— Я про череп этот не знала, — призналась волшебница.
— Мы тебя просто пугать не хотели, мама, — потупился Чаргос, и Клара невольно усмехнулась.
Драконы, они все такие. «Не хотели пугать».
— Зоську только сюда не таскайте, — предупредила она.
— Да она вовсе и не испугалась, — выпалил Чаргос.
— Так, значит, уже успели.
— Успели, мам. Только она нисколечко не боялась, мама! Сама просилась…
— А если она попросит тебя ещё куда отвести, ну хоть в гости к дознавателям из Святого Дела, тоже пойдёте?!
— Ну, ма-ам, ну, может, до дома подождём?
Клара перевела дух. Ох уж это драконье бесстрашие.
— Идём.
— А когда лететь можно будет, мам?
— Когда из Поколя нас не видно будет, вот когда.
— Так ведь если над лесом кружить, всё равно увидят…
— Увидят. Но не сразу. Идём.
Белый череп остался позади. Чаргос прошёл мимо, даже не взглянув на жуткую реликвию, — небось с дружками сюда таскались, подумала Клара, «на слабо» друг друга брали. А она-то верила — никто не ходит…
— Мам, здесь только мы и бывали. Другие боялись.
— И на том спасибо, — проворчала Клара.
Дальше шли молча, потому что лес как-то сразу, резко изменился. Белое пятно черепа — предупреждение глупым людям — мгновенно исчезло, едва оказавшись за спиной. Деревья вокруг остались прежними, подобных мрачноватых боров хватает в любом краю. Не тянулись «крючковатые ветки, точно руки ведьм», корни мирно лежали себе, не стараясь «оплести ноги и уронить путников», не смолкли птичьи трели, солнце не скрылось за густой листвой; словом, никаких атрибутов какой-нибудь «чащи ужаса». Однако неистребимый запах мук, крови и смерти чародейка ощутила мигом.
В прошлый раз его не было. Вернее, был, но обычный, всегда остающийся там, где жертва рассталась с жизнью, оказавшись в зубах хищника; сейчас же…
Тот самый запах, навсегда, казалось, въевшийся в кожу, когда она вместе с друзьями по Гильдии крушила и топила в крови Восстание Безумных Богов. Много было походов и кроме него, но этот запомнился крепче всех — нигде не пришлось солонее.
Неужто, если копнуть податливую лесную землю, окажется, что мы идём по сплошному ковру из костяков, человеческих и не только?
Пятнадцать лет…
— Что здесь было, мам?
Настоящий дракон. Тоже чувствует…
— Не знаю, Чаргос. Когда мы с папой тут осели, все просто знали, что «в лес заречный не ходят». И ничего больше. Я сюда… наведалась, скажем так. Кое-чьи шкуры, сняв, к деревьям прибила для вразумления прочих.
— Шкуры сняла? И к деревьям приколотила? Мам, вот это да! — восхитился Чаргос, с восторгом глядя на мать. — Кого, мам? Ну, скажи, ну пожалуйста!
Клара усмехнулась.
— Мелочь, Чари. Волки-оборотни, недодраконы-выползки, росянка… Не стоит внимания, право же.
— Ну как это «не стоит»?!
— Да вот так. Ничего особенного. Здесь и Зося бы справилась. А с тех пор отсюда никто и не вылезал. Некого кончать было и в драконьем огне сжигать.
Она говорила успокоительные слова и в то же время ломала себе голову — почему я не почувствовала этого жуткого запаха смерти раньше? Запаха смерти и мук, долгих, исполненных агонии и жутких мучений?
Это всё совершалось тут в последние годы? Но почему тогда в Поколе за все полтора десятилетия не пропал ни один ребёнок, не говоря уж о взрослом?
Клара с Чаргосом оказались на берегу узкого ручейка, и чародейка сперва решила, что перед ними один из бесчисленных притоков быстрой Риэны; но нет, бурлящий поток бежал совсем в иную сторону.
«Перешли водораздел, а я и не заметила», — укорила себя Клара. Пустяк вроде, но в деле Боевого Мага никогда не знаешь, когда и что сможет понадобиться…
Двинулись вверх по течению, почти наугад.
— Что мы ищем, мама?
— Мы не «ищем». Искать одного-единственного вампира в этих лесах куда труднее, чем пресловутую иголку в стоге сена.
— А! — обрадовался Чаргос. — Он сам нас найдёт, да?
— Нет. Никогда не позволяй вампиру подобраться к тебе первым. С этим племенем — бей сам, бей сразу. Всегда и везде, — Клара чеканила слова словно в давно минувшие времена её родной Гильдии.
— Как же тогда, мам? — сын недоумённо смотрел на чародейку.
Волшебница помолчала. И в самом деле как?
— У нас нет следа. Мы его не «ищем» и не дадим ему «найти» нас.
— Как же так, мам? Я никак в толк не возьму…
— Он почует охоту за собой, — сказала Клара. — Была я как-то в одном мире… давно, совсем ещё молодой. Жили там пещерные люди, ходили в звериных шкурах, дубинами дрались… Так вот они, за зверем выходя, никогда его даже не называли — мол, духи леса услышат, передадут, добыча и уйдёт, племя останется голодным.
У вампиров, я читала, тоже так. Погоню и преследование они чуют очень остро — иначе бы их везде и повсюду давно уже уничтожили, во всех мирах. Он, скажем так, не останется безучастным. А мы посмотрим, что ему удастся на нас наслать. Потому что сам он решится на открытый бой, только если мы окончательно припрём его к стенке. Поэтому мы с тобой просто будем идти сквозь эти леса… пока этот кровосос себя не обнаружит.
— Обнаружит? Но как? — поразился Чаргос. — Мам, что-то ты такое говоришь… странное? Сама ж сказала — нельзя давать вампиру подобраться к тебе первым?
— Если чутьё моё меня не подводит, здесь где-то должны обитать всякие малосимпатичные существа. — Клара прихлопнула комара. — Они наверняка запомнили такого поистине выдающегося гостя. Их-то и поспрашиваем.
— Малосимпатичные существа? Мам, ты ж здесь всё обыскала, как ты говоришь?
— Именно что обыскала. И шкуры гвоздями к стволам приколачивала. А они тем не менее здесь.
— Ну, если это называется «мы вампира искать не будем»…
Ох уж эти дети. Как же им хочется показать, что они умнее родителей.
— Я имела в виду — никаких заклятий, ничего подобного. Должно казаться, что мы вообще вышли не за ним, а, скажем, за каким-то местным зубочудом.
— Понятно! — просиял Чаргос. — Мам, а когда полетим? Я б тебя понёс…
Не терпится мальчишке показать матери «взрослую» силу.
— С тобой летать невозможно, то вверх, то вниз, то вправо-влево, у меня голова кружиться начинает! — отшутилась Клара. — Учись, как папа, крыльями работать!.. Полетим, полетим, обязательно. Нам бы хоть кого из здешних отыскать…
— Ага, а вот они-то как раз к нам сами и придут! — сообразил юный дракон.
— Умница.
— Ну, ма-ам…
Глава V
Хедин и Сигрлинн
…— Вообще-то я тут не сказать чтобы очень усердствовал, — словно извиняясь, развёл руками Хедин, когда они оказались под ярким, но не жарким светилом Обетованного. — Оставил всё как было. Как тогда… как в тот день…
— Я понимаю, — шепнула она, прижимаясь плечом. — Я бы тоже ничего не трогала.
Они стояли перед дворцом, на ступенях чёрного мрамора. На тех самых ступенях, где Хедин, Ракот и Старый Хрофт встретили семерых Богов, тогдашних владык Упорядоченного.
Ямерт, Владыка Солнечного Света, Ямбрен, Владыка Ветров и Ураганов, Яэт, Владыка Мёртвых, Ялмог, Владыка Вод, Ятана, Мать Зверей, Хранительница Звёзд Явлата; и Хозяйка Зеленого Мира Ялини.
— Это было здесь. — Хедин понял, о чём думает его спутница. — Я только попросил убрать статуи.
— Статуи? Какие статуи?
— Когда мы вошли в Обетованное, его заполняли скульптуры — Молодые Боги обратили в камень всех своих слуг и приближённых, что жили здесь.
Сигрлинн вздрогнула.
— Зачем?
— Быть может, хотели уберечь их от превратностей битвы?
— Ты хочешь думать о Семерых лучше, чем они есть? То есть были?
— Тогда уж о Шестерых. Ялини не сражалась в том бою.
— Это они там? — указала Сигрлинн на скульптурную группу из трёх нимф на зелёной опушке.
— Одни из, — кивнул Хедин.
— Почему же ты их не освободил?
— Этот секрет Молодые унесли с собой. Мы с Ракотом не всесильны.
— Займусь, — посулила Сигрлинн. — Так, если я не забыла, к Урду — это сюда…
Двое стояли у низкого каменного бордюра. На песчаном дне танцевали вечный танец разноцветные камешки, за эоны обратившиеся в гладкие, отполированные кругляши.
— Когда-то я подумал, что это самое прекрасное место, существующее в Упорядоченном. Но не потому, что здесь всё блестит или переливается.
Сигрлинн кивнула. Губы её сложились в странную улыбку, умиротворённую и чуть печальную одновременно.
— Я тоже. Помню только ослепительное счастье — это от инициации. Урд проникал в нас, мы все причащались его вод и потом несли память все оставшиеся нам века. Истинная красота, наверное, может быть только такой — простой, но ты стоишь рядом и чувствуешь, что светишься сам…
Они помолчали, совсем по-детски держась за руки.
— А вот беседки я над Урдом не помню… — чуть растерянно пробормотала Сигрлинн, словно боясь взглянуть в воды священного источника.
— Гномы построили. Я не стал запрещать. Они тоже его почитают.
— По стилю не подходит, — заметила Сигрлинн.
— Я вообще удивился, что после ухода Молодых всё Обетованное не обратилось в мираж и не растаяло.
— С чего ж? Неживое им творить порой удавалось… Давай присядем. — Она по-прежнему не прикасалась к воде и старалась, чтобы радужный туман над Урдом не коснулся даже края её одеяний. — Помнишь, как мы явились сюда впервые?
Он улыбнулся.
— Само-то Обетованное нам тогда не явили…
— Не явили. Наверное, боялись уже тогда.
— Ага. Огненная дорога, бездны Межреальности, его Звери… как они, кстати?
— Что ж с ними будет? Из того, что нам теперь доступны более быстрые пути, не следует, что надо разрушать старые и уж тем более делать что-то с теми, кто целые тысячелетия держал на спинах древние тракты.
Сигрлинн вновь улыбнулась, но на сей раз бледно и как-то неуверенно. В вечном Урде слегка, чуть-чуть бурлила вода, лёгкий, легчайший пар поднимался над поверхностью, золотые отблески танцевали над источником, словно невиданные сказочные бабочки.