— Молнии достают до земли. Такое случается не каждый день.
Лан кивнул. Андер был прав — картина складывалась скверная. Но сути дела это не меняло. Агельмар выбрал место для сражения у бурной речки, используя её как прикрытие фланга с западной стороны. Близлежащие холмы позволили разместить лучников, и на вершине одного из них ожидали Лан и Андер.
Впереди троллоки собирались для атаки. Скоро они будут здесь. Неподалёку в лощинах Агельмар разместил тяжёлую кавалерию, чтобы ударить во фланг троллокам, как только те начнут наступление, а лёгкая кавалерия, спрятанная до поры за холмами, в нужный момент прикроет её отход. Агельмар продолжал ворчать по поводу отсутствия пикинёров, хотя именно отсутствие пеших воинов и стало залогом успешного отступления.
«Как будто от этого был толк», — мрачно подумал Лан, обозревая бескрайнее море троллоков. Его люди тщательно выбирали, когда вступать в бой, платя за жизнь десятков тысяч врагов потерей лишь нескольких тысяч своих. Они дотла сожгли Шайнар, оставив троллоков на голодном пайке. И всё напрасно.
Они проигрывали эту битву. Да, им удалось задержать троллоков, но недостаточно хорошо и ненадолго. Если не подоспеет помощь от армии Илэйн, которая находилась в столь же скверном положении, их скоро окружат и уничтожат.
Небо потемнело. Лан резко поднял голову. Клубящиеся в вышине облака стали более зловещими. Глубокая тень пала на землю.
— Проклятие! — сказал Андер, глядя вверх. — Неужели Тёмный проглотил солнце? Нам придётся среди бела дня сражаться с фонарями в руках.
Лан положил руку на свой нагрудник — здесь, под доспехами, рядом с сердцем хранилось письмо от Найнив. «Свет! Пусть её битва пройдёт успешнее моей». Этим же днём, только чуть раньше, она вместе с Рандом вошла в Бездну Рока.
По всему полю битвы уставшие направляющие отводили глаза от пугающе тёмного неба и создавали шары света. Хотя они мало что позволяли разглядеть, приходилось довольствоваться этим. Но вскоре тьма рассеялась, и вернулся дневной свет, привычно приглушённый облаками.
— Соберите Верховную Стражу Малкир, — отдал приказ Лан. Так величали себя его защитники. Это было старое малкирское название королевских телохранителей в бою. Лан не знал, как ему реагировать на то, что к ним причислял себя принц Кайсель, будучи родом из Кандора.
Большинство малкири Лана имели лишь толику истинной крови Малкир — они следовали за ним скорее из чувства чести, чем по какой-либо другой причине. С принцем всё было иначе. Лан задал вопрос ему и каждому из его спутников — могут ли они присягать иноземному королю, пусть даже дружественному.
От каждого он получил одинаковый ответ:
— Малкир в этой войне представляет всё Порубежье, Дай Шан.
Неподалёку от Лана блеснула молния. Раскат грома был так силён, что он почувствовал, будто его что-то ударило. Мандарб и ухом не повёл. Конь стал привыкать к подобным вещам. Верховная Стража собралась, и Андер поднял знамя Лана, закрепив его в специальном гнезде на седле. Так он мог одновременно и держать знамя, и сражаться мечом.
Были доставлены приказы от Агельмара. Лану и его людям предстояло оказаться в самой гуще схватки. Когда троллоки бросятся в атаку, тяжёлая кавалерия ударит с флангов, чтобы сбить их напор. Лан и его люди схватятся с тварями лицом к лицу.
Как Лан и хотел. Агельмар знал, что не стоит пытаться его оберегать. Лан и его отряд будут удерживать в центре подступы к холмам, вынуждая троллоков сражаться таким образом, чтобы лучники залп за залпом могли обстреливать их задние ряды. Силы, предназначенные для изматывания противника, будут в основном находиться в резерве, не давая врагу обогнуть их правый фланг, а река станет естественной преградой слева. Хороший план, если можно придумать хороший план при таком численном превосходстве врага. Насколько видел Лан, до сих пор Агельмар не совершал ошибок. Последнее время он жаловался на кошмары, но, учитывая, какую войну они вели, Лан сильнее тревожился бы о человеке, которому бы не снились смерть и сражения.
Троллоки пришли в движение.
— Вперёд! — прокричал Лан, когда по полю разнёсся сигнал труб, сопровождаемый громом с небес.
Под стенами Кайриэна Илэйн верхом на Лунной Тени объезжала боевые порядки. Армия построилась согласно плану сражения, подготовленному Баширом, но её не покидала тревога.
Они справились. Прошли быстрым маршем по дороге вверх по течению реки и прибыли к Кайриэну до подхода армии троллоков. Илэйн разместила свои войска с дальней, северной, стороны города, фронтом к наступавшей с этого направления армии троллоков. Также она оставила несколько драконов и роту лучников ниже по реке, чтобы сдержать троллоков, которые попытаются там переправиться. Когда сдерживать переправу врага станет уже невозможно, отряд сможет быстро отступить к северу.
Разбить наступающую армию, затем развернуться к врагам, подбирающимся с тыла. Это был их единственный шанс. Женщины Родни были измотаны, Илэйн требовалось множество переходных врат для перемещения людей. Усталость направляющих означала, что в этой битве Илэйн не сможет их использовать. Последние остатки их сил уйдут на небольшие врата для отправки раненых в Майен для Исцеления.
У армии Илэйн было небольшое численное преимущество над армией Отродий Тени, но её люди выбились из сил. Несмотря на всеобщее нервное напряжение в ожидании грядущей битвы, некоторые солдаты в шеренгах оседали на землю, роняя пики. Но даже у тех, кто оставался твёрдо стоять, глаза покраснели от усталости. К счастью, у них всё ещё были драконы Алудры. Этого должно хватить.
Прошлой ночью Илэйн не спала. Она пыталась подобрать вдохновляющие слова, придумать, что можно было бы сказать в такой день, что-то весомое. Но что сказать, когда близится конец всему?
Она остановила Лунную Тень перед шеренгами андорских солдат. С помощью специального плетения её слова услышит вся армия. Илэйн с удивлением заметила, что послушать её подошли даже некоторые айильцы. Она и подумать не могла, что им есть дело до слов мокроземской королевы.
Едва она открыла рот, солнце померкло.
Илэйн застыла, потрясённо глядя вверх. Облаков над ними не было — так часто бывало в её присутствии, сказывались узы с Рандом — так что она надеялась на чистое небо и солнце во время битвы.
Солнце светило по-прежнему, но его что-то заслоняло. На него наползало нечто плотное и тёмное.
Солдаты всей армии смотрели вверх, указывая пальцами на небо, в то время как их медленно укрывала тьма. Свет! Было трудно сдержать дрожь.
Отовсюду начали раздаваться тревожные возгласы, причитания, крики отчаяния. Илэйн собрала в кулак всю свою уверенность и, пришпорив, послала лошадь вперёд.
— На этом самом месте, — возвестила она, усилив голос при помощи Единой Силы так, чтобы он разносился по всему полю, — я обещаю, что мы одержим победу. Я говорю вам, что дни продлятся, а земля возродится. Именно сейчас я обещаю вам, что свет воссияет, что надежда возродится, что мы будем жить.
Она сделала паузу. За армией, на кайриенских стенах, выстроились люди: дети, женщины и старики, вооружённые кухонными ножами и горшками, которые можно метать в троллоков, если те разобьют армию и подойдут к стенам города. Времени едва хватило, чтобы связаться с жителями. Город защищал немногочисленный гарнизон. Сейчас их далёкие фигурки столпились, прижавшись друг к другу под поглощаемым темнотой небом.
Стены города давали ложное чувство безопасности, ведь против Повелителей Ужаса они мало что значили. Ей нужно быстро разбить армию троллоков, не прячась внутри и не дав им соединиться с крупными силами, наступающими с юга.
— Мне следовало бы успокаивать вас, — крикнула Илэйн солдатам. — Но я не могу! Я не скажу вам, что земля выживет, что Свет восторжествует. Поступить так — значит отказаться от ответственности.
Это наш долг! Наша кровь прольётся в этот день. Мы пришли сюда сражаться. Иначе земля погибнет! Иначе Свет падёт перед Тенью. Сегодня не до пустых обещаний. Наша кровь! Наша кровь пылает в нас. Сегодня наша кровь должна вести нас, дабы победить Тень!
Она развернула лошадь. Люди смотрели на неё, оторвавшись от тёмного неба. Чтобы ещё сильнее привлечь их внимание, она сплела в небе, высоко над собой шар света.
— Наша кровь — это наша ярость, — выкрикнула она. — Я довольно наслушалась в армии разговоров о сопротивлении. Мы не можем просто сопротивляться! Мы должны показать им наш гнев, нашу ярость за то, что они сотворили. Лишь сопротивляться — недостаточно! Сегодня мы должны уничтожать!
Наша кровь — это наша земля. Это место наше, и ради наших отцов и матерей, ради наших детей мы заявляем на него права!
Наша кровь — это наша жизнь. Мы пришли, чтобы отдать её. Остальные армии по всему миру отступают под натиском врага. Мы не отступим. Наша цель — пролить нашу кровь и умереть, продвигаясь вперёд. Мы не будем просто стоять на месте, нет!
Если мы хотим вновь обрести Свет, мы должны сделать его нашим. Мы должны вернуть его и изгнать Тень. Она жаждет вашего отчаяния, чтобы выиграть битву ещё до её начала. Мы не доставим ей такого удовольствия! Мы уничтожим армию, стоящую перед нами, а затем уничтожим ту, что позади нас. И отсюда мы понесём нашу кровь — нашу жизнь, наше пламя, нашу ярость — другим сражающимся. Отсюда она разнесётся к победе и Свету!
Она не знала, какого отклика ждать на речь на поле битвы. Она прочла все великие речи, особенно те, что были произнесены королевами Андора. Девочкой она представляла аплодисменты и одобрительные возгласы солдат — приветствие, достойное странствующего менестреля в шумной таверне.
Вместо этого солдаты подняли своё оружие. Обнажили мечи, взметнули вверх пики, затем ударили ими о землю. Айильцы издали несколько приветственных возгласов, но андорцы взирали на неё серьёзными глазами. На их лицах было написано не воодушевление, но решимость. В настоящий момент эт