Каждый день на протяжении шести лет с 1972 по 1977 год Линтон записывала, что с ней происходило. Каждое воспоминание кратко излагалось на отдельной карточке, например, так: «Я ужинаю в ресторане Carton Kitchen; вкусный лобстер» или «Я приземлилась в аэропорту Париж-Орли». На задней стороне каждой карточки она подписывала дату, а затем ставила событию оценку с учетом его важности, эмоциональной насыщенности или неожиданности. К 1977 году она заполнила более пяти тысяч карточек.
Каждый месяц она проверяла свою память. Случайным образом выбрав из папки около 150 карточек, она зачитывала свои записи. Любому из выбранных воспоминаний могло быть от одного дня до шести лет, и, зачитывая каждое из них, она пыталась максимально быстро вспомнить, когда произошло это событие. Линтон основывалась на предположении, что чем больше у нее будет информации о событии и о его контексте, тем точнее она сможет его датировать. Каждый месяц она проводила от восьми до двенадцати часов, проверяя свою память таким образом.
Линтон удалось выяснить несколько интересных фактов о собственной памяти. Проведя около шести месяцев за изучением самой себя, она обнаружила, что после каждого сеанса тестирования, как правило, чувствовала себя довольно подавленной. Причина этого заключалась в том, что обычно перед каждым тестом она «разминалась», просто припоминая основные события, произошедшие в ее жизни за последний год. Во время этой разминки она обычно думала о радостных вещах – о друзьях, об успехах, о хороших сторонах жизни. Но когда она начинала вытаскивать из файлов отдельные карточки, она обнаруживала на них не только описания счастливых воспоминаний, но и бесчисленное количество неприятностей: ее машина сломалась, и она не может найти никого, кто бы ей помог; она поссорилась с любимым; научный журнал отказался публиковать ее статью. Как только она осознала, в чем заключалась причина ее стресса, ей показалось, что беспокойство уменьшилось.
После шести лет изучения собственной памяти она перенесла всю накопленную информацию на перфокарты и обработала при помощи компьютера. В результате компьютерного анализа выяснилось, что к концу каждого года она забывала 1% всей записанной за этот год информации. К тому времени, как этим данным исполнялось около двух лет, она успевала забыть еще приблизительно 5%. Забывание продолжалось, и к моменту завершения исследования она забыла более 400 из 1350 карточек, которые заполнила за 1972 год, то есть около 30%. В целом она, по-видимому, забывала медленно и относительно стабильно, причем число забытых карточек немного увеличивалось от года к году.
Что она помнила? Большинство сохранившихся воспоминаний были связаны с довольно своеобразными, не повторявшимися событиями, такими как автомобильная авария, или неожиданными случаями, скажем, травмой игрока на теннисном матче. Было довольно легко определить дату «теннисной игры, в которой Эд получил в глаз». Однако она не могла вспомнить имен других игроков, участвовавших в ней. Если предположить, что память Линтон работала на основе тех же механизмов, что и у большинства из нас, можно сделать вывод, что люди в течение какого-то времени помнят общую информацию, но затем многие детали начинают исчезать.
В целом полученные Линтон результаты заставляют предположить, что конкретные воспоминания регулярно выпадают из нашей памяти. Они не остаются запертыми в ней навсегда, если мы не повторяем или не переживаем их заново или если они не обладают особой значимостью. Несмотря на эти очевидные потери, не все так мрачно. После нескольких телефонных звонков от одного и того же человека мы вряд ли сможем вспомнить один конкретный разговор или даже определить, когда он состоялся. Зато нам становится все проще распознать и вспомнить голос этого человека. Это значит, что, даже хотя конкретные события забываются, значительная часть информации все же сохраняется. Как полагала Линтон, разум устраивает весеннюю «генеральную уборку».
Воспоминания о событиях
Один из методов, которыми мы пользуемся для припоминания прошлого, – это опора на ключевые события. К ним относятся моменты нашей жизни, которые для нас особенно важны – дни рождения, выпускной в школе, свадьба. Ориентируясь на эти ключевые дни, мы можем многое вспомнить о своем прошлом. Чтобы продемонстрировать, как это происходит, психолог Дональд Норман задавал людям такие вопросы: «Что вы делали шестнадцать месяцев назад?» или «Что вы делали днем в третий понедельник сентября два года назад?». Многие поначалу реагируют приблизительно так: «Вы, должно быть, шутите». Но потом они действительно пытаются вспомнить:
Участник. Да вы что, откуда же мне знать?
Организатор. И все-таки попытайтесь.
Участник. Что ж, давайте попробуем. Два года назад… Я должен был учиться в старших классах школы в Питтсбурге. <…> Это был мой последний год в школе. Третья неделя сентября – это сразу после лета, первая четверть. <…> Дайте подумать. По-моему, по понедельникам у нас были лабораторные по химии. Не знаю. Наверное, я был в кабинете химии. <…> Погодите, это была вторая неделя учебы. Я помню, что учитель начал с таблицы Менделеева – такой большой красивый плакат. Я подумал, что он с ума сошел, если решил заставить нас выучить эту громадину наизусть. Знаете, я вроде помню, как сидел…[87]
Эта попытка вспомнить события двухлетней давности служит хорошим примером того, как нам удается восстановить подобные воспоминания. Сначала мы пытаемся перефразировать вопрос, содержащий конкретную дату, а затем – определить, что мы делали примерно в это время («это сразу после лета, первая четверть…»). Мы ищем в памяти то, что нам нужно, основываясь на ярких чертах или ключевых событиях прошлого. Они выступают в роли отправных точек («мой последний год в школе»). Не так просто вспомнить то, что произошло пару лет назад. Обычно люди вспоминают фрагменты пережитых событий («большой красивый плакат»), реконструируя недостающие детали и делая предположения о том, что произошло в действительности («я вроде помню, как сидел…»).
Еще один пример опоры на ключевые события содержится в ответах на вопросы вроде: «В котором часу вы ушли из дома пять дней назад?» Студенты вузов, которым задают такой вопрос, обычно первым делом вспоминают, во сколько у них в этот день начались пары, а затем восстанавливают какое-либо событие, произошедшее непосредственно перед тем, как они вышли из дома. Затем они переходят от этого события к моменту, когда они вышли на улицу и отправились на учебу. Первая пара – это, как правило, яркое событие, поскольку многим студентам важно прийти на нее вовремя. Поэтому ее можно считать чем-то вроде ориентира.
Исследования, в ходе которых людям задают вопросы об их прошлом, порождают одну серьезную проблему: практически невозможно отличить то, что произошло на самом деле, от того, что было реконструировано. Мы добавляем щепотку неправды практически всякий раз, когда рассказываем о каких-то событиях, давних или новых. Как только это происходит, новая версия становится воспоминанием. А поскольку она кажется нам правдивой, практически невозможно отличить ее от настоящего воспоминания.
Психологи обозначают воспоминания об обстоятельствах, при которых мы запоминаем неожиданные и/или значимые события, термином «мнемическая фотовспышка» (flashbulb memory).[88] Классический пример этого – воспоминания о том, как кто-то услышал новость о покушении на президента Кеннеди. Убийство Кеннеди оставило у множества американцев чрезвычайно мощные воспоминания-фотовспышки.
В 1973 году, через десять лет после гибели Кеннеди, редакторы журнала Esquire спросили некоторых известных людей, где они находились, когда впервые услышали эту новость. Джулия Чайлд сидела на кухне и ела рыбный суп. Билли Грэм находился на поле для гольфа. Джулиан Бонд был в ресторане. Тони Рэндалл лежал в ванне. Эти четкие воспоминания заставили автора опубликованной в Esquire статьи озаглавить ее «Никто не забывает» (Nobody forgets).
Убийство Кеннеди – это не единственное событие, которое оставило у людей воспоминания-фотовспышки. Другие покушения, крайне интересные для прессы события и индивидуально значимые происшествия также могут спровоцировать появление мнемической фотовспышки. По всей видимости, основной ингредиент, необходимый для возникновения такого воспоминания, – это сильное удивление, часто сопровождающееся эмоциональным возбуждением. Термин «мнемическая фотовспышка» хорошо подходит для такого феномена, поскольку он подразумевает неожиданность и быстроту. Но это не идеальное название. На сделанной со вспышкой фотографии запечатлевается все, что смог охватить объектив, чего не происходит, когда срабатывает мнемическая фотовспышка.
Представление о том, что эти события должны «навсегда сохраняться» в мозге, ничем не доказано. Никто не подтвердил, что Джулия Чайлд действительно была на кухне и ела рыбный суп. И, даже если так оно и было, следует ли считать, что она озвучивает свой реальный опыт, извлекая из памяти нетронутое исходное воспоминание, или же она просто вспоминает один из многих случаев, когда она пересказывала эту историю другим людям? Обычно психолог, изучающий мнемические фотовспышки, не имеет возможности проверить достоверность описываемого воспоминания. Но иногда кому-то везет. Одному психологу по счастливой случайности удалось обнаружить ошибку. Она спрашивала людей: «Чем вы занимались, когда был застрелен Джон Кеннеди?» И получила следующий ответ от человека, с которым была достаточно хорошо знакома на момент убийства президента:
Когда кто-то, особенно ты, напоминает мне об этом дне, я вспоминаю, что именно ты сказала мне об убийстве, или, по крайней мере, так я это помню. <…> Я полагаю, ты… Вернее, я знаю, что ты спустилась на первый этаж и сказала мне о том, что… услышала в новостях. Не знаю, в котором часу это случилось. Там, в этой дыре, в ____Hall легко было потеряться во времени.