— Святости-то? О да, исполнилась. По самую макушку. Пойдём. Покажешь мне своих… последователей.
Они шли медленно, взявшись за руки, ни дать ни взять — обычная пара уже не первой молодости. Не бедняки, далеко не бедняки — но нет и кичливой, режущей глаза роскоши. Мужчина в широком плаще, на перевязи меч в простых ножнах, его спутница в салатово-серебряном, на волосах — поблескивающая тонкая диадемка. Перед ними расстилалось Обетованное, обволакивала царившая здесь вечная весна да радовали певчие пичуги, которым нет и не было дела до того, кто здесь правит.
— Наверное, Ямерт и компания были не совсем уж плохими и скверными, коль сотворили такую красоту.
— Милость к падшим — это хорошо, Сигрлинн, но…
— Но нельзя терять уверенность в правоте своего дела? — она мимолётно прижалась к его плечу. — Да, конечно. Я последняя, кто скажет наоборот. Но мне вот такого не сделать.
— Откуда ты знаешь? Мы никогда всерьёз не брались за подобное. Голубой Город не в счёт. Мы ж тогда больше забавлялись да состязались друг с другом.
— А настоящая красота, наверное, так и получается — легко, как бы в шутку. Забава, состязание — смеха ради, ради любви. Без тяжкого надрыва, без сверхусилий. Они хороши на войне…
Хедин остановился. Дорожка, усыпанная золотисто-жёлтым песком, делала крутой поворот, огибая скалу, доверху увитую живым плющом с крупными венчиками цветов, повторявших небесную радугу. Цветы кланялись, лепестки поднимались, крошечные феи, трепеща прозрачными, словно слюда, крылышками, кружились над зарослями.
— Великий бог Хедин! Великий бог Хедин! Хвала великому Хедину!
— Ты покраснел, — улыбнулась Сигрлинн.
— Так их и не отучил, — смутился Познавший Тьму. — То есть не отучал даже, если честно. Им всё равно, кому кланяться. Такими уж их сотворили…
— Да, я знаю. Поклонение тебе не нужно. — Она кивнула, взяла его под руку. — Хотя, если подумать…
— Чего ж тут думать, — буркнул он. — Чем мы тогда будем отличаться от Молодых Богов?
— Ты прекрасно знаешь, что дело не в том, кто, кому и как поклонялся.
Познавший Тьму вздохнул.
— Да. Дело не в этом, вернее, не только в этом.
— Именно. А теперь скажи, далеко ещё до твоих учеников?
— Учеников… — с горечью повторил Хедин.
— Позволь мне так называть их. Они сами считают себя таковыми — и пускай, по-моему.
— Уже совсем скоро. Два поворота.
Мимо проходила пара, гном и гнома, оба наряженные, борода у кавалера аккуратно заплетена в косицы, у дамы в волосах красовались алые, изумрудные и янтарные ленты.
— Аэтерос, — они разом остановились, поклонились, прижимая раскрытые правые ладони к груди, где сердце. — Аэтера Сигрлинн…
— Спасибо, друзья, — Хедин кивнул в ответ. Сигрлинн тоже приложила к груди руку. — Совет вам да любовь.
— У вас свадьба? — оживилась волшебница.
— Именно так, Старшая, — гнома слегка склонила голову.
— Э, хм, гхм… — гном-жених вдруг покраснел. — Не согласится ли великая аэтера, чья доброта превосходит лишь её же красоту, почтить честью… э-э-э… то есть почесть чтитью…
— Почту за честь, — улыбнулась Сигрлинн. — Когда и где торжество? И хватит ли вашего знаменитого гномояду?
— О-о! — познания Сигрлинн, похоже, поразили и жениха, и невесту в самое сердце. — Аэтера не только прекрасна и добра, она ещё и воистину понимает Подгорное племя! Увы, увы, светлые эльфы заявили, что не могут явиться, если гномояд будет подан. Якобы это оскорбляет их чувства истинных виноделов.
— А потому — мы потом ещё и без них, своим кругом сойдёмся, — подмигнула невеста.
— Празднество же будет завтра ввечеру, на Гномьей площади, прекрасная аэтера.
— Другим брачующимся завидно станет, — заметил Хедин, когда по уши счастливая пара гномов скрылась за поворотом. — Они все мне как дети, но…
— Понимаю, нельзя никого выделять, — вздохнула Сигрлинн. — Но мне так захотелось! Видеть чьё-то счастье — потому что я сама счастлива. И учусь… делиться, наверное. Так что буду ходить. И к этим, и к другим…
За двумя поворотами открылась обширная долина, наискось пересечённая голубой рекой. На берегах, подле покрытых зеленью скал, где на каждом уступе и в каждой трещине исхитрились укорениться диковинные цветы, притаился городок, самый причудливый, какой, наверное, кому-либо доводилось видеть во всём Упорядоченном. Едва ли где-то ещё мирно жили бок о бок, хоть и выстраивая свои собственные кварталы, светлые и тёмные эльфы, гномы, люди, половинчики, орки, гоблины, гарпии-адаты и другие существа, в разное время примкнувшие к «армии Хедина».
Дома, домики и домишки утопали в цветах, зелень вообще царила повсюду. Несмотря на скопище людей и не-людей, нигде ни вытоптанного пятна, ни поломанных веток.
Красная черепица крыш соседствовала с тёмным тёсом. Чисто выбеленные стены — со сложенными из дикого камня. Жилища светлых эльфов и вовсе было почти не разглядеть — всё покрывали разросшиеся до гигантских размеров цветы. Здесь не разило нечистотами, не курились зловонные дымы алхимических печей — все словно договорились не допускать в здешние места ничего, могущего оскорбить красоту Обетованного.
— Пришлось постараться, — ответил Хедин на незаданный вопрос спутницы. — Но, знаешь… наверное, на мой зов всё-таки отвечали те, кому по душе нетронутая красота. Взять тех же гномов. Леса они нельзя сказать, что не любят, но не по сердцу они им. Ухаживать, как эльфы, не станут. Нужно дерево — срубят, мешает — тоже. А уж дым кузницы истинному гному куда приятнее всех на свете цветочных ароматов. Здесь же — смотри, как получилось. И я их не заставлял.
— Ты вообще никого не заставляешь, — засмеялась Сигрлинн. — Просто собираешь лучших и подаешь им правильный пример. Эх, эх, ну почему всё Упорядоченное не может сделаться таким?
Хедин вздохнул.
— Иногда я об этом тоже думаю. А потом понимаю, что дикое и страшное тоже возникли не случайно. В них своя красота, как в хищном звере.
— Слова истинного Бога Равновесия. Всё должно идти своим чередом, а вы с Ракотом просто удерживаете крышу над их головами.
— Идти как идёт всё уже не может, Сигрлинн. Тогда в Упорядоченном не орудовали ни Неназываемый, ни Спаситель. И Дальние не стали ещё сегодняшними Дальними.
— Верно. — Она взяла его под руку. — И, конечно, я буду рядом с тобой. Всегда. Просто мне кажется…
— Что? Договаривай, пожалуйста, — они смотрели друг другу прямо в глаза. — «Надо было совсем по-другому»?
— Нет, конечно. — Он шутил, она знала, и он знал, что она знает. — Я думаю, что смогу стать полезна. Вы с Ракотом сдерживаете одно чудовище и ещё не столкнулись как следует со вторым, в то время как третье упрямо избегает открытой схватки. Напрашивается — а что если их стравить друг с другом?
— Ракот только об этом и думает. И упрекает меня, мол, бездельничаешь, дражайший братец, «это твоё, Хедин, я привык с простым и честным мечом».
Глаза её вновь залучились.
— Конечно. Ракот, былой Повелитель Тьмы, Ракот, привыкший штурмовать любую преграду. Ракот — и вдруг принуждённый составлять коварные планы хитроумных интриг!
— Я объяснял ему. — Его пальцы скользили по контурам её ладони. Такая хрупкая… — Спасителю нет дела до Неназываемого. Неназываемому нет дела до Дальних.
— А Дальним? Что нужно Дальним? Ты рассказывал об их «залоге», данном эльфке-вампирше…
Хедин кивнул. Они обогнули городок подмастерьев и сейчас медленно поднимались пологим склоном. Дорожку окружали сплошные заросли — казалось, здесь Ялини превзошла саму себя, изобретая самые причудливые и невероятные формы цветочных венчиков.
— Дальние говорили с Эйвилль. — Познавший Тьму глядел куда-то вдаль. — Соблазнив её, они, однако, вручили ей «залог», зелёный кристалл, на первый взгляд — ничего особенного. Его нашла… подобрала… одна из моих…
— Адата Гелерра, — уточнила Сигрлинн.
— Адата Гелерра, — кивнул Хедин. — Она очень старалась.
— Я бы на её месте тоже старалась…
— Оставь, Си, ну, пожалуйста. Она тебе не…
— Милый мой, я знаю, что она мне не соперница. Но… иногда мне хочется в это поверить. На полмгновения. И тотчас рассмеяться над собой.
Познавший Тьму сконфуженно опустил глаза.
— И что же с этим кристаллом? На что он способен? — Сигрлинн спешила ему на выручку.
— На многое. — Они застыли на холме. Впереди переливались живые облака Обетованного, воспаряли и опускались вновь, играя переливами всех мыслимых красок. Река исчезала под их многоцветной завесой, там парили какие-то летучие существа, слегка схожие с детскими бумажными змеями.
— Мы можем проследить путь к их цитадели?
— Ракот очень на это надеялся, — Хедин отвернулся. В голосе Познавшего Тьму слышалась досада.
— Но вам не удалось? — недоумевала Сигрлинн. — «Залог» оказался подделкой? Так я и знала…
— Нет, — покачал головой Познавший Тьму. — Это не подделка. Что угодно, только не это. Беда в том, что тропа ведёт… на другую сторону.
— На другую сторону? — она вздрогнула. — В смерть? Дальние — создания Смерти? Её воплощения?
— Если б всё оказалось так просто, — вздохнул он. — Другая сторона — это всё. И Хаос. И Смерть. И Посмертие. А в придачу ещё и Невоплощённое.
— Погоди, погоди, — Сигрлинн прижала пальцы к вискам. — Хаос и смерть? И тут же посмертие? Но ведь это совершенно разные…
— Именно. И мы с Ракотом ощутили именно это, когда попытались развернуть этот кристалл, распустить его на нити.
— Но ведь у Смерти нет воплощения в Упорядоченном, — тихо сказала Сигрлинн. — Даже среди Молодых Богов никто не «повелевал» Смертью. В Хьёрварде обитал Яргохор, Водитель Мёртвых…
— И бывший полноправным Богом, если помнишь. Лишённый сил и памяти за жестокость в Первый День Гнева. Обращённый в мелкого божка, сопровождавшего караваны недостойных иного посмертия душ в Нифльхель.
— Сурово же карал пресветлый Ямерт, — Сигрлинн поёжилась. — Так и не простил того до самого конца.