-то горло прежде, чем нападавший успевал добежать до меджая. А то его было не дозваться. В общем, и не удивительно, учитывая, как дворец выл и ревел на разные голоса.
В общей суматохе кто-то не то по случайности, не то специально обронил масляные светильники, и часть залов охватило пламя. Это вызвало ещё больше паники, но и объединило некоторых людей, от слуг и стражей до вельмож, перед общей угрозой. Пожар кинулись тушить прежде, чем он успел перекинуться дальше.
– Нам нужно в малый тронный зал, – сказал Сети, снова появляясь рядом с Нахтом из ниоткуда. – Воины чати прорвались внутрь. Если Таа не остановит их лично, они устроят там самосуд.
– И что?
– Там Шепсет.
Нахту казалось, что бежать быстрее он уже не мог, но ноги сами понесли его вперёд. Быстрее, быстрее, так, что даже не чувствовал тяжесть своего массивного щита.
В тот миг в одном из боковых коридоров меджай услышал знакомый голос, раздававший команды. Это заставило его замереть.
Хаэмуасет руководил обороной дворца, оставив своих лучников защищать стены. Именно он командовал верными Владыке воинами.
Несколько десятков шагов оставалось Нахту. Он уже видел толпу воинов, ворвавшихся в тронный зал, сражавшихся между собой. Слышал приказ Владыки:
– Убей тварь для меня!
В суматохе всем было не до приказов правителя: воины сражались между собой. Но Хаэмуасет услышал. Вскинул тяжёлый составной лук, с которым никогда не расставался.
Нахт уже не успевал остановить выстрел…
Бросив хопеш себе под ноги, чтобы перехватить после, он выдернул из рук одного из своих воинов копьё и метнул в бок кушиту.
Зазвенела тетива.
Хаэмуасет схватился за бедро – спешный бросок Нахта пришёлся вскользь.
Подхватив клинок, меджай устремился на военачальника.
Кушит развернулся, скидывая со спины щит, выдернул из петли на поясе свой хопеш.
Хопеш Нахта с гулом рассёк воздух. Военачальник успел отпрыгнуть, оказываясь в зале. Скривился от боли в раненой ноге, вскинул тяжёлый щит, обтянутый бычьей кожей. Удар Нахта пришёлся в центр щита. Рык меджая сливался с рёвом битвы вокруг. Снова и снова он наносил рубящие удары, не давая противнику опомниться. Хаэмуасет отступал, чуть прихрамывая, оценивая врага. Свежая рана сочилась кровью, оставляя алый след.