Руби пронзила внутренняя дрожь. Ее губы горели, соски напряглись. Как это ни ужасно, но она хотела продолжения…
Они полетали над Бронксом и Гарлемом, облетели знаменитый стадион «Янки-стэдиум», домашний стадион клуба «Нью-Йорк Янкиз», и сели на площадку.
– Ну и как тебе? – спросил довольный Арес, когда они спустились по трапу и ступили на бетонную площадку. – Весь город за час. Мечта вечно спешащих туристов.
– Но мне некуда спешить. У меня в запасе несколько месяцев, чтобы поближе познакомиться с городом.
Улыбка сползла с лица Ареса. Он сжал челюсти, а потом нежно положил ей руку на спину.
– У нас еще много чего впереди сегодня.
Горацио ждал их, чтобы везти дальше. Они поднялись на лифте на смотровую площадку Эмпайр-стейт-билдинг. Прогулялись по единственной пешеходной улице в городе – Таймс-сквер.
Съели по хот-догу. Руби не впечатлилась. Она ожидала чего-то особенного, но это была обычная сосиска. Канноли в знаменитой «Маленькой Италии» оказались на поверку тонкими блинчиками, свернутыми в трубочку, с кремовой начинкой внутри.
Арес вел себя как гостеприимный хозяин. Много шутил, смеялся. Казалось бы, Руби должна расслабиться, а ее почему-то не отпускало напряжение.
Арес чересчур весел и обаятелен. Что-то здесь не так. Он явно хотел заставить ее поверить в сказку.
Когда он так себя вел, она невольно подпадала под его магнетизм, хотя и пыталась сопротивляться. Руби в такие моменты грезила о том, каково это – быть любимой, иметь мужа и ребенка, быть настоящей семьей.
Было уже далеко за полдень, когда Арес сказал:
– Пожалуй, пора домой. Надо подготовиться к вечеринке.
– Нет, пожалуйста, у нас есть время, я быстро соберусь.
– По моему опыту, женщине, как правило, требуется не меньше двух часов на сборы.
Руби в ужасе всплеснула руками:
– Господи, да мне и десяти минут достаточно. – Увидев его скептический взгляд, она сдалась. – Хорошо, двадцать минут, учитывая, что нужно принять душ. Полчаса – максимум.
– Ты удивительная женщина, – лениво протянул он, придвигаясь ближе.
Она почувствовала исходящее от него тепло и вздрогнула, представив, что он сейчас снова заключит ее в объятия и начнет целовать. Она подскочила, когда услышала, как он обращается к Горацио:
– Едем в Музей естественной истории.
– Да, сэр, – улыбнулся шофер.
Они зашли в музей через вход для специальных гостей, держась за руки. Арес был одним из спонсоров музея, поэтому их сопровождал научный сотрудник, рассказавший много интересного. Пока Руби охала и ахала при виде останков доисторических обитателей планеты, Арес исподволь наблюдал за ней, радуясь ее восторгу не меньше ее самой.
На выходе она попросила купить в сувенирном киоске медвежонка Тедди.
– Конечно, – шутливо проворчал Арес. – Хоть весь киоск скупи.
– Это не мне, – улыбнулась она. – Это для нашей дочурки.
Улыбка слетела с лица Ареса.
– Как хочешь, – натянуто сказал он. И хотя он заплатил за игрушку, но даже не взглянул на нее.
Вся радость Руби испарилась. Ей казалось, что даже солнце светит не так ярко, когда они возвращались к лимузину.
Они вернулись домой в полном молчании. Арес как-то отдалился и с отсутствующим видом смотрел в окно.
Как только они вошли в дом, он коротко бросил:
– Будь готова через полчаса, – и ушел в кабинет.
Двадцать девять минут спустя Руби тронула губы красной помадой и с удовлетворением напоследок осмотрела себя в зеркале. Мысль о званом вечере, организованном бывшей любовницей Ареса, на котором соберутся сливки высшего общества, не внушала оптимизма.
Но неожиданно она перестала бояться. Это она сопровождает красавца-магната на вечеринку. Это она живет в его доме и носит его ребенка. Она была уверена, что вечер сложится удачно. Она выдержит. Руби вспомнила поцелуй Ареса и его нежные прикосновения в течение всего дня и почувствовала уверенность. Все будет хорошо.
Арес не мог оторвать взгляда от Руби. Он никогда не видел ничего подобного. Она выглядела потрясающей красавицей в розовом винтажном платье из тафты, с одним обнаженным плечом и короткой пышной юбкой по моде восьмидесятых. На шее и запястье – ожерелье и браслет из крупного искусственного жемчуга. Волосы собраны в высокий пучок, открывающий изящную шею.
Весь вечер она пользовалась всеобщим вниманием, многие хотели с ней поговорить. Руби чувствовала себя легко и непринужденно за столом на двенадцать персон среди друзей и знакомых Ареса.
Сначала Арес переживал за нее. Он очень хорошо знал этот круг людей. Они мило улыбаются в лицо, а потом могут легко всадить нож в спину. Он вырос в этом мире. А Руби слишком добра и открыта. Они проглотят такую, как она, и не подавятся.
Но, к его удивлению, Руби достойно держала удар. Ее дружелюбие и искренность покорили окружающих. Сейчас, когда он шел к ней с бокалом безалкогольного пунша, он неожиданно напрягся, вспомнив их поцелуй на вертолетной площадке.
Сначала он подумывал пропустить вечеринку и, вернувшись домой, заняться с ней любовью, но плюшевый медвежонок все испортил, напомнив ему о ребенке и о том, что он никакой отец и вообще предатель. Он был уверен, что Руби именно так воспримет его решение отослать ее в Стар-Вэлли.
Он давненько не испытывал чувства вины, и оно ему явно не нравилось.
Мужчины не сводили с Руби глаз.
– Кто это? – спросил у Ареса его давнишний приятель, Кристиано Моретти, владелец сети элитных отелей. – Она звезда вечеринки.
Арес улыбнулся сквозь стиснутые зубы. Если он станет отваживать от Руби всех мужчин, ему не справиться всю ночь.
Руби стояла у выхода на танцпол, окруженная многочисленными поклонниками. Ему захотелось немедленно увезти ее домой.
Подойдя к ней, он протянул бокал с пуншем.
– Спасибо. – Руби посмотрела на него блестящими от волнения глазами.
– Арес? – К нему направлялась миниатюрная блондинка в элегантном сером платье, ведя за собой кавалера.
При виде бывшей любовницы, которую он пытался избегать весь вечер, Арес натянуто улыбнулся:
– Привет, Поппи.
– Спасибо, что купил столик, – проворковала она. – Вечеринка удалась на славу. И вообще, у меня полоса везения. – Не обращая внимания на Руби, она выставила левую руку. – Ты слышал, что я обручена?
Арес равнодушно взглянул на кольцо с бриллиантом. Слишком претенциозное и дорогое, чтобы за него заплатил долговязый парень с торчащими вихрами, который стоял рядом с ней.
– Поздравляю.
– Спасибо. – Поппи любовно взглянула на своего кавалера. – Он просто гений.
– Певец? – спросил Арес.
– Нет, барабанщик.
Татуированный музыкант потянул Поппи за рукав:
– Пойдем в бар, детка.
Но Поппи смотрела на Руби:
– Кто это?
– Я Руби.
– Руби Прескот, – уточнил Арес. – Мы познакомились в Стар-Вэлли после твоего отъезда.
– А, официанточка из бара, – криво усмехнулась Поппи.
– Вообще-то я работала барменом, – уточнила Руби.
Поппи одарила ее слащавой улыбкой.
– Надеюсь, что Нью-Йорк не слишком подавил тебя? Но не беспокойся. Твой визит не продлится долго. – Она любовно посмотрела на Ареса. – Он быстро пресыщается.
Арес намеренно взял Руби за руку.
– Это продолжится дольше, чем ты думаешь, Поппи. Руби носит моего ребенка.
Поппи выглядела почти комично, уставившись на живот Руби с крокодильей улыбкой.
– Официантка. Которая забеременела. Вытащила счастливый билет.
– Бармен, – снова поправила ее Руби. – И еще я работала продавцом в бутике винтажной одежды и инструктором по сноуборду.
– Неслыханное везение, – продолжила Поппи издевательским тоном. – Хорошо, если это просто везение, а не что-либо более вероломное. Ох, простите, – Поппи прикрыла пальчиком рот в притворном смущении, – тебе вряд ли известно значение слова «вероломный».
– Мне известно значение этого слова, – спокойно ответила Руби.
– Ну и? – прощебетала блондинка.
Руби вздернула подбородок и не менее слащавым тоном ответила:
– Это значит, что в душе вы клянете себя на чем свет стоит, что вам самой не удалось от него забеременеть.
Арес спрятал улыбку. А Руби, оказывается, палец в рот не клади.
Поппи побелела от злости, но продолжила воркующим голосом:
– Ребеночек, занятно. Стало быть, вы скоро поженитесь?
Арес нахмурился.
– В этом нет необходимости, – процедил он сквозь зубы.
– Нет? – Лицо Поппи просветлело. – Как же так, Арес? Привезти бедную провинциалку в Нью-Йорк, поиграть и бросить? Отправить ее снова в глушь, словно ты ее стыдишься?
Арес свирепо взглянул на Поппи. Ему совсем не нравился оборот, который принял разговор.
– Я вовсе не стыжусь Руби…
– Значит, дело в тебе? – Поппи сочувственно посмотрела на Руби: – Это ты не хочешь выходить за него?
Руби растерялась, не зная, что ответить.
– Я не думаю…
– О, Арес. – Поппи поцокала языком. – Ты не женишься, несмотря на ее беременность. Конечно, взвалить на себя пожизненное обязательство не в твоем духе. Но ты поздно это понял, да, дорогой?
Она похлопала Руби по плечу.
– Мне жаль тебя, детка. Я удивлена, Арес, твоей неоправданной жестокостью. – Поппи помолчала, а затем добавила: – А может, и не удивлена. Удачи, дорогой. – С этими словами Поппи удалилась, волоча за собой лохматого музыканта.
Арес взглянул на Руби. Она как-то сразу поникла. Даже розовый бант на ее плече свесился вниз. Она не смотрела ему в глаза.
– Забудь, – грубовато сказал Арес, взяв ее за руку. – Потанцуем.
– Я не танцую, – возразила Руби, но Арес вывел ее на танцпол.
Оркестр заиграл медленный танец. Арес обнял ее за талию и закружил по площадке.
– Вот видишь, а говорила, что не умеешь, – похвалил ее Арес, продолжая танцевать.
Она ничего не ответила. Не подняла на него глаз. Он положил ее руку себе на грудь.
– Руби, – мягко попросил он, – посмотри на меня.
Она подняла на него глаза, и он увидел в них печаль и едва сдерживаемые слезы.