— А разве он не?.. Он и вправду никому не посвящён? И как о нём узнали твои ученики, если никто из них никогда здесь не бывал?
— Они талантливы, не забывай. Провидели, прозрели, прочувствовали. До правды, однако, никто не докопался. И слава Творцу, скажу я тебе честно, Си.
Она молча кивнула, медленно скользя от статуи к статуе. Человек. Эльф. Мормат. Гном. Гном. Человек. Человек. Орк…
— Их совсем немного, Хедин.
— Их не должно было быть вообще, — с досадой отвернулся он.
— Но это же невозможно! — она вскинула голову. — Ты казнишь себя, и зря, зря, зря! Не бывает такого, чтобы «все враги убиты, все наши живы»!
— Так должно быть, — непреклонно ответил Хедин.
— Немыслимо!
— Если не Богу замахиваться на «немыслимое», то кому же?
Сигрлинн покачала головой, однако ничего не сказала. Напротив, вздохнула, коснулась красноватой коры.
— Хорошо у тебя здесь. Действительно, храм, а не усыпальница. Но всё равно казнить себя не стоит. Тебе служат за совесть, не за страх, и идут в бой радостными. Даже когда твоих соратников настигает смерть, они погибают счастливыми.
— Никто не погибает счастливым, — отвернулся Хедин. — Смерть есть смерть. Я высек здесь знаки Орлангура и Демогоргона, Дракона с Орлом, но… не знаю, Си, не знаю. Я не вижу их посмертия, тех, кто пал на моей службе. Не вижу уже давно. Когда-то мне удавалось даже сподвигнуть смертных на добровольную жертву, потому что я… умел, скажем так, повлиять на судьбу их душ. Караванов Яргохора и вечных льдов Нифльхеля я для них умел избегнуть.
— А для них? — со щёк Сигрлинн сбежала краска.
— А теперь — нет. Я не знаю, что сотворилось с душами погибших под моими знамёнами. Вот почему так важно, чтобы победа вышла бы бескровной.
— Так не бывает, — с какой-то странной обречённостью повторила Сигрлинн.
— Так будет, — тоже повторил в ответ он с поистине железной убеждённостью. — Иначе я — не Бог.
Несколько мгновений она просто смотрела на него и, казалось, боролась с неизбывным желанием просто броситься к нему на шею. Хедин отвернулся первым.
— Идём, Си. Идём. Источники ждут.
Мир Источника Мимира, когда-то — одно из самых тайных мест Упорядоченного. Молодые маги Поколения лишь раз удостаивались чести побывать здесь — когда проходили инициацию всеми тремя источниками.
Однако после память о случившемся здесь стиралась, затуманивалась, так что Хедин потом сам с изумлением взирал на здешние пейзажи, глядя глазами своего верного Хервинда, магического зверька-разведчика, посланного к Источнику Мудрости ещё во время их схватки с Молодыми Богами.
Они не ожидали увидеть здесь никаких изменений, несмотря на прошедшие зоны времени, — однако изменения их ждали. Красивая деревня, почти городок, с красными черепичными крышами и добротными, зажиточными домами исчезла, на её месте поднимался вековой дремучий бор.
Одинокий дуб Мимира тем не менее высился по-прежнему. Бессмертное, как и его хозяин, могучее дерево стало лишь ещё выше и толще. И всё так же журчал, изливаясь меж исполинских корней, сам Источник. Всё та же каменная чаша, всё тот же пар над поверхностью воды; всё так же драгоценная влага переливается через грубо обтёсанный край чаши, уходя в землю меж корней дуба-исполина.
— Здесь были зарницы, — проговорил Хедин, настороженно озираясь. — Мимир зачерпывал пригоршнями воду и плескал в небеса. И там вспыхивало холодное пламя, разноцветное, безжизненное… Не знаю, зачем он это делал. Он сам не сказал, а я… я не спрашивал.
— Ты ведь не бывал тут всё это время, верно? — тихонько спросила Сигрлинн.
Познавший Тьму покачал головой.
— Нет. С Источником всё было в порядке, мы с Ракотом ощущали это каждый миг.
— Маленькое преимущество Бога Равновесия…
— Будет тебе смеяться, Сигрлинн.
— Я не смеюсь. — Она вглядывалась в мерцание искорок над Источником. — Я бы, наверное, тоже сюда не сунулась. Жутко-то как… могилой несёт. Огромной.
Познавший Тьму промолчал, однако рука его легла на рукоять меча — подарка Огненных ангелов.
— И Мимира не видно… Ты его не чувствуешь?
— Нет, Си. И это тоже странно.
Она вдруг задрожала, прижалась к его плечу.
— Жив ли?.. — голос её упал.
Они медленно подходили к Источнику — а вокруг по-прежнему царила полная тишина. Тишина старого, давно забытого кладбища.
Здесь никого нет, подумал Хедин. Нет и уже невесть сколько не было. Мимир? Страж Источника, не покидавший свой пост бессчётные века и тысячелетия, где ты?!
— Как это могло случиться, Хедин?
— Источник цел и невредим, Сигрлинн. До него не добрались.
— Кто?!
— Называй всё тех же, не ошибёшься, — пробормотал Познавший Тьму, останавливаясь перед самой чашей.
— Почему ты так уверен? — Сигрлинн встала рядом с ним, коснулась кончиками подрагивающих пальцев бурлящей поверхности воды. Щека чуть дрогнула, словно от сдерживаемой боли.
— Я совсем забыла… как это…
— Посвящение? — глухо сказал Хедин, становясь рядом.
— Да… — Сигрлинн застыла, глаза крепко зажмурены, кончики алебастрово-белых пальцев касаются бурлящей воды. — Посвящение… Инициация… Поколение, становящееся Поколением. Наши учителя… ты помнишь их, Хедин?
Познавший Тьму кивнул, угрюмо и словно думая совсем о другом.
Она вся в прошлом. Великая река подхватила мою Си, мчит сейчас обратно, в те забытые самим Сущим дни, когда совсем юное Поколение едва лишь осознавало себя. А я не могу не думать об исчезнувшем Мимире, о сгинувшем селении — ведь именно отсюда был Бран Сухая Рука, проклятие Хагена, едва не взявший Хединсей…
Нет, не надо её ни о чём спрашивать. Я — её мужчина, мне и разыскивать пропавшего Ётуна. Тут пригодился бы кто-то из учеников, но лучшие сейчас в Хьёрварде, значит, отправится кто-то ещё. Орлангур-победитель, как же их у меня мало, детей, именующих меня аэтеросом…
Не так много статуй в моём поминальном храме, но всё равно — чересчур много.
Ракот! Ты мне нужен, брат, нужен немедля! Пришла беда, беда, которой не ждали. Словно рухнул один из вечных и неизменных столпов небес. И Хагену, видать, больше не сидеть в Долине Магов. Исчезновение Мимира — это всё равно как если бы пропали я или Ракот.
Но почему, почему тогда ничего не случилось с самим Источником?! Если мудрейший из Ётунов пал в бою, почему остался в неприкосновенности зачарованный ключ? Или это ещё одна ловушка, на манер тех, в которые угодили мы с братом в Кирддине, а после в Эвиале, когда кипело сражение с самим Спасителем?
— Погоди, — вдруг сказала Сигрлинн, не поднимая век и не стряхивая воду с рук. — Погоди, мой Познавший. Я всё понимаю. Мимир исчез, и ты готов перевернуть небо и землю, чтобы понять, что же тут случилось. Но… я прошу тебя — погоди. Постой рядом со мной. Просто постой, а ещё лучше — опусти руки в воду.
Он не только опустил, но ещё и осторожно коснулся её трепещущей ладони. Закрыл глаза.
Щекочут кожу крошечные пузырьки, поднимается пар, и они словно вновь шагают рука об руку по широкому двору Школы Поколения, под странным небом, зеленоватым с тремя солнцами, где почти нет тени.
Циклопические здания вздымаются справа и слева, огромные песчано-жёлтые пирамиды уходят в поднебесье, а прямо перед ними — строгая колоннада, ряды иссиня-чёрных столпов на белоснежном полу. И со всех сторон подходят другие, такие же, как и они, молодые, жадные, с горящими взглядами.
— Хедин, — улыбается Сигрлинн, и Познавший Тьму не знает, происходит ли это сейчас — или тогда. По-прежнему ли он — Бог Равновесия, или река времени свершила-таки невозможное, неужели живущие в её водах драконы повернули бег вечных волн?
— Сигрлинн… — Жар разливается по груди. — Си… что мы делали друг без друга?
Срываются с губ хриплые слова. Он удивляется их разлуке вновь и вновь, со всё той же обжигающей, совсем не божественной болью.
— Мы шли друг ко другу, мой Хедин. Мы встретились. Дальше пойдём вместе.
…Вздымаются справа и слева великие пирамиды. Замерли чёрные колонны, скользят по белому полу смутные тени. Юное, едва вступившее в мир Поколение собралось там, где и должно.
Из мрака появляется высокая фигура. Она напоминает человеческую, но только напоминает. Могучие плечи венчает птичья голова, голова хищного сокола. Прямое белое одеяние ниспадает на каменные плиты, в руке, больше напоминающей птичью лапу, зажат короткий жезл-анкх.
Клюв открывается, жёлтые глаза с узкими щелями зрачков глядят прямо на собравшихся.
— Сущее призвало вас, — раздаются слова. Имя языка никому не ведомо, однако говорящего понимают все. — Потокам нужны берега. Расширяющемуся — связки. Грозящему обвалиться — упоры. Вы станете ими. Дорога начертана лишь очень грубо, вам прокладывать её самим. И пока мы ещё здесь, наша очередь — передать вам то, что в своё время, на заре нашего Поколения, получили мы сами.
Существо с головой сокола поворачивается, исчезает во мраке, и молодые маги, не раздумывая, следуют за ним.
Их ничто не держит в мире. Они явились в него, когда настало время. Материнская утроба не порождала их, у них не было отцов. Во всяком случае, сами они ничего об этом не помнят.
— Перекати-поле, — услыхал Хедин собственный голос. — Инструмент.
— Да, инструмент, — откликнулась Сигрлинн. — Инструмент Упорядоченного.
— А как только инструмент начинает слишком много думать, наступает время его поменять.
Они вдвоём резко отшагнули от Источника. Вода взбурлила, выбросив небольшой гейзер.
Хедин и Сигрлинн стояли, не расцепляя рук, глядя, как выплеснувшаяся из источника влага быстро впитывается в землю.
— Если б тебе не захотелось вспомнить, с чего всё начиналось, об исчезновении Мимира так никто б и не узнал, — лоб Хедина избороздили морщины.
— Случайность из тех, в которые ты не веришь?
— Не верю, — он покачал головой. — И не понимаю случившегося. Совсем не понимаю…
— Не удивляйся, — легко сказала она. — Война никогда не начиналась и не кончалась. А Старый Ётун — сущность из совсем иного времени, когда слова и символы значили куда больше, чем сейчас.