Берия также знал про самого себя, что он гораздо лучше сделал бы всё то, что так неуклюже пытался сделать Иосиф. Не то чтобы он был добрее и справедливее. Не в этом дело! Но его поражало то, как глупо и бездарно Иосиф воплощал в жизнь все свои планы, начиная с повальной коллективизации и раскулачивания, сведших в могилу миллионы крестьян, породивших неслыханный голод и, по сути, уничтоживших русскую деревню, и заканчивая опустошительной четырёхлетней войной, которой вовсе могло не быть (если бы Иосиф на протяжении ряда лет не потакал Гитлеру и не вошёл с ним в прямой сговор). Но теперь, когда Иосиф готовился перейти в мир иной, Берия возликовал! Уж теперь-то он покажет, на что способен! Он не будет посылать людей на верную гибель в ледяные копи Колымы. Выпустит на волю всех тех, кто сидит за всякую ерунду или вовсе без причины. Остановит все эти безумные проекты по прокладыванию каналов и никому не нужных железных дорог, ведущих в никуда. Иосиф в последние годы не вылезал из своего бункера и не видел, как трудно живут люди, в какой нищете прозябает деревня и как ненавидят русских все те, кого они «освободили» – венгры, румыны, чехи, поляки, прибалты и западные украинцы. И народ пойдёт за Берией, поверит в него! Что бы он ни сделал – после Иосифа это будет восприниматься как благо! Тем более, что всё совершенно очевидно! Не нужно делать ничего сверхъестественного, а нужно предпринять простые меры – то, о чём все они шепчутся по углам, но не смеют сказать Иосифу. А все эти бредни о мировой революции, о грядущем коммунизме – нужно послать к чёрту! Берия по-настоящему никогда не верил во всю эту чушь. Нужно просто жить, просто работать – рожать детей и заботиться о стариках. Любить женщин, радоваться солнцу и вину. Жить в своё удовольствие! Никого не трогай, тогда и тебя не тронут – вот высшая мудрость и секрет, которые так и не постиг Иосиф.
С такими диковинными мыслями ехал Берия к умирающему Иосифу. Как и в сорок первом году, он отправился в эту поездку не один. На всякий случай он прихватил с собой Маленкова, Хрущёва и Булганина – всех тех, кто был у Иосифа в последнюю ночь. Всякое могло случиться! Свидетели не помешают. Если что, будут вместе отвечать! Исподволь он наблюдал за своими спутниками, оценивал их. Булганина он не опасался, хоть Иосиф и возвысил его в последнее время и даже называл своим преемником, но никто в это не верил. Булганин происходил из мещан, начинал приказчиком в скобяной лавке, да так и остался приказчиком в душе. В сорок седьмом Иосиф неожиданно назначил его министром обороны, чем немало удивил и позабавил своё ближайшее окружение. А в последние годы стал приглашать к себе на дачу, оказывая тем самым особое доверие. Но Берия видел Булганина насквозь. Это был слабак, хлюпик. Если бы не Иосиф, он давно бы сгноил в тюрьме этого выскочку. Но это от него никуда не уйдёт! Вот кому нужно молить и Бога, и чёрта, чтобы Иосиф не окочурился прямо сейчас. Вот чья жизнь висит на волоске!..
Маленков был точно таким же выскочкой и слабаком! Безликий, безынициативный, абсолютно посредственный. Карьерист, приспособленец и пройдоха. А вот поди ж ты – Иосиф сделал его своим заместителем по партийной линии и работе в ЦК. Хотя что тут удивительного? Этот тип всегда держал нос по ветру, ждал своего часа. И дождался! Сумел раскрутить в сорок девятом ленинградское дело, устроил шумный показательный процесс, мало в чём уступавший знаменитым московским процессам, на которых судили Бухарина, Рыкова, Пятакова, Рудзутака и других. Маленков очень хорошо понял, что нужно стареющему Иосифу, чему он возрадуется сверх всякой меры! И он попал в самую точку. Тогда расстреляли (без всякой вины с их стороны): председателя Госплана Вознесенского, председателя Совмина РСФСР Родионова, секретаря ЦК ВКП(б) Кузнецова, первого секретаря Ленинградского обкома и горкома Попкова и председателя ЛенГорИсполкома Лазутина. Попутно разгромили уже порядком надоевший Иосифу Еврейский антифашистский Комитет (также последовали допросы с пристрастием и самооговорами, затем торопливо расстреляли почти всех руководителей и видных лиц). Иосиф ради такого дела даже отменил мораторий на смертную казнь! – так соскучился по крови и по убийствам! Все тогда затаились, на всех повеяло смертным ужасом, снова дохнуло «тридцать седьмым». Один лишь Маленков торжествовал! Он с лихвой вернул утраченные позиции и заслужил полное доверие Иосифа.
Третьим был «Микитка» (как в шутку и под хорошее настроение обзывал его Иосиф). И этот третий был опасней всех! Это не простодушный Булганин и не квёлый Маленков. В Хрущёве чувствовались сила и чисто русские удаль и бесшабашность. Ожидать от него можно всего! Если нужно будет – расстреляет, рука не дрогнет. А потребуется – спляшет гопака и покажется рубухой-парнем, своим в доску! Этот и в Гражданскую успел повоевать, и всю Отечественную удачно прошёл, и по партийной линии далеко продвинулся, и во всех чистках уцелел. Берия досконально изучил личное дело Хрущёва и никак не мог взять в толк, почему Ежов не расстрелял его в тридцать седьмом? Ведь все знали, что Хрущёв – троцкист! Иосиф тоже об этом знал (ему лично Каганович докладывал), но Иосиф зачем-то простил Микитку! И даже выдвинул на чрезвычайно ответственный пост первого секретаря Московского обкома ВКП(б). Чем-то он, видать, понравился Иосифу! С другой стороны, кто-то ведь должен был занимать многочисленные посты и должности невероятно расплодившейся бюрократии. Да и нельзя же всех поголовно расстрелять или отправить в лагеря. Кто же тогда на воле будет работать? Кто будет выращивать хлеб, стоять у мартеновской печи и создавать атомную бомбу на погибель зловредной Америке? Кто будет восседать с важным видом в симпозиуме, и кто будет рукоплескать и голосовать за всё то, что услышит или прочитает в газетах? Жаль, конечно, что нельзя всю страну превратить в большой трудовой лагерь – с вооружёнными конвоирами и с подъёмом в пять утра, с работой до седьмого пота и с тотальным учётом и контролем (не о том ли писал Ленин в своей знаменитой статье?). В конце тридцать восьмого Иосиф всё это сообразил и словно бы одумался – когда были уже уничтожены почти все лидеры партии, большинство секретарей крайкомов, обкомов и горкомов, когда было расстреляно сорок тысяч командиров победоносной Красной армии и когда вся огромная страна не спала по ночам, дрожа от страха и прислушиваясь к уличным звукам, поминутно ожидая ночного визита непрошенных гостей в хромовых сапогах. А после войны Иосиф и хотел бы снова учинить расправы над неугодными и подозрительными элементами, да время уж было не то! Мировое сообщество не поймёт. Да и поотстали от капиталистов заметно! Нужно срочно догонять. А как? Вот задачка, так задачка!
Совсем не то было в головах у вышеозначенной троицы. Маленков был подавлен и растерян. Булганин задумался и глубоко ушёл в себя. Хрущёв весь напрягся и словно готовился к бою. Ему вдруг вспомнились и Сталинград, и страшные потери под Киевом и под Харьковом, когда он просил Иосифа дать команду на отвод войск, а тот лишь ругался и требовал стоять до конца. В плен тогда попало около миллиона красноармейцев. Всё это было исключительно на совести Иосифа. Если бы он послушал Будённого и Кирпоноса, если бы хоть немного разбирался в тактике и стратегии и не был таким ослом, то не было бы таких страшных и бессмысленных жертв, война не была бы такой затяжной и кровавой. А в тридцать седьмом что учудил? А в тридцать третьем? А в двадцать девятом? А вот совсем недавно – затеял совершенно вздорное, насквозь фальшивое «дело врачей-вредителей». А теперь сам умирает в своём бункере, и нет рядом ни врача, ни медсестры и ни сиделки! Своими руками устроил себе казнь египетскую!
Подумав так, Никита грустно усмехнулся и покачал головой. Вспомнилась старинная пословица: «Сколько верёвочке ни виться, а конец будет!» Вот он и настал! В отличие от Берии, он не радовался близкой смерти Иосифа. Хоть и понимал, что всем станет легче, а многие люди останутся живы. Прекратится людоедская политика, оправится от голодного обморока деревня, выпустят из лагерей миллионы ни в чём не повинных людей – всех тех, кто выжил в нечеловеческих условиях и наперекор всему! Отменят непомерные налоги, перестанут давать срока за опоздания и прогулы, уменьшат рабочую неделю и повысят зарплату, станут строить жильё и производить товары для людей, а не для войны!
Никита был бы очень удивлён, если бы узнал, что почти то же самое думает и Берия. Впрочем, между ними была существенная разница: Берия презирал Никиту, но не боялся, а Никита Берию боялся и ненавидел! Он считал Берию палачом, опричником, первостатейным мерзавцем и сладострастным развратником. Берия ни за что посадил на пять лет его невестку – жену погибшего сына. И самого Никиту он тоже бы посадил и с удовольствием расстрелял в какой-нибудь «Сухановке»! Но в тридцать восьмом Берию осадил Иосиф. И все эти годы Никита ходил по лезвию ножа – его благополучие и самая жизнь (его и его близких) – зависели от благорасположения Иосифа. Малейший промах сулил гибелью и позором. Но Никита не допустил такого промаха, словно канатоходец, умело прошёл по остро отточенному лезвию, и он до сих пор жив! Но что с ним будет, когда Иосифа не станет? Если Берия возьмёт власть в свои руки, он немедленно уничтожит Никиту – уж в этом он не сомневался. Что же делать? К чему готовиться? Спасать ли Иосифа (а на это надежды почти никакой) или прямо сейчас начинать готовиться к смертельному противостоянию с Берией?
О том, чтобы как-нибудь договориться с Берией, поладить с ним, Никита даже и не подумал. Он внимательно следил за Берией последние пятнадцать лет, успел изучить его и твёрдо понял одно: верить ему нельзя. Договариваться с ним будет только дурак. Берия обманет, предаст, сотрёт в порошок – и будет дальше жить, как ни в чём ни бывало. В этом отношении он был ничем не лучше Иосифа. Разница между ними была лишь та, что Иосифу Никита был нужен, а Берии – нет. Для Берии он наипервейший враг – соперник, от которого нужно избавиться. Да, ситуация была очень тревожная, предельно рискованная! Но Никита не унывал. Он и вообще был человек довольно бодрого, почти весёлого нрава – сказывалась его крестьянская закваска, здоровая натура. Но было и другое соображение: Никита хорошо знал, как ненавидят Берию все те, кто близко с ним сталкивался. А значит, Никита мог заранее заручиться поддержкой всех тех, кто будет голосовать на ближайшем Президиуме. Так сразу, конечно же, не удастся отстранить Берию от дел. Но для начала нужно не дать ему захватить власть в свои руки! – вот что все они непременно должны сделать! И это вполне им по силам. Подумав так, Хрущёв сразу успокоился. Ближайшая цель была ясна. План действий тоже был ясен (в общих чертах). Начинать действовать нужно было прямо сейчас, не дожидаясь, когда Иосиф отойдёт в мир иной. С детства Никита знал это нехитрое правило: чтобы получить хороший урожай, почву нужно заранее удобрить и обработать. А иначе добра не жди!