<…> Я уже довольно долго сидел за работой и был очень сконцентрирован на том, что я делал, когда ты вдруг прервала меня, сказав, что услышала что-то. Ты сказала, я уверен, это ты сказала: «Президента убили, вернее, застрелили – его застрелили». Тогда я, вероятно, поднял глаза и спросил: «Что?» А ты ответила: «Кеннеди – его застрелили». Я сказал: «В каком смысле? Где?» И ты ответила, что не знаешь…[89]
Была отчетливо продемонстрирована проблема, возникающая в связи с мнемическими фотовспышками: психолог даже не приближалась к респонденту после убийства Кеннеди. Могла ли она ошибаться? Изучение задокументированных внешних событий показало, что эти два человека не могли находиться в одном и том же месте после того, как президент был застрелен. Это означает, что события, описанные этим человеком, пусть даже со множеством деталей, эмоционально и убедительно, не происходили и не могли происходить.
Одним из определяющих факторов в отношении мнемических фотовспышек может быть повторение. Чтобы убедиться в этом, было проведено исследование, в ходе которого каждого участника (если он в принципе мог описать воспоминание-фотовспышку) спрашивали, как часто он рассказывал об этом воспоминании другим людям:
а) никогда никому не рассказывал;
б) рассказывал то же самое примерно от одного до пяти раз;
в) рассказывал то же самое примерно от шести до десяти раз;
г) рассказывал то же самое более десяти раз.
Как и предполагали исследователи, участники сообщали, что они не единожды рассказывали об этих воспоминаниях, чаще всего – от одного до десяти раз. Итак, похоже, что частые рассказы о подобных событиях могут в какой-то степени стать причиной появления таких воспоминаний.
Еще одна важная составляющая – это, по-видимому, высокая значимость событий. Исследователи предположили, что, когда происходит нечто важное и человек какое-то время фокусирует на этом внимание, создаются предпосылки для возникновения мнемической фотовспышки.
Степень того, насколько событие нам интересно, также определяет вероятность, с которой мы его запомним. Что делает событие интересным? Предположим, ваш друг сказал вам: «Я шел по улице, как вдруг…»
а) увидел кошку;
б) решил завязать шнурки;
в) решил съесть немного мела;
г) услышал резкий шум;
д) услышал невероятный грохот;
е) услышал стрекот сверчка;
ж) увидел мертвого ребенка.
Одни из этих вариантов интереснее, чем другие. Например, в том, что ваш друг увидел кошку, решил завязать шнурки или услышал стрекот сверчка, нет ничего любопытного. Они даже звучат странно, потому что слово «вдруг» заставляет нас ожидать чего-то более интересного. Решение поесть мела довольно интересно, как и резкий шум, в особенности тот, который можно охарактеризовать как «невероятный грохот». Сообщение о том, что человек увидел мертвого ребенка, каким бы чудовищным и неприятным оно ни было, тоже вызывает большой интерес. На основе этих примеров мы можем прийти к некоторым выводам о степени возникающего у нас интереса. Необычные происшествия более интересны, чем обычные; интересны шумы, особенно громкие. Смерть также пробуждает в нас любопытство.
Люди беспокоятся по поводу смерти – своей собственной и тех, кто им дорог. Это одна из причин того, почему она нам интересна. Но смерть интересна не всегда. Если вы услышите, что вчера скончалась госпожа Джонс, не имея ни малейшего представления о том, кто она такая, факт ее смерти не слишком вас обеспокоит. Однако если вы услышите, что незнакомая вам госпожа Джонс погибла, управляя самолетом Cessna-152, а у вас именно такой, ее смерть, возможно, пробудит в вас интерес. Люди с большей охотой читают первую полосу газеты или статьи о событиях в мире спорта, чем раздел с сообщениями о смерти. Отчасти это связано с тем, что смерть интересна, когда она приходит неожиданно, а неожиданности всегда пробуждают в нас любопытство.
По словам Роджера Шарка, специалиста в области теории вычислительных машин и систем из Йельского университета, к числу прочих вещей, которые кажутся нам интересными, можно отнести опасность, власть, секс, деньги (в больших количествах), разрушение, хаос, романтические отношения, болезни и множество других подобных явлений.
Что именно мы помним о собственном прошлом, зависит от многих факторов, но самый очевидный из них – это заинтересованность. Проживая свою жизнь, мы принимаем постоянный поток внешних стимулов, из которого выбираем то, что кажется нам интересным. Это то, о чем мы рассказываем другим людям, и то, что запоминаем сами. Большую часть окружающего мира мы, в сущности, не замечаем до того момента, пока не возникнет причина, заставляющая нас на чем-то сфокусироваться. Мы не обращаем внимания на неинтересные события, не утруждаем себя попытками понять и объяснить их. Зато мы уделяем внимание интересным событиям.
Смещение ключевых событий
Когда мы останавливаемся, чтобы обдумать какой-то период своего прошлого, мы вспоминаем самые необычные ключевые события, которые выделяются на фоне повседневности. Но эти события нельзя назвать типичными примерами того, как протекает наша жизнь. Свадьба, день, когда умер отец, день, когда был убит Кеннеди, – это крючки, на которых держится полотно нашей памяти. Это не случайно отобранные дни – это дни особенные.
Когда мы реконструируем в памяти то или иное ключевое событие, возникающий в нашей голове ментальный образ страдает от недостатка деталей, а также от последующих манипуляций. Мы излишне подчеркиваем эти события, преуменьшая все остальное. Часто воспоминания о них принадлежат сразу многим людям: свадьбу помнят оба супруга и их родственники, смерть человека остается в памяти всех его детей и других родственников. Мы неоднократно вспоминаем такие события – в разговорах с окружающими и наедине с самими собой, – и каждый раз, когда мы это делаем, возрастает вероятность того, что мы дадим событию немного иную интерпретацию. Мы заменяем существующее воспоминание другим, слегка измененным.
Нетрудно найти примеры воспоминаний о ключевых событиях, смысл которых со временем изменился. Два человека с теплом вспоминали день своей свадьбы спустя год, но вот через десять лет, после болезненного развода, они описывают ее как сумбурное, пугающее и неприятное мероприятие. Изменение воспоминаний о ключевых событиях – это неотъемлемая часть жизни.
Воспоминания о людях
Предположим, вас попросили вспомнить людей, с которыми вы учились в старших классах. В ходе одного эксперимента исследователи проверяли, как участники помнят события разной давности – от нескольких лет до двадцати. Участников просили назвать имена их одноклассников – они работали над этим заданием днями, а в некоторых случаях и месяцами. Чем дольше они пытались вспомнить, тем больше имен называли. Представленный на следующей странице график показывает прогресс одной из участниц.
Когда тестируемые пытались вспомнить имена, их просили думать вслух. Вот что сказал один из них (имена изменены в целях охраны личной информации):
Я пытался вспомнить фамилию Карла, но все никак не получается. Э-э, что ж, дайте подумать, может, есть какие-нибудь районы, до которых я еще не добрался и где, насколько я помню, жили мои сверстники. Э… хм… Наверху на окраине никто не жил… А теперь я пытаюсь вспомнить Сансет-Клиффс в Западной Калифорнии, потому что многие ходили туда собирать ракушки, заниматься серфингом и просто весело проводить время. Я пытаюсь вспомнить всех моих одноклассников, которые могли заниматься там серфингом или собирать ракушки. Мм… Если бы я мог увидеть их стоящими в ряд вдоль… Там на пляже Ньюбрейк есть одна скала, они всегда выстраивались там в очередь со своими досками и садились смотреть на волны. Теперь я иду вдоль всего ряда и проверяю, нет ли среди них того, кого я еще не назвал. Вот Бенни Несбит (его я уже упоминал) и Дейв Кулберт – они ходили заниматься серфингом. И еще там много ребят постарше. Джон Нейт… Я их уже называл – все те ребята, которые занимались серфингом. Э-э, он был старше, этот – тоже, этот – тоже старше, а этот – младше. Многие из этих ребят были постарше меня. Дайте-ка подумать, этот и этот… Ладно, я просто проверял, всех ли я назвал, но не нашел никого, кого я не видел бы до этого. Там была еще одна девочка, которая вечно туда ходила, но она была чуть младше. Я уже назвал тех, с кем она дружила. Э, может, есть еще кто-нибудь, кто, насколько я знаю…
Попытка вспомнить школьных одноклассников (Williams, 1976; Lindsay, Norman, 2nd ed., 1977)
Из этого можно сделать несколько очевидных выводов. Когда участник размышлял вслух, исследователи могли выяснить что-то новое о стратегиях, которыми он пользуется. Похоже, что извлечение из памяти имен основывалось на реконструкции воспоминаний. Сначала участник старался извлечь всю ситуацию, а затем – имена отдельных людей. Значительное время тратилось на восстановление контекста, в котором происходили те или иные события. После этого участнику удавалось перечислить людей, которых он представлял в этой ситуации.
Любопытно, что тестируемые часто заходили слишком далеко. Они продолжали вспоминать новую информацию о человеке еще долго после того, как отыскивали в памяти его имя. Какова была цель этих излишних стараний? Они помогали отыскать информацию, которая могла бы подтвердить, что названный человек действительно относится к числу тех, чьи имена нужно вспомнить. Эта дополнительная информация позволяла удостовериться в том, что было названо верное имя. Помимо этого информация создавала более широкий контекст, новые ситуации, из которых затем можно было выцепить другие имена. Вот реальный пример того, как один из участников вспоминал нужную информацию, переходя от одной ситуации к другой и каждый раз называя новые группы людей (имена снова изменены):
Участница. Э-э… Я представила себе людей, которых я тогда знала, и попыталась понять, все ли они там. Я пред… представила знакомое место и только что вспомнила еще двоих. Вот Майк Петерхилл и э-э… (постукивает пальцами) Ларри Эткинсон. Я представила, как они чинят автомобиль у себя дома, вернее, дома у Ларри.